Они отказались от использования коммуникационных терминалов, но требовались и другие меры против прослушки. Системы безопасности обычного дома для этого явно не хватало.

— Я всё организую. Начнём обмен послезавтра.

— Отлично.

— Понял. Время и место?

— Тогда… послезавтра в 18:00 приходите к главным воротам Университета магии, — ответил Катсуто, немного подумав.

«18:00 — я успею немного отдохнуть, если пропущу работу в школьном совете».

— Хорошо, — согласился Тацуя, быстро рассчитав время.

1

Пока Катсуто, Тацуя и Маюми далеко в Токио обсуждали своё будущее сотрудничество, Итидзё Гоки посетил один из лучших местных ресторанов. Еда, как и сервис, были превосходны, однако среди политиков ресторан прославился как удобное место для приватных бесед.

Даже Гоки несколько раз проводил здесь такие встречи, хотя и ненавидел эту часть своего долга одного из Десяти главных кланов.

Однако сейчас он встречался не с политиком.

Перед Гоки села директор Третьей школы — Маэда Тидзуру.

— Маэда-сэнсэй, простите, что вам пришлось отвлечься от дел в будний день…

— А, ничего, давай обойдемся без этих формальностей. Мы ведь друзья?

Если бы кто-то услышал её речь, то не подумал бы, что она учительница, не то что директор. Но она, без сомнений, была директором Третьей старшей школы при Университете магии, где учился Масаки.

— Тидзуру-сэмпай, прошу… говори, как подобает директору. Старшие школы магии — актив нашей страны.

— Глупости, Гоки. Уж ты-то должен знать, что обычно моё поведение — это притворство, — с явным сарказмом ответила директор Маэда, затем со злой улыбкой продолжила: — Более того, Школы магии — школы. Они, конечно, принадлежат стране, но не являются военными объектами.

Гоки не собирался сравнивать старшие школы магии с армейскими базами, но не возразил ей. Он знал о военном прошлом Маэды.

Директор Маэда служила во флоте лет до тридцати. У неё возникли проблемы с командиром (в рапорте указывалось, что дело было о сексуальном домогательстве), из-за чего ей пришлось рано уйти в отставку в звании лейтенанта. После этого она выбрала карьеру учительницы и благодаря своему уникальному прошлому уже в сорок лет стала директором Третьей школы.

Она на год старше Гоки, а когда училась в Третьей школе, была настоящей героиней, сияющей на самой вершине, никто не мог её превзойти. Маэда была сэмпай, которую Гоки будет уважать всю жизнь.

— Ладно, Гоки, я тебя слушаю. Ты довольно редко приглашаешь меня в такие места. Дело настолько важное?

— Я по личному вопросу, — серьёзно ответил Гоки, ожидавший от неё такой прямоты.

— Хм… только не говори мне, что волнуешься об успеваемости сына?

— Что-то в этом роде.

Маэда проницательно взглянула на него.

— Ты ведь знаешь, что вчера в Хаконе произошёл теракт?

— Знаю. Такая катастрофа.

— А о последующем заявлении Магической ассоциации?

— Разумеется знаю. Однако оно вряд ли что-то изменит. Нет ничего странного в том, чтобы обвинить террористов, но негативное отношение простых людей к волшебникам вряд ли изменится. — Сделав паузу, Маэда продолжила: — Их заявления, что вина лежит на атакованных волшебниках — это перекладывание ответственности.

— Мы не намерены останавливаться на словах.

— Припоминаю, кажется, что-то говорилось о сотрудничестве в поимке преступника. Неужели это были не пустые обещания?

Гоки кивнул и продолжил:

— В расследовании будет участвовать мой сын Масаки.

— И?

Маэда не стала говорить, что это безрассудно, и вместо этого посмотрела на Гоки так, словно спрашивала, зачем он говорит это ей.

— Руководить расследованием будет Дзюмондзи-доно, начнут с места преступления в Хаконе, дело займёт от пары недель до месяца или даже больше. Вот почему Масаки остановится в нашем втором, токийском доме, и его долго не будет в школе.

— Значит, ты хочешь, чтобы эти дни считались для него каникулами, а не прогулом?

— Да. Ведь дела Десяти главных кланов неофициальны. Я понимаю, что просить о таком в личном порядке немного чересчур, но я хочу, чтобы Масаки исполнил свой долг, ни о чём не волнуясь, — Гоки опустил голову.

— Да, чересчур, — холодно ответила Маэда. — Даже член Десяти главных кланов не может поступать так лишь для своего удобства. Моя профессия запрещает особое отношение к кому-либо.

— Понимаю…

Гоки не стал продолжать. Маэда была не из тех, кто беспрекословно придерживается правил, и Гоки считал её доброй. Однако стоило ей принять решение, и уже ничто не могло изменить его.

— Моя просьба глупа. Прошу, забудь о ней.

— Нет, я понимаю. Я знаю, что часть ответственности твоего клана — слежение за Токио. И всё-таки не могу отнестись к твоему сыну по-особому, зато могу попросить об одолжении Момояму-сэнсэя.

— Э? Момояму-сэнсэя? Директора Первой школы?

Гоки озадаченно смотрел на Маэду, не понимая, почему она вдруг назвала это имя.

— Верно.

— Тогда о каком одолжении?

— Ненадолго перевести твоего сына в его школу.

Маэда не собиралась скрытничать, просто Гоки налетел на неё, не дав ничего объяснить.

— П-постой.

Поскольку объяснение требовало времени, Маэда жестом попросила Гоки замолчать.

— Это будет не совсем перевод. Я организую всё так, чтобы твой сын мог изучать в Первой школе теорию. В старших школах магии курсы обучения с использованием терминалов одинаковы. Поскольку Первая и Третья школы — при Национальном университете магии, между ними возможен обмен информацией. Хотя практику и физическую подготовку проводить невозможно, но для Итидзё-куна пропуск одного месяца не станет проблемой.

— Другими словами, во время задания он будет ходить в Первую школу на неполный учебный день?

— Он ведь не будет занят расследованием круглые сутки?

Гоки кивнул, и Маэда продолжила:

— На самом деле он может учиться из любого места, но учебные материалы старших школ магии связаны с материалами университета магии, а потому к ним можно получить доступ только через проверенные университетом устройства. Окружение и люди поменяются, но, полагаю, в Первой школе он сможет свободно учиться гуманитарным наукам и теории.

Наконец Гоки понял всю суть сказанного.

— За выходные сможешь подготовить переезд? Тогда он попадёт в Первую школу в следующий понедельник, и этот один месяц закончится десятого марта, верно? Разумеется, если дело разрешится раньше, он сможет в любое время вернуться в Третью школу.

— Спасибо огромное, Маэда-сэмпай. Я рассчитываю на тебя.

Как родитель, он посчитал, что это решение намного лучше, чем изначальный план с каникулами. У Гоки не было возражений, он поклонился директору.

После этого Маэда задержала Гоки до самой полуночи, да еще и перепила его.

Из-за обращения Хэйгу общественное мнение о волшебниках изменилось в худшую сторону. Некоторые СМИ напропалую обвиняли волшебников. Может быть, обвинённая сторона реагировала слишком бурно, но никто не надеялся, что СМИ забудут тему столь же быстро, как подняли её.

Ученики Первой школы явно теряли самообладание. Они понимали, что ничего не могут поделать, но всё равно во время обеденного перерыва повсюду в школе смотрели новости, с раздражением критикуя предвзятых журналистов.

Среди них преобладало три взгляда. Чаще всего встречались обозлившиеся на СМИ, которые демонизировали волшебников, и основную часть сторонников этого мнения составляли парни. Девушки больше боялись возможных выплесков ненависти к волшебникам. И последние — меньшинство — ученики с числами в фамилии, которые выражали своё недовольство происходящим.

Заседание школьного совета проходило с выпуском новостей на фоне. Обычно не включали даже музыку, ведь у каждого разные вкусы, к тому же она мешала работе, но сегодня все были встревожены. Разумеется, это влияло на эффективность.