— Ты хочешь, чтобы я позвонил Джею?

Я стремительно трясу головой, не в состоянии проронить ни единого слова. Это пройдет; мне просто нужна минутка. У меня не было приступов паники так долго, что я почти забыла, как сильно презираю их.

Смит встает и прислоняется к стене. Я наблюдаю, как он смотрит на меня, и на его губах появляется нежная улыбка. Разбитая и притихшая под его пристальным взглядом, я сглатываю и опускаю голову, чтобы взять себя в руки, но не раньше, чем замечаю, что у него такие темно-карие глаза, что кажутся почти черными. Через мгновение, я поднимаюсь, чувствуя себя идиоткой за то, что такая трусиха.

— С тобой все в порядке? — спрашивает он с искренней заботой в голосе.

— Да, прошу прощение за это. Я очень нервная, а ты напугал меня до чертиков.

Из его горла вырывается смешок, он отталкивается от стены и произносит:

— Я понял это.

— Джей сказал мне, что ты будешь здесь сегодня утром, — мой голос немного более обвинительный, чем мне хотелось бы, но я исчерпала себя, и Смит просто до смерти напугал меня.

Его глаза сужаются от моего тона.

— Я сказал ему, что буду здесь в восемь. Сейчас восемь.

— Ты имел в виду ночь?

— Да.

— Он сказал мне, что утром.

Смит поднимает бровь на мой вспыльчивый тон.

— Он не очень-то хорошо слушает.

Как по команде звонит мой телефон. Я вынимаю его из кармана, но не выпускаю из виду то, как глаза Смита следуют вниз по моим ногам и поднимаются обратно.

— Привет, — отвечаю я на приветствие брата.

— Смит там?

— Да.

— Прости, Мел. Он скинул мне сообщение несколько минут назад, чтобы дать мне знать, что он приехал туда, а твои звонки я просто не видел. Я думал, что он имел в виду 8 утра, — нотки паники в его голосе заставляют меня чувствовать себя виноватой. Я ненавижу, когда он так сильно обо мне беспокоится.

— Теперь все в порядке. Я перезвоню тебе позже.

Мы встаем, и как только я засовываю свой телефон в карман, на телефоне Смита раздается звуковое оповещение о входящем сообщении. Он проводит пальцем по экрану и качает головой перед отправкой быстрого сообщения.

— Твой брат угрожает мне!

— Он немного перебарщивает с защитой.

Мужчина прочищает горло и переминается с ноги на ногу, прежде чем поднимает на меня свои полуночные глаза.

— Это нормально. Я бы вел себя с тобой также.

Странное жужжание разливается по моему животу от эха его глубокого голоса в пустом доме.

— Ты когда-то был его партнером, верно?

Когда Джей впервые стал офицером полиции, я была еще подростком, однако помню, как он говорил о своем партнере, Смите. Потом, в один прекрасный день, он совсем перестал упоминать о нем снова, и я забыла о нем, пока Джей не сказал мне, что он работает на дому в одиночку.

— Да.

Я не упускаю из вида эмоции, которые отражаются на его лице, и снова меняю тему.

— Ну, а что на счет этого? — я поворачиваюсь и машу рукой в сторону мерзкого, грязного, разваливающегося дома.

Свист срывается с его губ, когда он ходит вокруг и прижимается к стене, которая начинает прогибаться от тяжести его веса.

— Он не сказал мне, что все настолько плохо.

— Мы не знали. Адвокат вовсе не владел информацией.

Я следую за ним по дому и стараюсь не смотреть на его упругие ягодицы и на пояс с инструментами вокруг его талии, действующий как афродизиак. Его властные шаги и легкая хвастливость говорят мне о том, что он уверенный в себе мужчина. Его трицепсы напрягаются, обтягивая короткие рукава зеленой охотничьей футболки, когда мужчина поднимает угол ковра в спальне вверх по лестнице.

— Бл*, я запланировал для этого только четыре недели, а мне понадобится вдвое больше. Это будет почти полный снос.

— Сколько это будет стоить?

У меня имеется предварительное одобрение от банка на кредит, но я не хочу разориться.

— Не знаю.

Зевок вырывается из ниоткуда, и я тяну руку вверх, чтобы прикрыть рот.

— Прошу прощения.

— Не стоит, — он идет вниз по лестнице, и я заставляю себя смотреть на длинные темно-каштановые волосы на его макушке вместо того, чтобы пялиться на его зад.

— Ну и что дальше? — я наклоняюсь, чтобы подхватить с пола упавший кошелек, и когда встаю, Смит прочищает горло, прежде чем отвести взгляд.

— Мне нужно привезти сюда свою команду, и мы начнем демонтаж дома. Как только разберём его, то сможем получить полное представление о водопроводе и электрике. Но если у дерева имеются признаки гниения, то необходимо будет заново все смонтировать и заменить трубы.

Проведя рукой по своим растрепанным светлым волосам, я вздыхаю:

— Когда ты сможешь приступить?

— В понедельник.

Сегодня только пятница, а это значит, что в моём распоряжении весь уик-энд безделья в отеле.

— Я могу помочь и начать пораньше?

— Не рекомендовал бы этого, — он кивает на мои руки. — Не хочу, чтобы ты нанесла себе еще больше увечий.

Я игриво закатываю глаза:

— Ну, тогда я пойду. Мне нужно принять душ, и я очень голодна.

— Где ты остановилась? — он следует за мной из дома и, когда я пытаюсь закрыть дверь, осторожно убирает мою руку, и с легкостью закрывает ее.

— В отеле вниз по улице. Я не могу остановиться прямо здесь.

— Нет, не можешь.

На улице я замечаю его гигантский черный грузовик, когда иду к моему маленькому серебристому купе на подъездной дорожке.

— Ты не хочешь дать мне ключ, чтобы я мог въехать сюда до понедельника?

Я прикусываю губу и поворачиваюсь к нему лицом:

— У меня только один комплект. Я сделаю дубликат, и встретимся здесь в понедельник. В котором часу?

— В семь.

— Утра? — поддразниваю я.

Он кивает и отступает в сторону своего грузовика:

— Увидимся в понедельник, Мелли.

Мои пальцы готовы отвалиться. Я кликаю клавишу «Сохранить» на документе, над которым работаю, и отправляю его обратно моему клиенту, после чего закрываю ноутбук со вздохом облегчения. Я лишь немного подкорректировала и хотела довести его до конца. Моя работа в качестве нештатного редактора позволяет мне работать в любое время и по моему желанию. Хоть я и опережаю график, я бы все равно предпочла вернуться в свою квартиру за свой рабочий стол.

Мои ноги убивают меня. Моя спина болит от того, что недавно я отрывала ковер, а сейчас опираюсь о жесткий матрас, чтобы сделать свою работу. Я знаю, что мне необходимо поесть, поэтому надеваю лифчик под толстовку и накидываю пару теннисных туфель. Нет необходимости отказываться от моих вездесущих штанов для йоги.

Поскольку в отеле нет ресторана, я оправляюсь вниз по улице к китайской лавке, которую видела. Уже немного поздно, почти десять, и если бы она была не на оживленной и хорошо освещенной улице, я бы осталась дома и заказала пиццу. Однако я действительно страстно желаю курицу с кунжутом. Плюс по всему, один из аспектов моей работы заключается в том, что если я буду сидеть весь день и не буду заставлять себя хоть немного двигаться, то превращусь в шарик. Примерно через полтора квартала дверь в углу впереди распахивается, и из бара вываливается женщина вслед за мужчиной, который выглядит смутно знакомым, только я встречала его лишь раз, с тех пор как я здесь.

Смита не трудно узнать, даже если он надел рубашку на пуговицах вместо футболки. Я замедляюсь и притворяюсь, будто завязываю шнурок, таким образом, избегая столкновения с ним. Когда они, обойдя меня, садятся в такси, я совершаю ошибку, поднимая глаза в то же мгновение, когда он посмотрел на меня. В его глазах я не вижу узнавания, я разворачиваюсь и направляюсь обратно в отель... без еды. Внезапно, я больше не голодна.

Следующим утром я обнаруживаю, что раздражена и взвинчена. Несмотря на то, что я бы ничего не делала дома, что-то в этом отеле вызывает у меня клаустрофобию. Я направляюсь в хозяйственный магазин, чтобы сделать дубликат ключа, и пока я там, беру пару перчаток, так как я все еще планирую пойти в дом и оторвать ковер. Знаю, Смит сказал, что я не должна этого делать, но я не могу сидеть без дела и ничего не делать. Даже если это небольшое дело, это все же что-то, и я надеюсь, что это ускорит мое отправление домой.