16 декабря 1965 года Совет Министров СССР принял постановление о присвоении Ивану Ивановичу Агаянцу звания генерал-майора.
Выходцем из подразделения, которым руководил Агаянц, являлся и будущий заместитель председателя КГБ СССР—начальник Второго главного управления генерал-полковник Григоренко Григорий Федорович. В 1959—1961 годах он занимал должность заместителя Агаянца, а с марта 1962 по 1969 год возглавлял подразделение внешней контрразведки.
До 1954 года в структуре внешней разведки не было подразделения, которое занималось бы разработкой спецслужб противника и обеспечением безопасности разведывательной деятельности резидентур. В июне 1954 года оно было создано. Концентрация контрразведывательной работы в рамках одного подразделения, укомплектованного опытными сотрудниками, принесла свои плоды. Внешняя контрразведка сумела добиться ощутимых результатов. Так, приобретенный в аппарате министерства юстиции США источник внешней контрразведки за несколько лет сотрудничества передал советской разведке около пяти тысяч копий документов о работе ФБР против граждан и учреждений СССР в США.
На территории Западной Германии только от одного из источников были получены документальные данные на несколько сот американских агентов, занимавшихся вербовкой советских граждан.
Ценным источником внешней контрразведки был кадровый сотрудник английской разведки Джордж Блейк. Ранее большой объем материалов о структуре, кадрах и оперативной деятельности разведок Англии и США, в том числе и о заброске американской и английской агентуры на территории СССР и стран народной демократии, был получен от Кима Филби.
Было ясно, что работу по этой линии нужно усиливать. И Сахаровский со своими заместителями явились инициаторами создания в 1963 году в структуре ПГУ службы внешней контрразведки, которую и возглавил Григоренко.
В 1960 году по указанию председателя КГБ А.Н. Шелепина в разведке был образован самостоятельный африканский отдел. Конечно, никто не отрицает значения инициативы вышестоящего руководителя при принятии данного решения. Более того, действительно по-настоящему работать по Африке внешняя разведка начала с 1960 года, когда стал набирать силу процесс деколонизации африканских стран. Тогда сразу 17 независимых государств появилось на карте Африканского континента.
Было бы не совсем правильно утверждать, что сам по себе факт получения африканскими странами независимого статуса побудил советское руководство автоматически принять решение об организации разведывательной работы в молодых государствах Африки. Объективно сложилось так, что борьба народов африканских стран за свое освобождение стала объектом соперничества великих держав, и африканский континент превратился в арену идеологической и политической конфронтации двух блоков.
Руководству внешней разведки и лично начальнику ПГУ Сахаровскому с первых же шагов работы в африканских странах пришлось встретиться с серьезными трудностями. Прежде всего, это были трудности в достижении взаимопонимания сотрудников разведки с чиновниками молодых африканских государств. У них были совсем другой менталитет, привычки и нравы. Колониальные времена приучили их не доверять белому человеку, обманывать его считалось заслугой.
Бытовая неустроенность наших сотрудников, отсутствие порой элементарных санитарных и жилищных условий, перебои в снабжении продовольствием заставляли комплектовать резидентуры молодыми, а следовательно, неопытными разведчиками.
Еще одна из важных особенностей деятельности советской разведки на Черном континенте заключалась в том, что она не была направлена против африканских стран. Напротив, она объективно отвечала их интересам борьбы за укрепление своей политической и экономической независимости. Поэтому с самого начала организации работы в Африке руководство разведки не рекомендовало вести вербовочную работу в политических и государственных кругах прогрессивных африканских стран. Это отнюдь не облегчало получение достоверных сведений, столь необходимых для решения поставленных перед разведкой задач. Приходилось внедрять новые приемы и методы работы. Главным оружием оставались доверительные связи. Приобрела большое значение обработка открытых источников информации — различных публикаций, справочников, прессы, радио и телевидения.
Такая работа требовала хорошей политической подготовки, знания проблем и большого профессионального мастерства. Политические и общественные деятели, служащие различного уровня, вплоть до самых высоких, охотно шли на установление контактов. Однако искусство разведчика заключалось в том, чтобы придать этим отношениям определенную направленность и довести до такой степени доверительности, при которой можно было рассчитывать на получение требуемой конфиденциальной информации.
Головной боли руководству разведки добавляли бесчисленные государственные перевороты, происходившие при вмешательстве западных держав и их спецслужб, сопровождавшиеся междоусобицей, племенными распрями, гражданскими войнами. От разведки в каждом конкретном случае требовалась информация о том, кто пришел к власти, какие силы совершили переворот, по какому пути они намерены вести страну. Ответить на все вопросы было нелегко.
Руководство страны требовало от своей внешней разведки аналитическую информацию, касающуюся проблем взаимоотношений с зарубежными государствами. Начальник разведки Сахаровский прекрасно понимал, что для решения этой задачи без хорошо поставленной информационноаналитической работы в Центре не обойтись.
Между тем еще в первой половине 1953 года информационное управление внешней разведки было преобразовано в отдел и существенно сокращено. Из 170 сотрудников оставили лишь 12 информационных специалистов, 12 переводчиков, секретариат и руководство — всего 30 человек. Управление переименовали в Отдел переводов и обработки информации.
Трудно представить, как 12 информационных работников могли обрабатывать всю информацию, да еще следить по открытым источникам за положением дел в капиталистическом мире. Начальник отдела Ф.А. Скрягин отмечал в отчете о его работе за 1952—1954 годы, что «определенная часть трудностей, слабостей и недостатков в работе информационного подразделения ПГУ в тот период явилась следствием отрицательного влияния на нее элементов субъективизма и волюнтаристских решений отдельных лиц, возглавлявших некоторое время органы госбезопасности СССР».
И Сахаровский, совместно со Скрягиным, принимал активные меры для постановки информационно-аналитической работы центрального аппарата разведки на должный уровень.
Но прежде всего хотелось бы сказать несколько слов о человеке, которому А.М. Сахаровский доверял и к мнению которого прислушивался. Этим человеком являлся начальник информационно-аналитического подразделения разведки Филипп Артемьевич Скрягин.
Он был почти ровесником Александра Михайловича. Родился в 1910 году в 90 верстах от Киева, в небольшом городе Переяслав (ныне — Переяслав-Хмельницкий). Отец его был крестьянином хутора Воскресенского Переяславского района. Оттуда в поисках лучшей доли уехал в Екатеринослав, где стал специализироваться по столярному делу на вагоностроительном заводе. Отец был неграмотным, но сметливым, и быстро освоил и плотницкое, и столярное ремесло. Мать тоже была неграмотной и в молодости натерпелась немало, особенно, когда работала горничной. Семья Скрягиных состояла из девяти душ. Из четырех сыновей Филипп был третьим. Много лет спустя, оценивая этот факт, он скажет: «С рождением мне повезло, я смог больше, чем другие братья и сестры, учиться».
В 1926 году, в свои неполные шестнадцать лет, Филипп начал работать подручным столяра на мельнице, а в 1927 году, когда ему не исполнилось еще и семнадцати, уехал поступать на рабфак в Киев. Здесь, в маленькой комнатушке, жила с мужем и дочерью его сестра. С трудом устроившись на работу, он к семи часам шел на завод, а к шести вечера спешил на рабфак. Занятия продолжались до одиннадцати вечера каждый день, кроме воскресенья. Учился он охотно, напористо, пройдя за два года трехлетний курс обучения. Принимал активное участие в комсомольской работе.