Воскресения”. Этот комментатор считает: к такой “хитрости” прибегли для того, “чтобы

подчеркнуть мысль, что время Явлений Иисуса на Земле подошло к концу”. Принимая к

сведению, что в Евангелии от Луки “временем этого события установлен вечер Пасхального

воскресенья, поскольку евангелист описывает как единое целое разные эпизоды имевшие место

вслед за обнаружением пустой могилы в то утро, когда состоялось Воскресение”, комментатор

добавляет, что “…это воистину не более чем литературная хитрость, цель которой — дать понять, что Явление Христа, восставшего из мертвых, произошло лишь по прошествии некоторого

периода времени”.

Сомнительный характер этих толкований становится еще более очевидным в книге отца Роге. Ему

вообще видятся не одно, а целых два Вознесения!

“Если для Иисуса Вознесение совпадает с Воскресением (т.е. для Иисуса это фактически одно и то

же), то для его учеников оно видится состоявшимся лишь после того, как Иисус окончательно

исчезает, т.е. акт его Явления полностью завершается, после чего они уже становятся

преисполнены Духом Святым, и начинается период Церкви”.

Для тех читателей, кому не под силу вникнуть в теологические тонкости этого довода, который, однако, никак не основан на Писаниях, отец Роге сочиняет следующую оговорку общего плана, являющую собой пример апологетического многословия:

“Здесь, как и во многих подобных случаях, проблема видится непреодолимой, если воспринимать

положения Библии буквально и забыть об их религиозном значении. Дело вовсе не в

изображении реальности в виде ряда противоречивых символов, а скорее в стремлении увидеть

теологические цели тех, кто открывает для нас эти тайны и излагает факты, которые мы можем

воспринимать чувственно, указывает нам знамения воспринимаемые нашей душой”.

Последние слова Иисуса ученикам. Утешитель по Евангелию от Иоанна

Иоанн — единственный из евангелистов, передавший эпизод последнего разговора Иисуса с

Апостолами. Он состоялся в конце Тайной Вечери перед арестом Иисуса. Заканчивая разговор, Иисус произносит очень длинную речь. В Евангелии Иоанна ей отведены четыре главы (14-17). Но

в других Евангелиях о ней не упомянуто ничего. Иоанн же в этих главах Евангелия касается

вопросов, имевших первостепенную важность и сыгравших основополагающую роль в

формировании воззрений будущих Христиан. Они преисполнены величием и торжественностью, с

которыми происходит сцена прощания Учителя со своими учениками.

Этой очень трогательной прощальной сцены, в которой Иисус оставляет духовное завещание, нельзя найти ни у Матфея, ни у Марка, ни у Луки. Как можно объяснить отсутствие у них такого

описания? Напрашивается следующий вопрос: а был ли соответствующий текст в первых трех

Евангелиях изначально? Был ли он изъят из них впоследствии? Почему? Сразу же нужно сказать: ответа на подобные вопросы нет. Тайна, которой окружен этот огромный пробел в

повествованиях первых трех евангелистов, до сих пор не раскрыта.

Главное, что отличает повествование, передающее эту последнюю речь — взгляд Иисуса на

будущее людей, та проникновенность, с которой он обращается к своим ученикам, а через них —и ко всему человечеству. Это также его советы и предписания, а также его стремление указать

наставника, за которым должны последовать люди после его Вознесения. Текст Евангелия от

Иоанна — единственный, в котором наставник называется греческим словом “Параклетос”, от

которого произошло “Paraclet” (“Утешитель”). Вот самые важные места: “Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да

пребудет с вами вовек”

(Иоанн, 14: 15-16)

Что подразумевается под “Утешителем”? В тексте Евангелия от Иоанна, который дошел до нас, его

смысл и значение объяснены так:

“Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам

все, что Я говорил вам”

(Иоанн, 14: 26)

“Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца

исходит, Он будет свидетельствовать о Мне”

(Иоанн, 15: 26)

“Но Я истину говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не

приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам, и Он пришед обличит мир о грехе и о правде и о

суде”

(Иоанн, 16: 7-8)

“Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить

будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам. Он прославит Меня, потому что

от Моего возьмет и возвестит вам”

(Иоанн, 16: 13-14)

(Необходимо заметить сразу, что те стихи из глав 14-17 Евангелия от Иоанна, которые не были

процитированы здесь, никоим образом не изменяют общий смысл приведенных здесь цитат).

Если бегло читать текст, в котором греческим словом, переводимым на русский язык как

“Утешитель”, обозначен Святой Дух, то это вряд ли покажется необычным, а потому и не

привлечет внимания. Тем более, что переведенные с греческого подзаголовки текста и

терминология, употребляемая комментаторами в работах, рассчитанных на массового читателя, — все это призвано заставить читателя воспринимать соответствующие места текста так, как того

желают от них добиться блюстители веры. Если же вдруг возникнут хоть малейшие трудности в

понимании, — имеется множество разъяснений, подобных приводимым А.Трико в его “Кратком

словаре Нового Завета” для просвещения всех непонятливых. Вот что пишет этот комментатор в

разделе, посвященном термину “Утешитель”:

“Это обозначение или звание, переведенное с греческого языка, встречается только в Евангелии

от Иоанна: он использует его четырежды, излагая речь Иисуса после Тайной Вечери [59] (14: 16 и

26; 15: 26; 16: 7), и единожды в своем Первом послании (2: 1). В Евангелии от Иоанна это слово

употреблено применительно к Святому Духу, в послании — применительно к Христу. Слово

“Утешитель” использовалось Эллинскими евреями в первом веке в значении “заступник”, “ходатай”, “защитник”. Иисус предсказывает, что Дух будет послан Отцом и Сыном. Его, Духа, предназначение будет заключаться в том, чтобы занять место Сына, исполняя ту роль, которую

последний играл при жизни, оказывая помощь своим ученикам ради их блага. Затем вмешается

Дух и будет замещать Христа, “приняв роль утешителя или всемогущего заступника”.

Таким образом, из данного комментария следует, что после ухода Иисуса миссия наставничества

людей и указание им Пути Истинного полностью перейдет к Святому Духу. А как это вписывается в

текст самого Иоанна?

Такой вопрос необходим, поскольку вывод о переходе миссии наставничества к Святому Духу

априори странен и противоречит логике, “ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что

услышит, и будущее возвестит вам”. Мыслимо ли вообще приписывать Святому Духу способность

говорить или возвещать все то, что он слышит? Такого вопроса требует логика, но, насколько мне

известно, комментаторы, как правило, не балуют этот момент своим вниманием.

Чтобы точно уяснить для себя суть этой проблемы, следует обратиться к греческому оригиналу

текста. Это особенно важно, поскольку факт написания Евангелия от Иоанна именно на греческом, а не на каком-либо другом языке, является общепризнанным. Греческим текстом, к которому

обратился автор настоящей книги, был Novum Testamentum Graece [60].

Любой серьезный критический анализ текста начинается с поиска различий в его отдельных

экземплярах. Здесь же кажется, что во всех известных рукописях Евангелия от Иоанна

единственное отклонение, способное изменить смысл предложения, имеет место в отрывке 14: 26 знаменитого Палимпсестского варианта (Palimpsest version [61]), написанного по-сирийски, где

упомянут не Святой Дух, а просто Дух.