Плохо или небрежно помеченный хозяин характеризует кота с наихудшей стороны — ему никто доверять не будет. Конечно, в последние годы киднеппинг хозяев практически вышел из моды, но осторожного ждёт на небе тарелочка со свежей говяжьей печёнкой, а раззяву — пирог с лебедой. Леонтий многократно повторял Косте, что, приходя в человеческое жильё, кот заключает с человеком договор, в котором кот обязуется охранять человека от мышей, иногда крыс, чужих котов и, возможно, собак. Человек же обязуется за это предоставлять жильё, питьё, питание. У договора человека с котом есть своя юридическая особенность: договор должен ежедневно возобновляться: хозяин делает это лаская кота, кот же — нанося метки на хозяина.
Людмила сразу же подхватила Костю под брюхо и плотно прижала к себе, так что ему даже стало больно, но он стерпел, понимая, что она это делает не со зла: что-то случилось. Людмила прошла с прижатым котом к креслу и рухнула на него. Она стала нервно гладить Костю. Потом остановилась, взяла его морду двумя руками и посмотрела коту в глаза. «Костя» - сказала она - «он умирает».
Больше она ничего не сказала. Её плечи слегка содрогались. Костя уткнулся в неё головой и промолчал. Так они и сидели, молча.
Внезапно на небе появилась золотистая тучка, на которой сидел лукоморский кот вымершей легендарной казанской породы, заевший в своё время до смерти татарина-перебежчика к Ивану Грозному Рюму Языкова.
Кот как раз дочитывал книгу, которую и Вы дочитываете. Наконец он отложил её в сторону и потрясённо сказал: «Да, эта штука посильнее «Фауста» Гёте! Хотя я и не люблю цитировать классиков.»
Затем кот стал махать лапой, как это делают керамические китайские коты-болванчики. Помахав лапой, кот внезапно заявил: «Теперь я понимаю, что меня так раздражает в читателях книг. Прочитав какую-нибудь книгу до конца, они думают, что они понимают, о чём в книгу идёт речь. Величайшее заблуждение! Этого не знает никто, включая автора, и никогда знать не будет! Возможно, это сложно для вас. Миль пардон!»
Кот сплюнул, махнул сердито хвостом и исчез вместе с золотистой тучкой.
Мерцев не было. Их щупальца не торчали из моей груди. Дырки остались, но они были тщательно заклеены пластырем. Боли не было. Я мог дышать полной грудью. Я вздохнул раз, другой. Мне было легко и свободно. И меня уже не было.
Конец.
