Амур резко встряхнул головой и протёр лицо руками.

— Скажи, Дарьяна, как я сюда попал и что это за место?

— Я подобрала тебя у реки. Ты почти умер, а в груди палка торчала.

— Стрела, — перебил император.

— Знаю, это не имеет значения. Домой к себе принесла.

— Ты, наверное, великий лекарь, если смогла вытащить стрелу и залечить рану так, что если бы не оставшийся шрам, то я подумал бы, что ничего и не было, лишь гадкий сон.

— Нет, я не лекарь, я Дарьяна, — ответила девушка.

— А кто же тогда меня вылечил?

— Ты сам себя вылечил.

Амур недоумённо уставился на девушку, — Ты уверена в том, что говоришь?

— Да, твой организм сам всё сделал, я лишь ему чуточку помогла, совсем немножко, но ты не гневайся на него, не помнит он многое, — искренне ответила Дарьяна.

— Ты, говоришь непонятно, Дара. Как я мог сам себя вылечить, если почти умер, и если бы не ты, то умер бы обязательно! Значит, всё-таки это — ты?

— Я лишь стрелу вытащила и помогла.

— Не понимаю…

— Амур, я не могу сейчас тебе это объяснить. Вернее могу, но ты пока не поймёшь. Как только сможешь понять, я попытаюсь снова.

— Хорошо, — согласился император. — А имя моё, откуда знаешь?

— Ты сам называл его постоянно, пока лежал. Твой организм лечил рану и тебе не велел просыпаться, чтобы сил зря не тратить, но иногда ты называл своё имя, — ответила Дарьяна и улыбнулась.

— Как долго я лежал?

— Снега ещё не пришли, когда нашла тебя, но уже скоро они таять будут. Месяц ещё и растают. Но ты не думай, организм твой очень слабый был, ему тяжело тебя быстро вылечить. Иногда, ты просыпался и говорил разное. Не помнишь наверняка?

— Ты гарийка?

— Если тебе так удобней, да.

Амур хмыкнул, встал из-за стола, подошёл к входной двери, и немного посомневавшись, осторожно взялся за ручку, а затем резко распахнул. Морозный воздух, как будто впервые в жизни, мощной лавиной обрушился на императора, что перехватило дыхание. Несколько раз глубоко вдохнув, Амур вышел на крыльцо. Оно было достаточно просторное, с большим количеством резных деревянных деталей. Толстые столбы, поддерживающие крышу крыльца, были изрезаны плавными линиями и напоминали витую верёвку. Каждый виток имел свой цвет, что придавало столбу особую красоту. Было много ещё всяких мелочей, но на их любование не было никакого желания. Небо, затянутое сплошной пеленой облаков, посыпало землю редкими крупными снежинка. В сотне шагах от дома, полукруглой стеной, возвышались огромные хвойные деревья, укрытые пышным белым покрывалом.

Внезапно нахлынула тоска по дому. Мозг наконец-то решился снять защитные преграды, оберегавшие человека во время болезни, и обрушил одним махом на него всё, что только можно. Страх, который являлся редким гостем в голове императора, вдруг дал себя ощутить в полной мере. Пришло понимание предательства родного брата. Губы императора задрожали. Амур медленно спустился с крыльца, упал на колени в снег и с остервенением стал его загребать ладонями, всё новой и новой порцией обдавая лицо, в надежде, что кошмарный сон закончится, и он наконец проснётся в своём походном шатре…. Но этого не происходило. Ничего не происходило, лишь звенящая тишина безжалостно давила на барабанные перепонки.

Немного успокоившись и отдышавшись, он поднялся с колен. Снег за спиной захрустел, Амур обернулся. Дара медленно подошла и взяла его за руку. Её тёплое прикосновение тут же успокоило взбесившийся разум. Сердце учащённо забилось в груди. Амур почувствовал себя вдруг младенцем, и ему стало стыдно, но он не понимал — за что? Эти неясные чувства, испытывать которые, ранее приходилось лишь изредка, да и то в детстве, сбивали с толка. Ему было очень приятно, когда Дара на него смотрела, или дотрагивалась, но в эти моменты он вдруг понимал, что так быть не должно. Так ведут себя лишь рабы, которым приятно внимание хозяина. Душа хотела испытывать подобное и далее, а мозг требовал осторожности и холодного расчета.

Амур резко выдернул руку из её ладоней и отошёл на пару шагов.

— Ты хочешь затуманить разум и сделать из меня безвольного раба!? — выпалил он.

Девушка засмеялась, прикрыла глаза и вытянула руки навстречу падающим снежинкам.

— Амур, мне неведомо то, о чём ты сейчас говоришь, — ответила Дара, перестав смеяться.

— Тогда объясни, что со мной происходит? Каждый раз, когда тебя вижу, теряю всякую власть над собой и чувствую себя будто младенец малый. Думается мне, что за твоим обличием человека скрывается лживый демон. Ты даже не в состоянии объяснить — как я смог оправиться от смертельной раны! Я видел, как быстро умирают люди в мучениях, и даже самые великие врачеватели не всегда способны помочь, а порой и вовсе это невозможно! А ты, говоришь какие-то глупые сказания, в надежде, что я в них поверю?! Запомни, я не так глуп, как тебе кажется!

— Видать потому, что я женщина, поэтому чувствуешь подобное?

— У меня было много женщин, но ни одна из них, не способна вызвать во мне чувство раба. И ни одна из них, не позволит себе заговорить с мужчиной, а тем более со своим правителем, без разрешения. Иначе, может быть жестоко наказана, а то и вовсе лишиться жизни! Ты же, как видно не боишься этого и с дерзостью говоришь, когда тебя не просят. Вероятней по причине того, что ты не та, за кого себя выдаёшь…

Дарьяна склонила голову на бок, вздохнула и снисходительно улыбнулась.

— Не смей ко мне отныне приближаться и не смотри в глаза, — Амур, опустил голову и быстрым шагом прошёл мимо девушки, стараясь не смотреть на неё.

— Как скажешь… — ответила она и последовала вслед за ним в дом.

Амур вбежал в комнату наверху и накинул куртку, убранную накануне.

— При мне было оружие? — крикнул он, спускаясь вниз по лестнице.

Девушка тут же скрылась за одной из двух дверей. Вскоре вынесла два меча разной длинны, вложенных в ножны с множеством ремней. Она положила их на стол и отошла в сторону, пряча взгляд.

Амур быстро схватил оружие и после недолгой манипуляции с ремнями, оно как влитое, обрело свои места на теле.

— Тебе поесть нужно, — робко проговорила девушка.

— Неси! — коротко ответил Амур. Напоминание о еде, резко пробудило чувство голода, что закружилась голова.

Дара поставила на стол всё те же две чашки и отошла. Она присела у окна и уставилась в него неморгающим задумчивым взглядом.

— Женщина, ты вздумала издеваться надо мной?! Это сама будешь есть, мне нормальной еды неси!

— Больше нельзя. Боль придёт иначе, — она с мольбой посмотрела на него, и у Амура вновь дрогнуло сердце, когда они встретились взглядами.

— А-ах…! — воскликнул император и сначала осушил чашку со сладковатой и приторной жидкостью, а потом вылизал вторую, с ничтожным количеством вкусного мёда. Амур вдруг понял, что не в состоянии ей перечить. В данный момент в нём боролась масса противоречий. Он злился, что ему указывает какая-то женщина, которая в принципе не имеет права даже заговорить с ним без разрешения, а с другой стороны что-то не давало её ослушаться.

— Красивое твоё солнце, — снова заговорила Дара, прислонившись головой к бревенчатой стене, глядя на грудь императора.

— Я не разрешал тебе говорить со мной, женщина… — неуверенно возразил он.

— Как скажешь… — тихо ответила девушка, отвернулась и уставилась в окно.

Что это за пелена? — кивнул Амур на окно.

— Ты не знаешь разве? Песчинки если нагреть сильно-пресильно, они таять начинают и, растекаясь, становятся подобным.

— Должно быть, крепкие мастера в Гарии живут? Дома у вас, что дворцы моих подданных.

— Почему же? Разве это сложность — построить дом, или разогреть песок? Здесь всё просто, Амур, в этом нет ничего сложного.

— Значит, он всё-таки был гариец… — Император задумался. Последняя её фраза, всколыхнула память, и он вспомнил своего давнего пленника, который постоянно утверждал, что всё в мире просто.

— Кто? — спросила девушка.

— Не знаю. Он утверждал, что просто — человек, и у него всё было просто.