Глава 16

Тайлер пробудился от крайне странного и болезненного ощущения. Ощущения пустоты. В голове у него будто выстрел прозвучал, только вот бесшумный. В первые мгновения ему даже показалось почему-то, что он умер. Но нет: он для пущей уверенности приподнялся и оглядел себя, а потом и ощупал – был не только живым, но и невредимым. Или, может быть, кто-то опоил его волчьей травой? Тайлер лишь раз испытал на себе действие этого ужасного яда – галлюцинации с безобидной на вид травки с мелкими голубыми цветочками насиловали мозг хуже каленого железа.

Однако кто и когда? Воспоминания о вчерашнем дне разом вернулись, и Тайлер озабоченно осмотрелся: где же Том? Но увидел он только Роуз, зябко свернувшуюся клубочком на земле под куцым прикрытием короткой кожаной куртки – она крепко спала, рыжие волосы разметались по побледневшему от холода лицу.

И тут до Тайлера дошло.

Не было не только Тома – не было ни моря, ни скал, ни песка. Перед ним простиралась желтоватая, точно выжженная пустошь, которая к горизонту заканчивалась чередой невысоких холмов и блеском воды небольшого озера, которое отсюда выглядело маленьким круглым зеркалом, брошенным на колючем рыже-зеленом одеяле.

Солнце стояло еще не высоко над землей, и в целом пейзаж выглядел вполне мирно – пахло травами, вереском, где-то в небе стрекотала неведомая птица. И все же Тайлер не мог отделаться от какого-то тонкого, необъяснимого ужаса – ему казалось, что в этом месте выкачали весь воздух, остался только душащий вакуум. Хотя о чем это он, дышит же полной грудью, вдыхает глубоко и выдыхает, да и воздух здесь свежий и даже сладкий, так откуда взялась эта раздирающая грудь тревога?

Одно хорошо – возможно, они уже вне владений Луга, возможно даже, близко к Пограничному миру, откуда легче вернуться в Лондон. Как бы ни увеличивал нун число порталов, все же сыграно было еще вовсе не достаточно, и в земной мир пройти отсюда оказывалось по-прежнему непросто. Проснулась ли магия в крови только у Коллинза или вместе с ним проснулись десятки других магов и тоже начали играть, Тайлер не знал. Когда он покинул Лондон, ему ничего не было известно о других игроках. Или же просто шпионы Мерлина слышали и видели не слишком хорошо, да и осталось их мало, очень мало для большого и такого сейчас беспокойного земного мира.

Как бы то ни было, за Тома беспокоиться, пожалуй, не стоило – он сейчас главная надежда Луга. А вот за себя – еще как.

Тайлер никогда не недооценивал Луга, как многие, его невинная внешность нисколько не обманывала вервольфа. Он знал, что Луг может быть вселенским злом, если ему что-то придется не по вкусу.

И, очевидно, присутствие друидского оборотня при своем маге ему точно пришлось не по вкусу.

Хотя, может быть, он ограничился тем, что просто выбросил их с Роуз за пределы своих прямых владений?

Тайлер осторожно встал, осмотрелся по сторонам и попробовал обратиться.

Ничего.

Значит, они до сих пор в самом сердце Эмайн Эблах, на острове Туле, в Светлом лесу, который мог представать в любом виде, и вся эта внушающая беспричинный страх пустошь – всего лишь декорация.

Хотя все чувства кричали ему о том, что это совсем, совсем другое место. Каждая клеточка его тела с безумием сигнализировала ему о чем-то ужасном, мозг махал красными флажками, но Тайлер никак не мог распознать эти сигналы, что пугало еще больше. Пожалуй, впервые в жизни он был близок к беспричинной панике, и это злило. Злило так, что человеческие губы сами собой приподнимались в волчьей гримасе, морщась и обнажая безобидные зубы.

– Если ты пытаешься стать красивым черным волком и произвести на меня впечатление, то не напрягайся, дорогуша, – послышался за спиной хрипловатый со сна голос Роуз. – Мы на одной из Пустошей. И кажется мне, что Луг забросил нас именно на Волчью пустошь. Он славится своими шутками. И обидчив, как всякий фэйри. Ты должен был предвидеть что-то подобное, когда потащился за нашим магом, волчок.

– Пустошь? Что это такое? – осторожно спросил Тайлер, предчувствуя неладное.

Роуз расхохоталась, как Тайлер особенно ненавидел – визгливо и по-старушечьи. В этот момент внутри Хилла просто все сворачивалось, как кислое молоко: ему казалось, что сквозь нежное девичье личико начинает просвечивать череп. Он и так-то ведьме не очень симпатизировал, а в такие моменты все труднее сохранял спокойствие.

– Давным-давно, еще когда шла война фоморов и сидов, фоморы унесли с собой часть магии этого мира. Унесли и менгиры, с помощью которых туаты добывали магию из Вселенной. Магии осталось так мало, что некоторые места в Сиде ее лишились вообще. Это произошло в один миг – магия ушла отсюда, из самого места, и навсегда покинула его жителей. Все те, кому не повезло здесь жить, в один миг лишились своих способностей. И чудес здесь больше никогда не встречалось. Их зовут Пустошами, эти выжженные территории, и ничего похожего не видели даже в земном мире – даже там в воздухе всегда есть магия, друиды бы тебе подтвердили. Поэтому ты не можешь здесь обратиться. Но совсем по другой причине, чем в Светлом лесу. Там чужая магия была слишком сильной. Здесь ее просто нет, и все, кто сюда попадает, теряют свои силы.

– И что значит Волчья пустошь? – продолжил выяснять Тайлер, уже догадываясь частично об ответе.

– Это значит, что раньше здесь жили такие же волки, как ты, – ответила Роуз. – Но их волчья сущность в тот печальный час ушла, и они остались простыми мрачными мужиками. А со временем, так как жили они по-прежнему очень долго, стали еще мрачнее. И дети этих волков родились обычными людьми. Которые со временем стали охотиться на своих же братьев – лесных волков, чтобы шить теплые одежды. Вот такая ирония.

– Почему же они никуда не ушли?

– А кому они нужны? – хмыкнула Роуз. – В местах, которые сохранили магию, жители Пустошей вроде уродов. Ничем не провинились, но дико на них смотреть. И в земную параллель без магии не перебраться – при такой толстенной Стене, какую соорудил твой любимый Мерлин. Ты-то уж должен знать способности своего хозяина.

– Он мне не хозяин, – машинально отозвался Хилл, и Роуз снова захихикала.

– Как бы тебе ни хотелось считать себя свободным, волчок, ты всегда кому-нибудь служишь. Мерлину или вот даже новоявленному магу, который и маг-то только наполовину. А есть ли у тебя своя стая, скажи мне?

– Есть, – сказал Тайлер сквозь зубы.

– Но она осталась в Лондоне? Как мне тебя жаль, волчок, как жаль. Тебя она отсюда не услышит, сколько ни призывай.

Тайлер промолчал и начал натягивать куртку, а потом закинул на спину рюкзак.

– Где бы мы ни были, мы не можем здесь сидеть все время, – наконец произнес он. – Надо идти.

– Куда? – усмехнулась Роуз.

– К озеру, – кивнул Тайлер. – Если здесь и остались какие-нибудь поселения, то у воды. А поскольку мы сейчас с тобой всего лишь люди, нам надо искать людей.

– Как я посмотрю, ты не хочешь поскорее выбраться с Пустоши, – поддела Роуз, но с земли поднялась и тоже надела куртку.

– А ты знаешь, как? – поднял бровь Тайлер. – Ну, тогда расскажи мне, я весь внимание. Просто жажду услышать любой рассказ, будь он даже древним преданием, где правды – на фальшивый пенни.

Ведьма промолчала.

Тайлер пошарил в рюкзаке и надел солнечные очки. Солнце всходило быстро, и день обещал стать очень жарким. От лучезарного, торжествующего света негде было укрыться на этой гладкой, заросшей невысокой травой равнине, но свет этот выглядел зловеще, словно был той же тьмой, только белой.

***

Пустошь не водила их, как водил раньше Светлый лес, не искажала расстояний, и в небе бесновалось, слава богам, одно-единственное солнце, только вот Тайлеру казалось, что каждый шаг наливает его ноги свинцом.

Пустошь лишала сил. Она превратила его в выродка, каким он никогда не думал стать, даже не боялся – потому что не мог представить. Да, были средства, которые могли лишить оборотня его силы: не только магия Светлого Леса, не только колдовство Луга или Мерлина, но рябина или, отчасти, серебро. Мифы не всегда говорили неправду. Но таким беззащитным Тайлер чувствовал себя впервые.