Следующим Пьер осмотрел Фрэнсиса, уважительно кивая:

— Здоров мужик, дважды меня чуть не убил, но сгубила его магия, — доктор провел пальцами по царапинам на теле. — Смотри, бугай, это я ему полоснул саблей. Ну, здоров! Его тоже тащи в каюту, если магия отпустит, будет жив. А потом беги на камбуз и найди там воду.

Оливье вернулся с четырьмя бутылками рома. Пьер раскупорил одну из них, и хорошенько приложился.

— Ты тоже выпей, старик, — сказал он, — сейчас будем возвращать девчонку в наш мир.

Пьер склонился над Робертой, разглядывая ее лицо.

— А ну, кыш! — крикнул он крысе, пробежавшей мимо, а потом обратился к Оливье, — старик, она раньше красивой была?

— Да, — дрожащим голосом сказал тот.

— Жалко, — вздохнул Пьер, — была бы уродина, вроде бы и не велика потеря, да?

Зашел Грэм, неся перед собой целую бочку воды.

— Ставь сюда, бугай. Открой. Полей мне, — Пьер обмыл руки, — работа требует чистоты, хотя мало кто это понимает.

Он взял кусок марли, помакал в воде. Оливье сглотнул, внимательно наблюдая, а Пьер принялся смывать грязь и кровь с лица Роберты. Она пребывала в беспамятстве и не реагировала на боль. Куски мяса и кожи грязным месивом оказывались на полу, а Пьер макал в воду все новые куски марли. Понемногу лицо Роберты очищалось, открывая страшную картину. Хоть как-то восстановить прежнюю красоту было невозможно. Врач глотнул еще рома, и, вздохнув, принялся обматывать голову девушки. Потом бегло осмотрел остальное тело, и сказал, что все будет в порядке.

— Что же дальше? — спросил Оливье.

— Отнесите в каюту, пусть спит. Жива будет, так что ничего страшного. Завтра я осмотрю всех еще раз, а пока, я надеюсь, вы позволите мне удалиться и немного поспать. Хотя сейчас и утро, я жутко вымотался.

Вечером проснулся Фрэнсис, но с койки подняться не сумел, поэтому Оливье принес ему солонину и грог. Капитан пожевал кусочек, бутылка уменьшилась лишь на глоток, и сон вновь окутал капитана. В это время Грэм сидел на носу корабля, рядом с десятками трупов, которые так никто и не убрал. А Пьер заселился в капитанскую каюту, и пьянствовал там всю ночь.

Дин выглядел бодро, он объяснил, что перенапрягся с заклятиями, а теперь отдохнул и полностью здоров. Вместе с Пьером он направился к Роберте. Она бредила, сознание было мутным, сказать ничего не могла и никого не узнавала. Врач снял с лица повязку, и Дина будто пронзило молнией.

— В море всякое случается, — проговорил Пьер, макая в воду кусок марли, — бывает и не такое.

Он вновь обработал страшные раны, и на лицо Роберты лег сухой компресс.

После этого Пьер и Дин пошли к Фрэнсису. Тот проснулся, но лежал на койке и не мог ни встать, ни пошевелиться. Физических повреждений у него не было, а потому судовой врач оказался бесполезен. Пьер удалился, а Дин остался вместе с Фрэнсисом.

— Твой эликсир, — слабо прошептал Фрэнсис, — больше не действует.

Дин безмолвствовал.

— Ты сделаешь еще?

— Я не знаю, — ответил Дин, — надо понять, что произошло.

— Хорошо, забудь об этом на время. Сделай вот что: пригласи сюда Оливье, Грэма, Роберту и того врача. И принеси все навигационные карты, что найдешь.

— Роберта не сможет прийти.

— Что с ней? — проговорил Фрэнсис, закрывая глаза. Голова трещала, мышцы болели, а кости ныли, говорить очень было трудно.

— Она пострадала в битве, — проговорил Дин, смотря в пол, — ей повредили лицо.

— Потом, — прошептал Фрэнсис, — все потом. Зови Оливье, Грэма и врача.

Дин вышел, и вскоре с ним вернулся Оливье с картами в руках, мрачный Грэv и недовольный Пьер с бутылью рома.

— Тишина, — попросил Дин, — капитан будет говорить негромко.

— Спасибо, — шепнул Фрэнсис. — Разложите карты. Врач, покажи, где мы сейчас находимся.

Пьер нехотя ткнул пальцем.

— Далеко до суши? — спросил Фрэнсис.

Пьер пожал плечами:

— Смотря, куда надо.

— Рядом три острова, — разглядывая карту, сказал Оливье.

— Если не хотите на виселицу, — перебил Пьер, — то идти надо только к Порт-Стену, это пиратский остров, и законы короля там не действуют. Два других — правительственные.

Набрав воздух, Фрэнсис прошептал:

— Как далеко?

Оливье посмотрел на карту.

— Я полагаю, семьдесят миль, — сказал он.

— Все выйдите, кроме Дина, — из последних сил шепнул Фрэнсис.

Вскоре в каюте остались только капитан и демонолог. Дин напрягся в ожидании.

— Теперь слушай. Нужно попасть в Порт-Стен. Есть корабль, но нет команды. Если можешь применить колдовство, то приказываю сделать это.

— Сложно, — пробормотал Дин, просчитывая в голове варианты.

— Назначаю тебя судовым демонологом. Теперь постарайся привести корабль в Порт-Стен. А теперь я буду спать, ничто не променяю на сон…

Дин задумался, а потом резко сорвался с места, покинув каюту. Наверху Грэм выкидывал за борт тела убитых, Оливье начал драить палубу.

— Стойте! — крикнул Дин. — Ничего не трожь! Положи обратно!

Грэм удивился, но послушно опустил труп, который собирался бросить в море.

— Пьер, Пьер! — заорал Дин, — где он!?

Демонолог кинулся разыскивать Пьера, а Оливье и Грэм переглянулись. Спустя минуту Дин привел с собой врача, и тот, внимательно всматриваясь, разглядывал трупы.

— Тебе повезло, — сказал он, наконец, — вот он.

— Хвала богам, — выдохнул Дин.

— Что происходит? — нахмурился Оливье.

— Это штурвальный, — ответил Пьер, — вы убили его.

— К чему нам мертвый штурвальный? — спросил Грэм.

Пьер пожал плечами:

— У него спросите, — он кивнул на Дина.

— Нужно сварить сердце штурвального в морской воде, смешанной с кровью альбатроса, — сказал тот.

— Сердце? — удивился Пьер, — колдовство?

— Именно.

— Будет заклятие?

— Верно.

— Всегда хотел посмотреть. Позови, когда начнешь, — Пьер глотнул рома, и пошел вниз.

Дин взял ведро с веревкой и бросил за борт, раздался плеск. Демонолог черпнул воды и потянул обратно.

— Поскорее подстрелите альбатроса, — сказал он, доставая нож, — я подготовлю сердце.

Оливье сплюнул.

— Ты не сказал, что должно получиться, — напомнил Грэм.

— Я вызову попутный ветер, и проведу судно по курсу. Ничто на свете не может знать морских путей лучше, чем сердце штурвального и кровь птицы, которая всегда реет над водой.

— Неужели возможно вести корабль с помощью магии? — поразился Грэм, — никогда о таком не слышал!

— Так делают иногда, — сказал Дин, — но дешевле нанять команду. Услуги колдуна стоят намного больше.

С этими словами Дин всадил нож штурвальному в грудь. Оливье отвернулся, заряжая пистолет, а Грэм внимательно следил за происходящим, подойдя поближе. Острый нож сделал четыре глубоких пореза, Дин руками разорвал грудную клетку, и лезвием вырезал сердце. Закапала кровь, пачкая одежду.

— Грэм, — странным голосом проговорил демонолог, — теперь можешь убрать все трупы.

Дин удалился на камбуз, не позабыв прихватить ведро с морской водой, в которой предстояло варить сердце.

Грэм выкинул трупы за борт, и присоединился к охоте на птиц. Он зарядил мушкет, и присел на палубу, выжидая жертву.

— Ты знаешь легенду о человеке, который однажды убил альбатроса? — спросил Грэм.

— Не слышал, — отозвался Оливье, присаживаясь рядом.

— Однажды пиратскую команду посреди моря настиг штиль, — проговорил Грэм, — они ждали день за днем, запасы провизии заканчивались, но ветра не было. И вот однажды на бушприт сел альбатрос. Сначала моряки не обратили на него внимания, но вскоре подул ветер. Он расправил паруса, и корабль, наконец, продолжил путешествие. Многие посчитали, что птица принесла им спасение, но другие считали, что в ней воплощен сам дьявол, и ее следует убить. Команда разделилась, споря об этом, пока неожиданно один из матросов не схватился за лук и не выпустил стрелу в птицу. Он пронзил ее насквозь, и она замертво упала в море. Моряки испугались, что из-за этого стихнет ветер, но ничего не произошло. Корабль продолжал идти на всех парах, и скоро они должны были достигнуть земли. Но спустя несколько дней всю команду настигла страшная болезнь. Каждый час умирало по несколько человек, и скоро вся палуба оказалась завалена трупами, а в живых остался только убивший альбатроса. Он в отчаянии смотрел на умирающих, понимая, что совершил страшное преступление, выстрелив в эту птицу. Он попытался убить себя, но не вышло.