Артур пристально смотрел Имсу в лицо, как уже не раз бывало, словно пытался что-то там найти или рассмотреть.

– Уверяю тебя, мистер Имс, со стороны наших девушек тебе не грозит ровным счетом никакая опасность, уж можешь мне поверить. А насчет Итайн… – Артур наклонился, положил руку Иму на плечо и чуть нажимая, заставил повернуться в сторону. – Вот смотри!

И махнул рукой.

И Имс действительно увидел Итайн. Он четко видел ее в профиль, как она сидит за три или четыре стола от них и с кем-то болтает, и четко видел украшения из рыжих и желтых листьев и ягод у нее в прическе. А секунду спустя она подняла руку, в пальцах которой была зажата маленькая черная изогнутая трубка, поднесла мундштук ко рту и повернулась к ним – и тут Имс понял, что перед ним вовсе не юная женщина во цвете лет. Да, она все так же сохраняла величественную стать, и волосы были все так же пышны, но лицо! Оно все еще было поразительно красиво, такие лица встречаются на портретах средневековых королев, но все равно это было лицо старухи, для которой и юность, и молодость, и даже и зрелость давным-давно остались позади.

– Не хочешь выпить? – искушающе спросил Артур, мелькнув где-то на периферии имсова зрения.

– А давай! – согласился Имс, и Артур тут же всунул ему в руку маленькую металлическую чарку. – И все равно – не верю! Это наеб, вот что! Господи, да сегодня же Хэллоуин, а я ведусь на розыгрыши лукавого туземца.

На «туземца» Артур не обиделся, а только хмыкнул и показал глазами – мол, давай пей. И смотрел не отрываясь, пока Имс опрокидывал душистое питье в рот, и Имс тоже почему-то не мог отвести глаз от глаз Артура – ему казалось, что его затягивает в дремучий темный омут, и еще ему казалось, что в этой черной холодной глубине, где-то на дне лежит то самое сокровище, которое он искал и никогда, если уж честно, не надеялся найти.

Ему вдруг почудилось, что перед ним сидит самое красивое существо, которое он когда-либо видел. Кожа Артура в огнях факелов переливалась от золотого и бронзового до темно-медного, и даже казалось, что в тенях она отливает зеленоватым оттенком патины. Волосы Артура словно удлинились и завились кольцами на шее, а уши опять оттопырились, да еще и кончики заострились. Имс моргнул раз, другой. Что-то попало ему на ресницы – они словно склеились, засыпанные липкой золотой пылью, и сквозь эту пыль он увидел, как Артур протянул к нему свою руку, а потом почувствовал, как на губы ему лег прохладный гладкий палец, погладил, и тут Артур наклонился и поцеловал его в лоб – сильно и коротко, твердо нажимая губами – и тут Имс провалился в темноту.

***

В беспамятстве Имс пробыл, судя по всему, совсем недолго. Во всяком случае, Артур особенного беспокойства не выказывал, выглядел прозаичнейшим образом, вокруг все так же веселились и хохотали люди. Скорее даже это было похоже не на обморок, а как будто у окружающего мира слегка сбилась фокусировка, все расплылось, а потом почти сразу опять вернулось в положенный вид. Вот только Имса не отпускало ощущение, что что-то в этой картинке все же изменилось, но он никак не мог уловить, что именно и как.

– Ты в порядке? – спросил Артур и положил Имсу руку на лоб, как будто Имс был маленьким ребенком, а Артур хотел проверить у него температуру.

– В порядке. Забористое у тебя питье, – отмахнулся Имс. – Ты его на чем настаиваешь, на марихуане что ли?

– Разные травы… Но марихуаны точно нет, не беспокойся, – Артур обернулся назад, кому-то махнул, и дернул Имса за руку. – Вставай, сейчас будет главный номер вечера.

– А что у нас главный номер? – поинтересовался Имс, следуя за Артуром.

Артур, не отвечая, тащил Имса за руку куда-то за пределы деревни. Туда же двигались и все остальные, и Имс спохватился, что пялится уж слишком откровенно: все же женщины и мужчины племени Артура отличались поразительной красотой, тем более обворожительной, что у каждого имелся хоть какой-то изъян, превращавший их из образчиков холодного совершенства в ходячие сгустки колдовского очарования. Имс удивлялся, как это раньше он упускал все эти мелочи из внимания: острые, чуть оттопыренные уши, губы, постоянно изогнутые в манящих улыбках, лукавые взгляды из-под загнутых ресниц, танцующая походка, будто им все время была слышна прекрасная музыка, недоступная для простых смертных.

Тут Артур грубо вырвал Имса из волшебно-романтических размышлений, дернув за рукав и требовательно прошипев:

– Имс, да сосредоточься!

Имс сосредоточился, хотя и с усилием – вокруг было слишком много отвлекающих факторов, глаза просто разбегались в разные стороны. Но тут Артур сделал шаг в сторону, и перед Имсом открылось удивительное зрелище.

Они вышли за пределы деревни с противоположной стороны от того холма, на вершину которого их в жуке привез Белха. Здесь кончались сады, освещенные странными порхающими огоньками, и начиналась крупная пустошь, окруженная пологими холмами, верхушки которых терялись в темноте ночи. Прямо перед собой Имс узрел странно знакомое сооружение, и тут же, вспышкой, сообразил, что это: в центре пустоши находился крупный дольмен, пожалуй, значительно меньше, чем Стоунхэндж, зато в гораздо лучшем состоянии! Не отсутствовала не одна деталь, все врытые в землю менгиры стояли ровно, образуя правильные параллельные окружности, дорога, ведущая внутрь, была тщательно засыпана осенней листвой. А самым поразительным оказалось то, что над всем сооружением был словно навешен прозрачный сетчатый купол, и в каждом соединении невидимых нитей трепетал живой золотистый огонек, а сами менгиры исходили приглушенным сине-серебряным сиянием. Вообще-то, светящиеся камни до ужаса напомнили Имсу мороженое-фламбе, но делиться наблюдениями с Артуром он не стал, тем более что тому было явно не до него.

Артур нетерпеливо переминался рядом с ноги на ногу, а люди все прибывали и прибывали, растекались вокруг дольмена, словно третья стена. Имс оглянулся по сторонам и тут понял, что толпа явно ждет чего-то, что вот-вот должно произойти. Он почувствовал, что общий тревожно-предвкушающий настрой передается и ему и вопросительно уставился на Артура.

– Побудь тут с Белхой, – велел Артур. – Никуда не уходи!

– Да я и не собирался, – слегка растерянно пробормотал Имс, но напрасно: Артур уже шагал прочь, на ходу сбрасывая куртку прямо на листья. – Что вообще происходит?

– Великое событие случится сейчас, – заунывным тоном поведал Белха.

Имс глянул вниз: Белха переоделся, и теперь был облачен в темно-красный кафтан старинного покроя, да и вообще как-то преобразился: нос, кажется, вытянулся еще больше, появилась козлиная бороденка, волос на голове стало словно в два раза больше, и Имс был совершенно уверен, что ему удалось рассмотреть маленькие острые рожки. Ростом Белха сделался меньше, но зато раздался в плечах, а в руках держал очень странную штуку, которую при нужде Имс охарактеризовал бы как ритуальную мотыжку.

– Белха, да ты кобольд, что ли? – не удержался Имс от вопроса и получил в ответ сердитый взгляд исподлобья – Белха едва-едва доставал ему до пояса. – О, да еще и нормально разговаривать умеешь!

– Хозяин велел прислуживать гостю как ему самому, – проворчал Белха куда-то в свою бороденку, но Имс вообще-то на слух не жаловался, так что прекрасно все расслышал.