— Ваше святейшество, священник Аоба, по какой причине вы посетили этот безымянный храм? — Якумо подал гостю чашку небрежно приготовленного чая.

Монах в костюме непринуждённо её взял, сделал большой глоток и поставил обратно на мат татами, чем полностью проигнорировал правила приличия, но, как ни странно, это не выглядело грубостью.

— Безымянный храм? Из твоих уст чрезмерная скромность звучит как сарказм, Коконоэ Якумо.

— Мои извинения, — холодно ответил тот. Старик, которого называют «ваше святейшество священник Аоба», внимательно посмотрел на собеседника правым глазом и сказал:

— К тому же невозможно, чтобы какой-то главный священник безымянного храма мог говорить со мной, Тодо Аобой, так невежливо.

— Я задел ваши чувства?

— Нет. На самом деле мне так комфортнее, — ответил старейшина Тодо и выпил одним глотком оставшийся чай. — Ещё.

Еле заметно улыбнувшись, Якумо поклонился и принял чашку.

Налив кипятка из чайника, стоявшего на портативной печке — она использовалась даже зимой, несмотря на то что в комнате был камин, — в чашку, он взял чайный венчик и беззаботно спросил:

— И всё же, ваше святейшество, что привело вас сюда сегодня? — Смешав зелёный чай с водой, Якумо убрал венчик, протянул чашку старейшине Тодо, вместо того чтобы поставить перед ним, и поднял голову. — Вы посещали нас в прошлом месяце и вряд ли успели соскучиться.

Он имел в виду четвёртое января, когда Тацуя и Миюки приходили, чтобы поздравить учителя с Новым годом. Старый монах был тем человеком, что явился без предупреждения и говорил с Якумо до них.

— Коконоэ Якумо, я желаю одолжить твою силу, — прямо ответил Тодо.

— Ну, я обычный бессильный монах, как я могу помочь вашему святейшеству?

— Достаточно скромности. Из-за твоих техник иллюзии поговаривают, что ты — реинкарнация Касинкёси. Если бессилен ты, то в мире нет сильных практиков.

— Ну и что? По слухам, Касинкёси был простым иллюзионистом. А раз так, то мои техники — не более чем ловкость рук?

— Разве это не предубеждение из того времени, когда магия считалась несбыточной мечтой? Я не верю в подобные небылицы, а ещё прекрасно знаю, на что ты способен, — с полной уверенностью заявил Тодо Аоба. Якумо почесал голову:

— Но всё-таки, ваше святейшество, что вам от меня нужно?

Якумо с самого начала не верил, что сможет обмануть старейшину Тодо, ведь он знал, кто такой этот старик с побелевшим глазом.

— Гу Цзе, некромант с континента, зашёл слишком далеко. Техника, что делает из трупов марионетки, достаточно загрязнила эту землю. Ещё немного, и экзорцизм нам не поможет.

— Ваше святейшество, нет смысла говорить о синтоистских ритуалах буддийскому монаху.

— Я не прошу тебя участвовать в экзорцизме. Я всего лишь желаю, чтобы ты поспособствовал исчезновению источника загрязнения.

— Так вы хотите, чтобы я уничтожил некроманта, известного как Гу Цзе? — Якумо непритворно вздохнул.

— Достаточно, чтобы он убрался из Японии. Мне всё равно, умрёт он или нет.

— Кажется, ваше святейшество, ваши подчинённые считают, что нельзя позволить ему уйти.

— Люди из Йоцубы больше не мои подчинённые. Сейчас я всего лишь спонсор.

Якумо не поверил. Старик и вправду был владельцем Четвёртого института, а сейчас спонсором семьи Йоцуба, но слова «всего лишь» — ложь. Якумо знал, что он финансово поддерживает не только Йоцубу.

— Если я, простой монах, суну нос в подобное мирское дело, в главном храме поднимется суматоха.

Якумо не пытался найти предлог для отказа — он на самом деле не мог так поступить, как ни стыдно это признавать.

Разумеется, на Тодо Аобу аргументы не произвели никакого впечатления.

— Я уже поговорил с господином Хиэи.

Старик обладал достаточным кулуарным влиянием, чтобы с лёгкостью проворачивать подобные дела.

— Вот как... — снова вздохнул Якумо, что было ему несвойственно.

— Несмотря на мои слова, я не собираюсь просить тебя об очень большой услуге. В конце концов, я ведь не в том положении.

— Сперва расскажите подробнее о том, что вы от меня хотите.

Якумо — единственный человек, который мог так ответить. Даже Кудо Рэцу, несмотря на свой преклонный возраст, не смог бы отклонить подобную «просьбу».

— Я хочу, чтобы ты помог Шибе Тацуе.

— Вы тоже о нём волнуетесь, ваше святейшество?

— Его создали случайно, но всё же он один из исключительных случаев. Я хочу, чтобы он ещё какое-то время оставался полезен.

Якумо было несколько жалко Тацую. Он отлично понимал, какой смысл вкладывает Тодо Аоба в слово «полезен». Священник видел в Тацуе лишь подопытного кролика, который поможет собрать ещё много разных данных.

У этого старика длинные руки, Тацуе будет весьма трудно вырваться из его тисков.

Однако Якумо не считал, что у парня возникнут какие-либо трудности с нынешним заданием.

— Не думаю, что Гу Цзе и ему подобные могут как-то ему навредить.

— Я беспокоюсь не о сражении Шибы Тацуи с Гу Цзе.

— В таком случае вас волнует возможность столкновения со Звёздами?

Якумо знал, что один из лидеров Звёзд — магического отряда под прямым командованием Объединённого комитета начальников штабов USNA — тайно проник в Японию, а также знал о его целях. И хотя причины неизвестны, он понимал: военные USNA хотят сами ликвидировать Гу Цзе, не дав тому попасть в руки японских властей. Быть может, они не хотят, чтобы Япония узнала о каких-то тёмных делах Америки.

Если Тацуя загонит Гу Цзе в угол, то легко предугадать, что Звёзды снова встанут у него на пути. Тем не менее Якумо не верил, что ситуация выйдет из-под контроля и потребуется его помощь.

— Я думаю, что по чистой боевой мощи Шиба Тацуя не проиграет даже Бенджамину «Канопус» Лоуэсу, второму по силе в Звёздах.

— Да, если это будет сражение до смерти без правил.

— Ясно.

Якумо понял, о чём беспокоился старейшина Тодо. Он боялся, что Тацуя пойдёт против «правил». Тодо Аоба не хотел, чтобы «продукт» Йоцубы оказался на поле боя, где победа или поражение решается без грубой силы.

— Я прошу, чтобы ты сдержал его и не дал положению усугубиться.

— Что насчёт поисков Гу Цзе?

— Будет чудесно, если сможешь избавиться от него, но это не так важно. В любом случае, даже если дадим некроманту сбежать, Звёзды о нём позаботятся.

Другими словами, можно позволить американцам убить Гу Цзе. А значит, нет нужды волноваться о чести Десяти главных кланов. Наверное, для старейшины Тодо будет даже лучше, если Десять главных кланов попадут в слегка затруднительное положение.

— В таком случае я приму вашу просьбу. В конце концов, Шиба Тацуя для меня не чужой.

— Прими мою благодарность. Десять подушек достаточно для оплаты?

«Подушки» — кодовое слово, что использовали в стародавние времена, когда бумажные деньги были ещё в ходу. Одна «подушка» означала 10 000 банкнот по 10 000 иен, то есть сто миллионов иен. Десять подушек равны одному миллиарду иен.

Криво улыбнувшись, Якумо покачал головой:

— Нет-нет. Я простой отшельник, хоть с виду и не скажешь. В деньгах нет нужды.

Старейшина Тодо невозмутимо ответил:

— Правда в том, что нет ничего ценнее денег. По крайней мере я так думаю. Если не принимаешь наличные, я где-нибудь достану для тебя статую Будды.

К слову, материалом для статуи послужило бы чистое золото.

— Пожалуйста, не посылайте мне помпезных даров.

— Что, трудно будет спрятать? Хотел бы я на это поглядеть, впрочем, не думаю, что такие меры потребуются.

Старейшина Тодо поднялся, опираясь рукой на колено — возраст давал о себе знать.

Секундой позже бесшумно встал Якумо.

— Чай, как всегда, ужасен, но всё равно спасибо, — попрощался своей обычной фразой Тодо Аоба.

Якумо улыбнулся и открыл раздвижную дверь.

Тацуя и Миюки вернулись домой в десять вечера.

Минами всё ещё бодрствовала — редкий старшеклассник ляжет спать в такое время.