был едва ли не музейной редкостью. Во время учебы в средней Римско-католической школе я

видел экземпляры трудов Вергилия и Платона, но я так и не нашел там Нового Завета. Хотя и

греческий его текст тоже мог бы дать очень много полезного. Лишь гораздо позже я понял, почему нам был отрезан доступ к полным текстам Священных Писаний Христианства. Ведь их

изучение несомненно вызвало бы у нас целый ряд вопросов, с которыми мы обратились бы к

нашим учителям, а тем, в свою очередь, было бы трудно ответить на них.

Именно эти открытия, которые мог сделать для себя каждый человек, критически прочитавший

полный текст Евангелия, и побудили Церковь искать способы помочь читателям преодолеть

состояние замешательства. “Многим Христианам нужно научиться, как читать Евангелия”, —замечает отец Роге. Независимо от того, согласен или не согласен читатель с разъяснениями

уважаемого отца, этому святому отцу надо отдать должное уже за то, что он касается таких

сложных проблем. К сожалению, подобное не характерно для авторов большинства других работ

о Христианском Откровении.

Во вступительных заметках к массовым изданиям Библии чаще всего можно встретить набор

идей, призванных убедить читателя в том, что Евангелия едва ли затрагивают проблемы, касающиеся личностей авторов различных вариантов текстов, их достоверности и правдивости

описания тех или иных событий. Хотя об авторах Евангелий многое неизвестно — настолько

много, что даже их существование как исторических личностей остается для нас спорным, — в

некоторых вступительных заметках мы все же находим целую массу так называемых “точных

сведений”. Часто ничем не подтвержденная гипотеза преподносится там как объективная

реальность или же утверждается, что такой-то и такой-то евангелист был свидетелем

описываемых им событий, хотя работы специалистов свидетельствуют об обратном. Иногда

искусственно сокращается время, прошедшее от окончания пророческой миссии Иисуса до

появления текстов Евангелия. Читателя заставляют поверить, что каждое Евангелие — это запись

пересказа событий, сделанная одним человеком. Однако специалисты утверждают, что тексты

изменялись.

Конечно же, в предисловиях церковных служителей обязательно указывается на определенные

трудности, связанные с толкованием Евангелий, но эти трудности меркнут на фоне бросающихся в

глаза противоречий, способных поразить любого, кто о них задумается. В кратких словарях (т.н.

глоссариях), дополняющих собой убедительные по тону предисловия, можно увидеть, каким

образом скрыты или замаскированы под умными апологетическими доводами всякие

невероятности, противоречия или откровенный вымысел. Такое положение дел указывает на то, что цель написания подобных комментариев — ввести читателя в заблуждение. И это не может не

беспокоить.

Идеи, изложенные на последующих страницах книги, несомненно, повергнут в изумление тех

читателей, которые все еще незнакомы с этими проблемами. Но перед тем как углубиться в

тонкости, я хочу пояснить мои мысли на примере, который кажется мне весьма убедительным.

Ни Матфей, ни Иоанн ничего не сообщают о Вознесении Иисуса. Согласно Евангелию от Луки, оно

произошло в день Воскресения, а согласно Деяниям Апостолов, чье авторство также

приписывается Луке, — сорока днями позже. У Марка об этом упоминается в заключении, которое в наши дни считается недостоверным. Следовательно, факт Вознесения не имеет

твердого доказательства в Писаниях. И все же комментаторы подходят к этому важному вопросу с

невероятной легкостью.

А.Трико в своем “Кратком словаре Нового Завета” (“Petit Dictionnaire du Nouveau Testament”), помещенном в Крампонской Библии[26], которая представляет собой массовое издание, вообще

пропускает такое понятие, как Вознесение. “Синопсис четырех Евангелий” (“Synopse des Quatre Evangiles” [27]), авторами которого являются преподаватели Библейской школы в Иерусалиме

отцы Бенуа и Буасмар, сообщает нам во втором томе на страницах 451 и 452, что противоречие

между Евангелием от Луки и Деяниями Апостолов есть не более чем “литературная хитрость”, т.е.

нечто непостижимое для средних умов!

По всей вероятности, приведенные выше доводы так и не убедили отца Роге, поскольку в своей

книге “Посвящение в Евангелие” (1973г. издания, стр. 187), он предлагает нам разъяснение, которое, по меньшей мере, любопытно:

“Здесь, как и во многих подобных случаях, проблема кажется непреодолимой только из-за того, что положения Библии воспринимаются буквально, а их религиозная значимость забывается.

Дело не в представлении реальности в виде несовместимых между собой символов, а скорее в

теологических соображениях, которыми руководствовались те, кто раскрыл нам факты, доступные

нашему эмоциональному постижению, и знамения, которые мы можем принять душой”.

Может ли удовлетворить кого-либо такое толкование? Лишь человек, принимающий все на слово, сможет “проглотить” подобный набор апологизмов. Другой интересный аспект комментариев

отца Роге состоит в том, что он вполне допускает “многие подобные случаи” (т.е. случаи, подобные различиям в описании Вознесения в Евангелиях). Поэтому к данной проблеме нужно

подойти в целом, объективно и глубоко.

Будет более разумно и целесообразно поискать объяснение причин всего этого после изучения

исторических условий, в которых писались Евангелия, а также господствовавшей в те времена

религиозной атмосферы. Если налицо факт изменений первоначальных Писаний, источником для

которых были устные предания, и мы видим, как именно тексты, дошедшие до нас, были

искажены, то присутствие в них туманных, непостижимых, противоречивых, невероятных и даже

нелепых мест нас уже нисколько не удивляет. То же самое можно сказать и о текстах, несовместимых с доказанными наукой фактами. Подобные наблюдения свидетельствуют лишь о

человеческом участии в процессе написания и видоизменения текстов.

Надо признать, что проведенные в последние десятилетия объективные исследования Писаний, привлекли большое внимание. В одной из своих недавних книг “Вера в Воскресение, Воскресение

Веры” (“Foi en la Rйsurrection, Rйsurrection de la foi” [28]), профессор Католического Института в

Париже, отец Канненгиссер подчеркивает, что имеют место коренные изменения в этом

направлении: “Верующие едва ли осведомлены о той революции методов толкования Библии, которая произошла со времен Пия XII [29]”. Следовательно, упоминаемая автором “революция”

произошла совсем недавно. Но это лишь начало. Далее этот процесс должен распространиться и

на систему преподавания верующим знаний о Библии, по меньшей мере на специалистов, воодушевленных атмосферой возрождения. “Эта революция в большей или меньшей мере

положила начало отказу от привычных методов толкования, для которых характерны

идиллические тона”.

Отец Канненгиссер предупреждает, что “не следует воспринимать буквально сведений, сообщенных об Иисусе Евангелиями, поскольку это “Писания на злобу дня” или же нечто

подобное “боевому оружию”. Авторы Евангелий, по мнению святого отца, “записывают предания

о Христе, характерные для того народа, среди которого они жили”. Что же касается Христова

Воскресения, являющегося основной темой его книги, то отец Канненгиссер подчеркивает, что ни

один из авторов Евангелий не может утверждать, что был свидетелем Воскресения. Автор

отмечает, что то же самое можно сказать и относительно других аспектов общественной жизни

Иисуса Христа. Ибо, как явствует из Евангелий, ни один из Апостолов, кроме Иуды Искариота, не

покидал Иисуса с того самого момента, как впервые за ним последовал и вплоть до последних

Земных событий, с ним произошедших.

Таким образом, мы недалеко ушли от традиционной точки зрения, которая еще раз была