Казаков, Константин Петрович

Огневой вал наступления

[1] Так помечены страницы, номер предшествует.

{1} Так помечены ссылки на примечания.

Казаков К. П. Огневой вал наступления. — М.: Воениздат, 1986. — 320 с., с портр. — (Военные мемуары). / Литературная запись Н. С. Винокурова. // Тираж 100 000 экз.

Аннотация издательства: Великую Отечественную войну автор начал командиром тяжелого артиллерийского полка, а затем работал в Штабе артиллерии Красной Армии. В 1944 году он возглавил артиллерию 2-й ударной армии и прошел с ней от Финского залива до Западной Померании. Летом 1945 года автор был назначен командующим артиллерией 1-й Краснознаменной армии 1-го Дальневосточного фронта, в составе которого участвовал в разгроме японской Квантунской армии. В своих воспоминаниях К. П. Казаков рассказывает о славных боевых делах артиллеристов, о военачальниках, под руководством которых ему довелось работать.

Содержание

На Юго-Западном фронте [3]

В Штабе артиллерии Красной Армии [27]

Сталинградское лето [35]

Первый День артиллерии [53]

Победный январь [76]

Противотанкисты [92]

Освобождение Нарвы [111]

Десять дней в сентябре [132]

Плацдарм за рекой Нарев [150]

Прорыв в Восточную Пруссию [159]

«На вашем пути много крепостей» [172]

Последний штурм [189]

Неожиданная командировка [199]

Фронт в долине Янцзы [216]

Датун-Чэньянская операция [236]

Операция, которая не состоялась [248]

В Южном Китае [261]

Пять лет спустя [268]

Через тайгу [285]

Штурмуем УРы Восточной Маньчжурии [294]

В Харбинской комендатуре [304]

Примечания

Список иллюстраций

На Юго-Западном фронте

В марте 1941 года, получив новое назначение, я выехал из Москвы на Украину, в город Житомир. В поезде познакомился с попутчиками, тоже командирами. Разговаривали о вторжении германских войск в страны Западной и Центральной Европы, о боевых действиях в Африке и Азии. Да и собственным боевым опытом делились. Один рассказывал о том, как на реке Халхин-Гол была разгромлена вторгшаяся на территорию Монгольской Народной Республики 6-я японская армия, другой вспоминал только что закончившуюся советско-финляндскую войну. Мне тоже пришлось рассказать о боях с японцами в Центральном и Южном Китае, где я был военным советником в частях гоминьдановской армии.

В подобных разговорах между профессиональными военными всегда возникают какие-то параллели — оценки боевой способности той или иной национальной армии. На меня, например, как на артиллериста японская артиллерия сильного впечатления не произвела. И легкие и тяжелые ее калибры в большинстве устарели. То же можно было сказать об огневой подготовке артиллеристов, об их тактических приемах. Они отставали от требований дня. Объяснялось это, во-первых, тем, что главный сухопутный противник Японии — гоминьдановский Китай имел первоначально слабо вооруженную и плохо обученную армию. А во-вторых, в вооруженных силах Японии артиллерия была вроде пасынка: ей выделялся лишь минимум из военного бюджета. А максимум средств поглощали военно-морской флот и авиация, в том числе авианосная, которые вооружались новейшей техникой. В этом сказывалось и островное географическое положение Японии, и особенности ее милитаристской военной доктрины. Ведь союзник Японии по будущему агрессивному Берлинскому пакту — фашистская Германия, уделяя особое внимание преимущественному развитию военной [4] авиация, вместе с тем выдвинула на первые роли и танки, явно недооценивая роль артиллерии в вооруженной борьбе. Таким образом, оба агрессора, планируя наступательные действия для быстрого захвата чужих территорий, опирались на авиацию, танки, военно-морской флот. А что касается артиллерии, то и японская и немецко-фашистская военные доктрины исходили из того, что наличный парк орудий и минометов, во многом имевший невысокое качественное состояние, способен выполнить необходимые боевые задачи.

В Красной Армии строительство артиллерии базировалось на положении советской военной науки о необходимости гармоничного развития всех родов войск и видов вооруженных сил. Поэтому сравнительно с артиллерией фашистской Германии и империалистической Японии она развивалась со значительным опережением. Достаточно сказать, что в тридцатые годы, примерно за десять лет, наш артиллерийский парк буквально обновился сверху донизу, от самых легких орудий до сверхтяжелых. Например, 331-й артиллерийский полк, которым мне доверили командовать, вооружен был новейшими тяжелыми пушками-гаубицами калибра 152 мм. Вес полкового залпа — две тонны. 48 орудий, четыре огневых дивизиона. А пятый дивизион — артиллерийская инструментальная разведка — специальные установки для засечки по звуку дальних целей, главным образом артиллерийских батарей противника. В полку около двух с половиной тысяч бойцов, командиров и политработников. Обширное хозяйство. Большая ответственность.

Приехал я в Житомир, принял командование этим гаубичным артиллерийским полком, а несколько дней спустя мы вышли на учения. Нелишне будет сказать о подготовительных мероприятиях на этом направлении в марте — июне сорок первого года, до начала войны. Сильная, хорошо организованная оборона, мощные контрудары, наносившие фашистским войскам немалые потери, были предопределены большой черновой работой, которую командарм 5-й армии генерал-майор танковых войск М. И. Потапов и его штаб проделали весной сорок первого.

Хотя 331-й гаубичный артполк являлся частью резерва Главного Командования и находился в непосредственном подчинении командующего войсками Киевского Особого военного округа, меня в первой же беседе предупредили, чтобы я установил тесный контакт со штабом 5-й армии и участвовал во всех мероприятиях, проводившихся в ее полосе. Это были главным образом рекогносцировки местности. Вместе [5] с другими командирами-артиллеристами, а иногда и с танкистами, саперами, пехотинцами мы выезжали в сторону границы, осматривали дороги, определяли их проходимость, намечали артиллерийские позиционные районы. В общем, довольно обычные учебные командирские занятия. Но здесь, на главной дороге, протянувшейся от Киева на Житомир, Новоград-Волынский и далее к польской границе, эти учебные задания воспринимались нами по-особому. О возможной войне с фашистской Германией не говорили, просто все мы чувствовали ее приближение.

Полк наш располагался в окрестностях Житомира, поэтому, когда на рассвете 22 июня объявили боевую тревогу, вывести людей и технику в ближние леса, в заранее запланированный район, не составило большого труда. На легковой машине я выехал в Киев. В штабе округа подтвердили, что война началась, вручили пакет, который я должен был вскрыть на месте. Вернулся, собрал командиров и политработников на лесной лужайке, вскрыл пакет, зачитал вслух его содержимое. 331-му артполку предстояло по железной дороге выдвинуться на старую границу, в район города Новоград-Волынский, где поступить в распоряжение командующего 5-й армией.

День мы простояли в лесу. Фашисты бомбили Житомир и его окрестности, но в нашем расположении бомбы не падали. Вечером подали эшелон, мы погрузились и двинулись на запад. Ехали с остановками из-за повреждений пути и путевых сооружений. Горизонт был в огне пожаров. До Новоград-Волынского не доехали: станция горела, пришлось полку выгрузиться в поле. Трактора ЧТЗ-65 с тяжелыми орудиями на прицепе, десятки автомашин, груженных снарядами и боевым имуществом, вытянулись в длинную, многокилометровую, колонну.

Пока полк выгружался, мы вчетвером — заместитель командира полка по политчасти батальонный комиссар С. В. Братушный, мой помощник по строевой капитан А. Н. Камаев, начальник штаба капитан И. М. Семак и я — обсудили создавшуюся обстановку. Она достаточно сложная, если даже в Новоград-Волынском нам не уточнили расположение штаба 5-й армии. Будем искать. Горящий город обойдем стороной, дальше двинемся проселками.