-

Мне она для чего? - удивился преподаватель, выводя тройку Эрмиле Фернатис. - Несите ее ректору! Теперь такие правила! Не надо на меня смотреть такими глазами! Мне ваша объяснительная ни к чему! Все ваши объяснения я услышал! И пока не увижу резолюции ректора, я ставлю точечку... Если в течение дня вы не подойдете ко мне с его подписью, то я поставлю то, что вы заслужили!

Я поплелась со своей бумажкой, петляя знакомыми коридорами, натыкаясь на таких же несчастных с разных курсов. Все мы несли, словно гордое знамя, объяснительную, в надежде отстоять святое студенческое право на ошибку. Возле кабинета ректора толпилась очередь, подглядывая друг у друга причины неуспеваемости. Один за другим неуспевающие просачивались в кабинет.

-

Вы представляете! - вылетел один первокурсник, глядя на нас квадратными глазами, словно едва успел увернуться от драконьей отрыжки. - Меня отчислили! Моя семье еле наскребла деньги, а меня отчисляют за неуспеваемость! Новые правила!

Его крики заглушили крики остальных. Возмутительно!, - надулась толстая девочка, сложив бумажку в красивый конвертик и невесть для чего прилепившая к ней волшебное сердечко, которое подрагивало крылышками. Ха! Мы такой ерундой баловались на первом курсе! У меня в арсенале было и сердечко, и дракончик, и конфетка, и волшебный огонек...

Подошла моя очередь, и я скривившись дернула ручку. Эсмонд со всей некромантичной невозмутимостью сидел в кресле, аккуратно, уголок к уголку складывая бумаги. Я сглотнула, попыталась унять дрожь и приступы брезгливости, подошла и протянула ему свою объяснительную. Ядовитые глаза посмотрели на меня вопросительно, а по губами скользнула не менее ядовитая улыбка.

-

Кто бы мог подумать? - заметил он, глядя на мой неровный почерк. - Лучшая ученица Академии... Ты ведь так мне говорила? И что мне с тобой делать? Особенно, после того, что было в прошлый раз?

Я смотрела на него, как кролик на удава, понимая, что сейчас же готова собрать чемоданы!

-

Знаешь, скажу без церемоний. То, что случилось с тобой - воистину чудо. Но я не верю в чудеса... -заметил некромант, а я увидела серебристую надпись, которая змеей обвивала барельеф. Без права на ошибку.

-

Вижу, тебе нравится новый девиз Академии! - усмехнулся он, беря меня за кисть руки. - Я никогда не прощаю ошибок! Никогда! И если ты ее допустила, то будь так любезна исправить ее немедленно!

-

Нет! - возмутилась я, чувствуя, как меня крепко держат за кисть.

-

Понимаешь, сейчас мы решаем, чья это была ошибка, - пояснил мне Эсмонд. - Твоя или моя? Я ошибок не допускаю. Это факт. Значит, это была твоя ошибка. И вот сейчас у тебя появилась возможность ее исправить!

Мое сердце бешено заколотилось... Я попыталась вырвать руку, чувствуя, как холодные пальцы сдавливают ее все сильней.

-

Ты ничем не хуже и ничем не лучше других. Но ты хочешь стать моей ошибкой! А такие вещи я не прощаю! -холодно заметил Эсмонд, выходя из-за стола и продолжая держать меня за руку. - Так чья это ошибка? Отвечай! После того, что произошло, есть только два пути: отчисление и исправление ошибок! Я предупреждаю тебя! Становиться моей ошибкой - чревато!

Я думала, что деньги решат все вопросы, что он от меня отвяжется, но нет!

-

Мне кажется, - сжалась я, пытаясь высвободить руку и выронив объяснительную. - Это было просто недоразумение...

-

То есть ты хочешь сказать, что то, что ... - меня протянули к себе и заглянули в глаза. - Я - недоразумение?

-

Мы просто друг друга неправильно поняли! - мой язык заплетался, а я искала глазами выход.

-

То есть я объяснил тебе недостаточно понятно, что от тебя требуется? - брови некроманта полезли наверх. - И тут снова два варианта. Либо я допустил ошибку, объясняя, либо ты настолько тупа, что до тебя не доходит. А если ты тупа, то тебе нечего делать в Академии. Запомни. Я никогда не ошибаюсь. Никогда.

-

Но ведь даже великий Керлистин ошибся, дав название заклина... - занервничала я, понимая, что даже великие маги не всегда были правы.

-

На уроке надо было блистать эрудицией, - заметил Эсмонд. - Знаешь, я раньше возглавлял отдел по борьбе с особо опасными магическими преступлениями. И видел цену всех ошибок. И в какой-то момент я понял, что я - не мусорщик, убирать за Академией. Я помню, сколько раз экспертов тошнило на месте преступления, а все из-за того, что кто-то не выучил урок! И теперь у тебя есть выбор! Либо ты, двоечница, всегда находишься рядом со мной, чтобы я мог в случае чего предотвратить последствия. Или тебя лишают магической силы! Выбирай!

Мне стало страшно от того, что даже деньги, которые я получила такой ценой, не спасают меня от этого ужасного человека. Липкий страх от мысли, что мне придется согласиться, смешивался с ужасом отчаяния, которое постигнет меня, если сделка, на которую я пошла была напрасной. Я затравленно посмотрела на ректора. Перед глазами промелькнул тот счастливый день, когда я, воодушевленная и окрыленная мечтой, вдыхала запах Академии, запах старых книг, запах трав, пыльных штор, когда я заглядывала в глаза каждому портрету, обещая себе, что стану такой же могущественной и великой!

- Хорошо, - выдохнула я, понимая, что мне нужно удержаться в Академии любой ценой. - Делайте со мной, что хотите... Только я прошу вас... Не...

- Я так понял, что ты признала свою ошибку, - по губам некроманта пробежала тень самодовольной улыбки. - Видишь, лучше поздно, чем никогда. И о чем же ты просишь меня? Что означает это не?

Я покраснела, стараясь не смотреть в ядовитые глаза. Мне было мучительно стыдно и неловко.

- Хорошо, я понял, что ты имеешь в виду... - заметил Эсмонд, подходя ближе. - Ты не хочешь, чтобы я был первым. Твое право.

Я закрыла глаза, чувствуя, как холодная рука отбросила мои волосы за спину, лаская льдом прикосновений шею. Меня удивляет ледяная нежность его пальцев, скользивших по щекам, по моей шее.

- Будет больно, - предупредил голос, а я услышала странный хлопок заклинания, которое закрывает дверь изнутри. - Очень... Очень больно... Ты ведь понимаешь, насколько больно?

Моя одежда медленно сползала с моих плеч, пока ледяная рука поочередно сжимала мою грудь. С каждым разом он делал это все больней и больней, заставляя меня незаметно закусывать губу от страха и боли. По моей спине вдоль хребта скользил лед руки. Какое-то самодовольное равнодушие читалось в каждом жесте, в каждом прикосновении, в каждом вздохе.

- Будет, - услышала я тихий голос, чувствуя, как моя одежда падает на пол, собираясь гармошкой на моих туфлях. - Очень. Больно.

Я едва слышно простонала, смутно представляя, что некроманты имеют в виду под словом боль.

- Посмотри на меня, - услышала я, сжимая кулаки и медленно открывая глаза. Меня взяли за подбородок, поднимая мою голову и заглядывая в глаза. - Нет, я просто не могу быть грубым с тобой. Это же все-таки у тебя в первый раз, не так ли? Чего ты боишься? Нет, я буду нежен...

Я чувствовала, как приближается ко мне его дыхание, как одна рука его ползет по спине, впиваясь пальцами в мои волосы, а другая резко дергает меня за талию. Я стиснула зубы, сжала губы, съежившись так, словно меня обнюхивает мантикора.

Ледяные губы прикоснулись к моим губам, заставив меня слегка отклониться назад. Я чувствовала как грубо и настойчиво он пытается закрыть мне рот поцелуем. Равнодушный, холодный поцелуй вызывал у меня омерзение.

Меня оттягивали за волосы, причиняя боль.

- Иди ко мне, - прошептал некромант, отрываясь от моих губ. - Я же обещал, что буду нежным...

Его рука скользнула вниз, заставив меня замереть от ужаса.

- Да, милая, да, - Эсмонд усмехнулся, пока холодный палец лег на соцветие розы. Как же больно.... Как же больно он это делает! Ай! Я чувствовала грубые прикосновения, болезненные толчки и смотрела в ядовитые глаза, пытаясь свести колени вместе. Как же больно... У меня пересохли губы, когда меня усадили на стол, продолжая мучительную и болезненную пытку.