– Ваш ответ впечатляет, – сказал ведущий. – Думаю, теперь каждый задаст себе вопрос: а почему бы и нет, почему невозможно? Огромное спасибо вам, принц, и вам, господин президент, за откровенный разговор.

Передача закончилась, и в доме профессора Пирли на некоторое время воцарилась тишина. Все христосцы находились во власти глубокой задумчивости и тревоги за жизнь в своем Божьем уголке. Наконец старейшина сказал:

– Камрин все правильно говорил – христосцы должны жить свободными. Скоро Камрин будет здесь, и нам пора возвращаться. Другого пути нет, ко всему надо быть готовыми, остается только молиться. Нам лучше принять смерть, чем жить под ложной верой. Смерть, как дар от Бога, а потом Отец Небесный спасет наши души.

В зале снова воцарилась тишина.

Прощание с изавийским друзьями было недолгим, и христосцы вернулись на корабль. После Божьего благословения судно снялось с якоря и отправилось в обратный путь.

Наконец ранним утром корабль пришвартовывался у родных берегов. Христосцы радостно вдыхали воздух Родины, но эта радость не была полной, она оттенялась предчувствием тревоги.

– Почему нас никто не встречает? – удивился Камрин. – И людей почему-то не видно, если не считать вооруженных чужеземцев. Вы чувствуете, отец? Воздух наполнен не запахом наших полей, а пороха и железа. Не случилась ли беда в наше отсутствие?

– Не тревожься, Камрин, постарайся сохранить спокойствие, – посоветовал старейшина. – Будь терпеливым ко всему, что еще нас здесь ожидает.

– Разве я могу быть спокойным, отец?! – разгорячился Камрин. – У меня сейчас душа на части разрывается. Не могу я смотреть спокойно, как с вами обошлись в Изавии, они просто не имели права не принять вас! А сейчас я чувствую, что здесь что-то произошло, отец, чувствую. У меня душа переворачивается.

– У нас у всех душа не на месте, сын мой. Но надо быть разумным. В больной голове рождаются больные мысли. Доедем до места, там будет все известно, тогда и решим, как поступать.

На причале их остановили вооруженные люди. Они обшарили весь корабль и обыскали всех христосцев.

– Эй, друг! Осторожней с женщинами. Кто вам дал право хозяйничать на нашей земле?

– Заткнись! А то получишь пулю в лоб. Кто из вас принц Камрин? – не унимался солдат.

– Зачем это вам? Сначала объясните, потом получите ответ, – поторопилась с ответом Афра.

– А почему тебя это беспокоит, красавица? – таращился на нее солдат: – Да ты красивей всех девушек здесь, принцесса прямо, – он хотел протянуть руку к ее груди, но Камрин оттолкнул его.

Потеряв равновесие, солдат упал, потом вскочил на ноги и выстрелил в воздух.

– Ну, тебя-то я точно отправлю на тот свет!

– Нет! Нет! – яростно воскликнула Афра.

– Не бойся, девочка моя, – одна из матушек обняла ее, – разве не знаешь, что трусливая собака только лает, а укусить боится?

Солдата оскорбляло и унижало их высокомерное спокойствие, от этого он еще больше озверел:

– О чем вы там болтаете? Молчать, и говорить по-изавийски, а не то всех перестреляю!

– Нет, не убьешь! Перед тобой принц Камрин Тавын Авегон-Тарион! Значит, кто-то хочет со мной поговорить? Ты лучше помалкивай. Вы пришли сюда и принесли нам зло. И это совсем не обязывает нас разговаривать так, чтобы вам было понятно. Ну, так и быть, я пока на вашем языке поговорю, если конечно ты будешь любезен. А если нет, тогда дело будете иметь со мной, принцем Камрином Тавыном. Понятно, брат мой?

Величественное спокойствие Камрина подавляло солдата. От неожиданности он совершенно растерялся и стоял, беспомощно переминаясь с ноги на ногу, и, наконец, проговорил почти виновато:

– Да я… всего лишь солдат… – и добавил, увидев приближающийся автомобиль: – Вот и сам полковник приехал. Это он хотел вас лично видеть.

Полковник вышел из машины и, тяжело ступая, приблизился к Камрину. Высоко подняв голову, он долго смотрел в глаза принца, прежде чем произнес:

– Солдат ни в чем не виноват, он выполняет приказ, мой приказ. Я слушаю вас, христосец.

– Нет, это я вас слушаю, полковник. Кажется, вы хотели со мной увидеться. По-моему, давно пора положить конец этому. Когда вы, наконец, уберетесь отсюда со своими вояками и дадите нам покой?

– Вы не очень-то вежливы, господин христосец. Не забывайте, что отдаю приказы я. Все, в том числе и вы, должны подчиняться. А убираться я не могу, так как не получал такого приказа от своего правительства и непосредственного начальства!

От лица этого высокого, худощавого, но мускулистого человека веяло силой, маленькие, глубоко посаженные глаза, смотрели иронично, но под такой маской иронии скрывалась и положительная черта: умение видеть в людях и вещах не только плохое, но и хорошее.

Немного помолчав, полковник сказал более спокойным тоном:

– Если откровенно, мне самому не нравится то, что здесь происходит. Но я человек военный и выполняю приказы. От меня мало что зависит. Я очень сожалею о том, что произошло с вашей матушкой… Поэтому я вас и задержал, хотел лично увидеть, обо всем сообщить и предупредить о дальнейшем.

– Подождите, полковник, вы упомянули о моей матушке! Что случилось?! Что с моей семьей, что с ней?! Отвечайте! – Камрина охватило беспокойство, быстро перешедшее в страх. В отчаянии он схватил полковника за мундир. – Если что-нибудь случится с моей семьей, вы заплатите своей жизнью, клянусь! По вашей милости за последнее время я стал злым и не потерплю ваши выходки!

– Отпусти меня! – полковник попытался освободиться из сильных рук Камрина. – Ты чуть не задушил меня, щенок, не забывай, с кем ты имеешь дело! А ты чего рот открыл? – прикрикнул он на оторопевшего солдата. – Ступай посты проверять!

– Есть! – солдат кинулся исполнять приказание.

Немного успокоившись, полковник повернулся к Камрину.

– Ладно, забудем все…

– Вы так и не сказали ничего о моей матушке. Пока я не узнаю правду, не смогу ничего забыть.

– Таким я и представлял тебя – горяч, как и вся молодежь, тверд, решителен. Рад с тобой познакомиться, – полковник положил руку на плечо Камрина, стараясь вызвать его расположение. – С твоей матерью произошло несчастье, но не по моей вине, поверь. Можешь успокоиться, она жива и ждет с нетерпением твоего возвращения. Тебе надо поторопиться домой, потом приходи ко мне, нам есть о чем потолковать. Но одно запомни, я не причастен к тому, что произошло с твоей матерью! Я сам был против подобного, я только выполнял приказы. Очень сожалею, что раньше не смог помочь твоей семье, я оказался слишком поздно на месте. Но когда мне сообщили, что Фанетей со своими людьми в комнате королевы, я сразу направился туда.

– Фанетей?! – удивленно переспросил Камрин.

– Да, ваше так называемое доверенное лицо. Всю кашу он и заварил. До сих пор не могу понять, что он может быть предателем, он ведь тоже христосец. Но, видимо, чужая страна плохо подействовала на него. Мой дед всегда говорил: «Страсть к богатству – это болезнь, она у каждого заложена в крови, и ничем ее не излечишь». Скоро у тебя появится много вопросов, и один ты не сможешь на них ответить. Тогда ты придешь ко мне, может, тогда и появится между нами понимание. Кстати, кажется, мы уже поладили и обращаемся к друг другу на «ты»? Насколько мне известно, по вашему обычаю это считается знаком сближения и уважения? В общем. я могу быть тебе полезен, а ты мне. Так что подумай, принц, над моим предложением. Я могу на многое открыть тебе глаза, а ты за мои услуги будешь мне платить добром. Честь имею!

Он сел в машину и через несколько минут шум мотора стих вдали, но остался отвратительный запах сгоревшего бензина, вызывавший в островитянах тошноту. Невольно вдыхая этот чад, Камрин подумал: «Даже их железяка отравляет нашу жизнь». Повернувшись к своим спутникам, он увидел их озабоченные лица.

– Что-то случилось, нам надо побыстрей попасть в город, – сказал кто-то.

В этот момент вновь послышался гул мотора.