Она немного побаивалась, что Олега в кафе не будет. Мало ли что… На работе задержать могут. Движение вон какое на дорогах — тут и застрять недолго.

Он поднялся навстречу ей от углового столика. Юлька обрадовалась ему, поспешила сразу: не любила быть в одиночестве в огромной незнакомом помещении. Олег расценил её радость по-своему: забирая её сумку и пакет, он наклонился к ней и коснулся её губ таким лёгким поцелуем, точно погладил…

Юлька мигом превратилась во взъерошенную кошку и ляпнула, не сообразив сразу, что он таким образом просто приветствовал её появление:

— Я не хочу! Мне не нравится, когда ты!.. И вообще…

На стул не села — свалилась, не умея и с обидой справиться, ни объяснить свои вздыбившиеся чувства. А потом стало стыдно смотреть на Олега, который находился в явном замешательстве.

— Ты всё ещё переживаешь из-за вещей? — осторожно спросил он.

— Да. Нет. Не только, — пробормотала она, уставившись в пол.

— Я помогу тебе снять плащ? — неуверенно предложил Олег. — Опять раскомандовался без тебя, позволил себе кое-что заказать на двоих.

Он-то устроился за столом с домашней основательностью. Вешалку, стоящую за два стола от них, перенёс к своему столику — ему, видимо, разрешили, поскольку до обеда было ещё далеко и в зале посетителей — раз-два и обчёлся. Стол уютно декорирован керамикой, традиционной для этого кафе. Но посередине стоял электрочайник, хотя кипяток предпочитали давать только от бара.

Рядом с этим столом, таким уютным и приглащающим, Юлька притихла и без пререканий позволила снять с себя новенький плащ. А зачерпнув ложечкой мороженое из креманки, суматошно начала выискивать темы для непринуждённого светского разговора.

— Что я сегодня ночью в нашем дворе видела — обалдеть. — Сказала и даже пригнулась: сейчас напомнит, что филолог, а не напомнит — подумает.

Но Олег заинтересовался темой и заинтересовался излишне серьёзно, по мнению Юльки. Он уточнял детали, во сколько приключение у «мусорки» произошло, где именно разворачивалось, сколько времени заняло.

— А ты часто по ночам просыпаешься? — задал он вопрос, среди кучи других прозвучавший до странного небрежно.

— Бывает, — небрежно же, в тон ему ответила Юлька.

Правда, она не подозревала, насколько выразительно её лицо, по которому Олег легко читал всё. Сейчас Олег увидел мгновенную судорогу мучительной тревоги, волной смявшей успокоенность девушки, до сих пор увлечённо уплетавшей мороженое. Она даже замерла на время этой волны, вероятно переживая какое-то воспоминание. Наконец напряжённо отвердевшие губы вновь обрели мягкость очертаний и сложились в безмятежную усмешку. Но мороженое Юлька отодвинула и минуты три вообще ничего не ела. Когда она подняла голову взглянуть на официантку, которая принесла заказанные пирожные, он сообразил, в чём дело. Юлька не могла глотать. Мышечный спазм перехватил ей горло.

Что ж такое происходит с нею по ночам? Стремясь перевести беседу в другое русло, он обронил фразу, безобидную на первый взгляд, даже рассчитанную на попытку комплимента:

— Ты так ярко рассказываешь, что я буквально всю эту сцену увидел. Случайно, живописью не балуешься?

И прикусил язык. А потом разозлился.

— Ты сама начала разговор о своей ночной бессоннице, а теперь мне нельзя и слово сказать — всё вызывает у тебя поистине жутковатую реакцию! Что я такого сказал, что ты сидишь вся белая и смотришь на меня так, будто я предложил тебе прогуляться по кладбищу и проведать какого-нибудь свежезакопанного покойничка?

— Не ори, — мрачно сказала Юлька. — Просто на меня эта сцена сильное впечатление произвела, а ты меня всё спрашиваешь и спрашиваешь. Говоришь — видел моими глазами. Но чтобы меня понять, надо увидеть своими.

— Мне хочется задать тебе ещё один вопрос, но, боюсь, он произведёт на тебя слишком сильное впечатление, — едко сказал Олег.

Юлька подозрительно посмотрела на него, а он объяснил:

— Видишь ли, ты и в самом деле очень тщательно всё описала…

— И?

— Мне кажется, ты испытала шок, оттого что они напомнили тебе мёртвую ворону.

К его изумлению, в тёмных глазах девушки промелькнуло явное облегчение. Юлька длинно вздохнула и взялась за ложечку.

— Плохой из тебя психоаналитик. И вообще. Бог с ней, с вороной. Сейчас мне больше всего хочется, чтобы ты отвернулся.

— Зачем?

— Если я при тебе начну креманку вылизывать, у меня будет белый нос и ты будешь смеяться надо мной. А отвернёшься — я и эту вкуснятину слопаю, и нос вытру. Между прочим, если ты сейчас кулаком грохнешь по столику, чашка с кофе упадёт прямо на тебя. Успокойся и перестань глядеть на меня дикими глазами.

— С тобой не соскучишься, — проворчал Олег, переставляя свою чашку на середину стола от греха подальше.

— С тобой тоже. Можно, я твоё мороженое доем?

Они всё-таки нашли нейтральную тему для беседы — вещи, купленные Олегом и за бесценок отданные им Юльке. Девушку разобрало любопытство, каким образом Олег настолько точно определил её размер. Парень отбивался изо всех сил, пока Юлька спокойно не объяснила:

— Я думаю, ты был женат или женат и теперь. Это размер твоей жены. Не бойся, её наличие меня не пугает. В том смысле, что я ей не соперница.

— Поздно так думать, — насмешливо сообщил ей Олег. — Мои коллеги уже поздравили меня и одобрили мой выбор! («Ни фига себе!» — возмутилась Юлька) А что до размеров… Что ж. Во-первых, у меня две сестры, обе старше меня, обе замужем, обе до сих пор считают мой вкус в определённой степени… ну, почти идеальным. Примерно так. Во-вторых, не знаю, правда литы равнодушна, но скрывать не буду: одно время у меня была невеста, и я носился с идеей жениться немедленно и навсегда. Слава Богу, она же меня сама же и сдерживала.

— Почему — слава Богу?!

— Ну, скажем так, в скором времени я увидел, что она не для меня.

— Раз начал — договаривай. Что это значит — не для тебя?

— В какой-то момент я понял, что могу предугадать каждое её движение, слово, поступок. Вот это меня и остановило.

— И она была моего размера?

Его улыбка была чудовищно самодовольной, и Юльке захотелось запустить в него любым предметом со столика.

— Что я такого сказала?!

— Всё нормально. Положи на место блюдечко. Ты слишком решительно его сжимаешь… А что ты сказала… После моего перечисления только ты могла задать вопрос о размере… Она была гораздо тоньше тебя. Субтильная, хрупкая, высокая. Лиза, моя сестра, как-то сказала, что именно таких в модных журналах называют «женщина-цветок». Мне пришлось немало побегать с нею по бутикам и ателье, а в ожидании полистать всякие журнальчики. Размер любой женщины на глаз определяю.

— Женщина-цветок, — медленно повторила Юлька, — красиво звучит. Но это же здорово, что ты так понимал её. Разве для создания семьи понимание не самое важное?

— Может, я не так выразился. Да, не так. Это не понимание. Представь, крутится любимый диск. Ты наизусть знаешь, какая песня за которой следует. И так каждый год, изо дня в день…

— А меня ты считаешь непредсказуемой?

— Ну и вопросики ты задаёшь!

— Знаешь, а ведь моя непредсказуемость, возможно, оттого что я псих.

— В каком смысле?

— Боюсь, что в прямом.

— Твои ночные бдения как-то связаны с этой боязнью?

— А ты откуда знаешь про мои ночные?..

— Случилось позавчера проезжать мимо твоего дома около четырёх часов ночи, — легкомысленно объяснил Олег. — Вчерашней ночью уже специально завернул. И опять около четырёх.

— Шпионишь?! — поразилась Юлька.

— Шпионю, — согласился Олег. — Хочешь, довезу сегодня до Влада, а потом домой?

Ошеломлённая Юлька уставилась на него, встретила совершенно серьёзный взгляд и буркнула:

— Луну хочу с неба!

— В упакованном виде желаете или как?

— Или как! Хватит хохмить! — Она хотела сказать ему что-нибудь такое, чтобы он перестал улыбаться, — и сама захлопнула рот.

Олег обернулся. К их столику быстро приближался незнакомый ему парень с «изысканной» бледностью в лице. Он встал перед Юлькой, слегка склонившись, отчего навис над нею и поспешно, будто ожидая, что его вот-вот перебьют, зачастил вполголоса: