– А дальше?

– А дальше уже не про сумочку.

– А про что?

– Дальше вас не касается.

– Почему же?

– Послушайте, я думала, что вы наркоманов ищете. Потом стала думать, что проверяете всякие кражи. Вот и сообщаю: сумку потеряла, мне ее вернули. Все, вопросов нет.

– Нина Максимовна, вопросы есть. Этот Валерий...

– Что он вам дался? Говорю же, что к сумке человек не причастен. Если вы им интересуетесь, то так и скажите.

– Я и вами интересуюсь.

– С какой стати?

– Потому что вы человек.

– Людей навалом, всеми не заинтересуешься.

– Нина Максимовна, в жизни много чего интересного. Но самым интересным я считаю знакомство человека с человеком. А вдруг это тот, кого ждешь всю жизнь.

– Вы говорите про мое знакомство с Валерием?

– И про ваше с Валерием, и про мое с вами.

– Глупости... Вы ждали всю жизнь знакомства со мной?

– По-моему, новых друзей ждешь всегда.

– И меня, что ли?

– Конечно. Поэтому я всегда интересуюсь человеком, кто бы он ни был. Вне зависимости от служебных интересов.

– Запутали вы меня.

– Давайте распутывать.

– Что вас интересует?

– Хочу знать, увидели вы пурпур Ольхина? Или нет?

– Не сразу увидела...

– Почему?

– Сперва были встречи.

– Вот и расскажите.

– Как вас звать?

– Сергей Георгиевич.

– Сергей Георгиевич, это моя личная жизнь...

– Я следователь, и нам с врачами все рассказывают.

– Прямо так и все...

– Буквально вчера на вашем месте сидела двадцатилетняя самоубийца и слезно исповедывалась.

– Как же сидела, если самоубийца?

– Спасли в реанимации. Симпатичная девочка.

– Что ее заставило?

– Смешно сказать – любовь.

– Почему смешно?

– Ну, глупо.

– Почему глупо?

– Кончать жизнь из-за любви? Да влюбленный должен от радости жить три жизни!

– А если неразделенная?

– Ну, тогда две жизни.

– Вы шутите.

– Впрочем, что я вам объясняю... Женщина о любви знает больше каждого мужчины. Например, вы.

– Почему я?

– Сами же намекнули на свою личную жизнь...

– Потому что вы в нее лезете...

– Так уж и лезу?

– Пусть интересуетесь, а я, само собой, обнажаться не хочу.

– Нина Максимовна, ваша личная жизнь... такая неприличная?

– С чего вы взяли?

– Таите...

– Моя личная жизнь, если хотите знать, даже красивая.

– О, тогда скрывать ее тем более грех.

– Я и не скрываю.

– Принес сумочку, проводили... А дальше?

– Слушайте, если интересно... Он предложил встретиться.

– Подождите... Только что познакомились и сразу свидание?

– Как познакомились-то? Необыкновенно. И видно, человек хороший.

– Откуда вы узнали, что хороший?

– Много вам найденных сумочек с деньгами возвращают?.. Или ценных вещей? Зонтика дырявого не вернут.

– В моей практике был случай, когда не только найденное, а даже украденное вернули.

– Когда поймали.

– Нет, добровольно. Женщина выскочила в булочную, через дорогу. Вор отомкнул замок, влетел в комнату, расстелил на диване одеяло, побросал в него из шкафа одежду, сгреб в узел и убежал. Идет, а ему чудится писк кошачий из узла. Зашел в подвал, чтобы глянуть, заодно и малоценные вещи бросить. Развернул узел – а в нем запеленутый грудной младенец. Он бегом обратно.

– Ну, тут две большие разницы. Этот от страха, а Валерий от совести.

– Значит, согласились на свидание, потому что человек он хороший?

– Согласилась, потому что познакомились.

– Познакомиться... так трудно?

– Сергей Георгиевич, а где? Ходить на танцы поздновато. В клуб «Кому за тридцать» – рановато, до тридцати годика не хватает. Газетные объявления и всякие электронные свахи я не уважаю.

– А на работе?

– У нас работа для чутких пальцев. Одни девчата. Только начальник цеха парень. Пришел полтора года назад. И холостой, между прочим. Ну, девчата перышки распустили. А он глаз положил на самую замухрышистую, Наташку Кортухину. Лицо-соплицо. И в очках, извините.

– Почему «извините»?

– Вы же в очках. Так вот, все девчата аж закомплексовали. И отправили к нему делегацию.

– Зачем?

– Узнать, почему он выбрал Кортухину.

– Вы... серьезно?

– Да он же нашу жизнь перевернул! Как бы поставил все с ног на голову.

– Ничего не понимаю...

– Сергей Георгиевич, женская психология похитрее, чем у преступников. Как живут незамужние девчата? Красятся польской косметикой. Из последних денег добывают французские духи. Одеваются в «Элеганте». Аэробику и массажи делают в «Грации». А Наташа Кортухина на все это плюет. И вот в цех приходит единственный мужчина и женится на Кортухиной. Это же против всех законов. Выходит, что девчата жили неправильно, одна Наташа правильно.

– Что же он ответил вашей делегации?

– Шуточкой отделался. Девчата, мне, говорит, стандарт в нашей продукции надоел.

– Нина... Разрешите, буду вас так звать, поскольку старше почти вдвое? Вы симпатичная девушка. Вам ли печалиться о знакомствах?

– Эх, Сергей Георгиевич, старше-то вы вдвое, а в этих вопросах тянете слабо. Вот скажите, женщина с мужчиной уравнена?

– Даже слишком.

– Это в работе, в зарплате... А в жизни?

– По-моему, везде.

– Женщина не равна в самом главном – в любви. Она не ухаживает, не объясняется в любви и не делает предложения. Не она выбирает, а ее.

– Это говорит не о неравенстве, а о ее женственности.

– Да? А вы встаньте на место человека, которого выбирают. Как покупают. Как лошадь на базаре или раба в Древнем Риме.

– Ну уж.

– Вам не понять, вы мужчина.

– Хотите сказать, что Валерий вас выбрал?

– Не я же его.

– Итак, он вас выбрал и вы договорились о свидании...

– Да, он сказал, что покажет мне пурпур Ольхина. Я спросила, когда. Валерий усмехнулся и говорит, что меня надо подготовить. Насчет подготовки я не поняла, но промолчала. Вот тогда он намекнул на встречу. Где я пожелаю. Назвала кино. Как раз индийский фильм шел. Он опять усмехнулся. У него усмешка тоненькая, как и его усики. Сперва она мне не нравилась...

– А потом?

– Про потом разговор особый. Валерий предложил пойти на рок-группу «Торшер». Через два дня сходили.

– Подробнее, пожалуйста.

– Ну, я выпялилась по-театральному. А там собрались девочки-мальчики в джинсах и в железных побрякушках. У одного парня на пузе висела металлическая плита с конфорками. Я в этом тяжелом роке, что в высшей математике. Стиль диско люблю, рок-н-ролл, кантри... Наверное, меня гитара испортила. Хотя у нас в кружке тоже из себя поп-музыкантов строят. Рок-романс «Шумел камыш».

– А как был одет Валерий?

– О, не подступись. Кремовые брюки, вельветовый пиджак цвета морского песка и тонкая серебряная цепочка вокруг шеи, на грудь и в кармашек уходит.

– На концерте вы разговаривали?

– Там лязг и шум стоял до небес. Валерий лишь улыбался. А когда вышли, он сказал: «Мир красок тоньше, чем мир звуков». Взял такси и отвез меня домой.

– Вы уже знали, кто он и что он?

– Да, студент последнего курса Академии художеств. Приехал из Новосибирска, снимает комнату.

– Это он сам сказал?

– Я и студенческий билет видела. Сараев Валерий Константинович. А что?

– Просто проверяю свою память. Так, дальше.

– Еще дня через два мы встретились на пляже. Вас, конечно, интересует, как он одет?

– Меня все интересует.

– Плавки и крестик.

– Крестик золотой?

– Он признавал только натуральное.

– Опишите крестик.

– Довольно большой, а в центре лик Христа лучится. Очень красивый. Но плавки еще красивее, все время меняют цвет. На сантиметр голову сдвинешь, и у них уже другой оттенок. Пошел в воду в синих плавках, а вышел в зеленых. На пляже все обалдели. Ну, покупались, а он меня опять проводил до дому. Всегда провожал.

– А домой не пробовал зайти?