Нова слегка шевельнулась. Наданер воззрился на нее безумным взглядом.

— Что ты?

Она улыбнулась, и медленно направилась к нему:

— Я — то, что ты из меня сотворил, Клифф Наданер. Я продукт твоего психоза. Тебе ненавистна мысль, что кто-то может быть успешнее тебя, и за это ты мстишь им исподтишка. Когда Коджи, а не ты, заслужил на фабрике звание работника месяца, ты подстроил несчастный случай на производстве. Ты подставил его, плюс он остался калекой. Но тебе это не помогло, потому что в итоге премию отдали Мике. Тогда ты завербовался в Десантные войска. Но и там тоже не преуспел… Тебя исключали из списка на повышение шесть раз, а потом и вовсе с позором выгнали. Податься тебе было некуда, и ты сколотил личный маленький отряд мятежников… но так и не обскакал Менгска. Сыны Корхала всегда были первыми, и только потом шли все остальные. А затем Менгск вновь обставил тебя. Он сделал то, о чем ты так безуспешно мечтал… пришел к власти.

— Что ты… такое? — повторил Наданер.

— Ты приказал расправиться с семьей Терра. Тебе удалось настроить против них и склонить к предательству Эдварда Петерса. Но ты допустил одну ошибку, Клифф. Один человек из семьи остался жив.

На Наданера снизошло озарение.

— О, нет… О, нет-нет-нет! Нет! Ты та, кто…

— Да, Клифф. — Нова остановилась в метре от мужчины. Наданер напряженно следил за движениями дула ее карабина. — Я та, кто убила всех твоих людей. Я убила Эдварда, Густаво, Адама, Тиша и кучу других, которых ты послал убить мою семью. Из-за того, что ты сотворил, я в конечном итоге и стала тем самым «призраком», кому Доминион наконец-то приказал покончить с твоим жалким существованием.

Вывалившись из кресла, Наданер упал на колени и сцепил руки в умоляющем жесте. По щекам лидера мятежников заструились слезы.

— Пожалуйста, не надо! Умоляю тебя, не убивай меня! Я сделаю все, что ты хочешь! Пожалуйста! Проси все, что хочешь, и это будет твоим! Я сделаю все для тебя!

Нова в упор смотрела на человека, погубившего ей жизнь. С каким предвкушением она ожидала этого мига, представляла его множество раз на протяжении трех лет. Но теперь, когда этот самый миг настал, она чувствовала лишь отвращение. Этот незаурядный ум, харизматичный вдохновитель, что организовал полное уничтожение семьи Терра, на деле оказался обыкновенным треплом, каких она встречала в Трущобах каждый день и не по разу.

Когда она приближалась к Наданеру, то хотела выстрелом из карабина снести ему голову, но теперь решила, что он не стоит пули.

— Ты можешь вернуть мне мою жизнь?

— А? Нет, в смысле, я могу дать тебе денег, или…

Нова убила его.

Прежде чем тело Наданера рухнуло на пол, и первые капли крови из глаз размазались по металлическому покрытию, Нова отвернулась от трупа и пошла к выходу из подземного убежища. Телекинетически подняв себя на поверхность, девушка позволила себе паузу, чтобы перевести дыхание. Нова не могла проделывать такой трюк продолжительное время, так как перенос собственного веса всегда был труден и требовал предельного уровня концентрации. Провернуть такое в бою она не стала бы и пытаться.

Нова активировала комлинк, что находился в «спящем режиме» с той самой минуты как она вошла в десантный модуль, и произнесла лишь два слова:

— Дело сделано.

«Теперь все действительно кончено. Наданер мертв… и вскоре, в сущности, я тоже буду мертва».

Уже шесть дней люди, называющие себя ячейкой «Фронта освобождения Копрулу» (организации с одной лишь целью — свергнуть с престола императора Менгска) удерживали в своих руках оружейный завод на Нью- Сиднее. С новейшими образцами смертоносного оружия, со всем взятым в заложники персоналом, а также полный контроль территории завода, со всеми лабиринтами туннелей, платформ и переплетений коридоров, придавал «фоковцам» уверенности, что их позиции неприступны.

Волли Йохансен знала, что нужно выиграть время. Рано или поздно остальные члены ФОК обязательно подтянутся к заводу. Бойцы уже в пути, только им приходится осторожничать и пробираться кружными путями, дабы избежать обнаружения Доминионом. Но как только ребята проникнут на завод, то они все вместе, в едином порыве вырвутся из этой паршивой фабрики и захватят весь Нью-Сидней! И тогда ФОК сможет отпраздновать великую победу!

Женщина выставила охрану у каждого входа-выхода, каждый боец носил шлем с наисовременнейшим детекторным оборудованием. Шанса кому-либо проскочить мимо них незамеченным просто не было.

По крайней мере, Йохансен в это верила.

Охранник у северного входа не заметил гибкий силуэт, прокравшийся мимо него с виртуозной легкостью. Ни его невероятно сложное оборудование, ни тем более обычное зрение оказались не способны уловить экранирующее поле, создаваемое белым с синими накладками комбинезоном вторженца в охраняемый периметр.

Ни один другой охранник также не видел «призрака», пока «призрак» не хотела, чтобы ее видели.

В ее задании говорилось: ограниченный урон. Захват важного стратегического объекта демонстрировал прорехи в работе Службы Безопасности Доминиона, а потому им требовалось столько живых, сколько можно, чтобы потом допросить пленников.

Разумеется, она могла вырубить повстанцам мозги, не убивая их. Иногда она так и поступала — но только в том случае, если была уверена, что пересменка караула произойдет еще не скоро.

По прямому видеоканалу Йохансен вела переговоры с полпредом Доминиона. Парламентер юлил и беспрестанно уверял, что все требования повстанцев учтены и уже в процессе выполнения, хотя Йохансен не верила ни одному его слову, и нисколько не сомневалась, что ни одно из «обязательств» не будет выполнено. И женщина была права — все так и было. Но не потому что полпред пытался ввести ее в заблуждение — просто он тоже тянул время и ждал, когда «призрак» сделает свое дело.

Наилучшей защитой террористов являлось силовое поле. Для лазутчицы эта преграда не стала помехой (силовое поле активировалось лишь при приближении несанкционированных объектов, а «призрака» в режиме маскировки сенсоры попросту не засекли), однако поле исключало возможность прямого штурма завода спецназом и бронетехникой. Йохансен находилась непосредственно у пульта управления силовым куполом, и предусмотрительно сменила коды доступа, чтобы никто кроме нее не смог деактивировать защиту.

Ни с того ни с сего «призрак» стала видимой. Йохансен развернулась лицом к врагу, на ходу выхватывая из кобуры П-1000, взятый тут же на заводе в качестве трофея.

— Ты как сюда попала, черт возьми?! Кто ты?!

— У тебя два варианта, Волли. Или вы сдаетесь, или я снимаю силовое поле и командую «фас» «Гризли», что висит сейчас над гребнем горы. Он в свою очередь начинает поливать тебя и твою жалкую горстку людей огнем из всех стволов, пока вы не сдохнете. На твоем месте я бы лучше сдалась. Ты же сама всерьез не веришь, что тебе удастся таким путем вызволить брата, так что нет смысла в…

— Да пошла ты! — Йохансен выстрелила из П-1000.

«Призрак» телекинетически задержала пулю в стволе пистолета, и П-1000 взорвался террористке прямо в лицо. Схватившись за обожженную и кровоточащую голову, Йохансен рухнула на пол.

Подойдя к пульту управления силовым полем, «призрак» присела на корточки и силой мысли оторвала руку от лица женщины. Йоханссен пыталась сопротивляться, несмотря на то, что сила воли покинула ее после столь внезапного и серьезного ранения, но все было бесполезно.

Она ввела код, чтобы деактивировать силовое поле. Алгоритм отключения требовал проверки ДНК оператора, поэтому ввести код должна была именно рука Йохансен. «Призрак» же с удовольствием отметила филигранность своих манипуляций.

— Может, теперь надумаешь сдаться?

Выхватив нож из ботинка другой рукой, Йохансен выдохнула:

— Да здравствует ФОК!

Прежде, чем Йохансен успела пронзить себе сердце, «призрак» телекинезом вырвала у нее нож.