Наиболее сложной командировкой в послевоенные годы стала его поездка осенью 1956 года в Венгрию. Тогда он был назначен заместителем руководителя оперативной группы КГБ СССР в связи с возникшим там контрреволюционным мятежом. Возглавлял группу председатель КГБ генерал армии Серов. За успешное выполнение заданий советского правительства генерал-майор Коротков был награжден орденом Красного Знамени.

В декабре 1956 года он вернулся в Москву, а летом 1957 года был назначен Уполномоченным КГБ при СМ СССР по координации и связи с МГБ и МВД ГДР. Некоторые исследователи биографии Сахаровского пишут, что он чувствовал в Короткове конкурента и специально отправил его в ГДР. Эта версия неверна хотя бы потому, что в ГДР его направлял председатель КГБ Серов, с которым Короткова связывали тесные, дружеские отношения. Более того, на плечи Короткова легло руководство самым крупным подразделением советской разведки за границей, ориентированным на ведение активной разведывательной работы против ФРГ, США, Англии, Франции и других стран — участниц НАТО, а также их объектов в Западной Германии и Западном Берлине, на оперативное проникновение в штаб-квартиру Североатлантического блока. Наряду с этим аппарат Короткова обеспечивал сотрудничество между Комитетом госбезопасности СССР и МГБ—МВД ГДР, а также координацию деятельности немецких друзей и органов военной контрразведки Группы советских войск в Германии. Одновременно аппарат оказывал непосредственную помощь советским военным разведывательным службам, действовавшим с территории ГДР.

Способный организатор, обладавший большим опытом руководящей и оперативной работы, А.М. Коротков отдал много сил повышению эффективности деятельности Аппарата уполномоченного КГБ в ГДР.

В качестве подтверждения тесного сотрудничества между А.М. Сахаровским и А.М. Коротковым сошлемся на воспоминания генерал-лейтенанта Виталия Григорьевича Павлова, бывшего одно время заместителем у Короткова.

Павлов рассказывает, что однажды в связи с оперативной необходимостью нужно было срочно выдать не очень надежной доверительной связи достаточно крупную сумму денег. Короткова в это время в Москве не было, он находился в загранкомандировке, и Павлов решил сам доложить о необходимости выдачи денег руководству КГБ. Медлить было нельзя, и с согласия начальника Главка Сахаровского Павлов обратился к заместителю председателя КГБ и предложил выдать источнику деньги.

Визируя телеграмму о выдаче денег, Сахаровский сказал, что без Короткова решать данный вопрос не следует, и дал указание одновременно запросить его мнение по данному вопросу. «Смотрите, — предупредил Сахаровский Павлова, — если Коротков не согласится или что-то не получится, вам будет трудно оправдаться».

Рассказ Павлова наглядно свидетельствует о том, что Сахаровский всегда считался с мнением Короткова.

Приведенные выше характеристики на некоторых коллег из ближайшего окружения Сахаровского свидетельствуют о том, что любой из них мог бы возглавить ПГУ, но Панюшкин, уходя на другую работу, остановился на кандидатуре Сахаровского, так как именно в нем он разглядел хорошие задатки, отвечающие требованиям к начальнику внешней разведки.

Руководитель такой организации должен не только прекрасно разбираться во внешней политике государства, предусматривать возможные ходы и просчитывать последствия этих ходов, но и выступать в роли организатора, администратора, специалиста, воспитателя и общественного деятеля. Он должен обладать сильным характером и личным обаянием.

Очень важными качествами руководителя такого уровня являются компетентность, собранность, умение сосредоточиться на решении наиболее актуальной задачи, не распыляя внимания на другие многочисленные и тем более второстепенные вопросы.

Таким руководителем и был Александр Михайлович Сахаровский. Опытный и компетентный, прекрасно знающий тонкости профессии, смелый и решительный, он безусловно отвечал всем требованиям, предъявляемым к начальнику внешне^ разведки. Поэтому и находился у ее руля более 15 лет.

Огромное воздействие на коллег оказывала глубокая внутренняя убежденность Александра Михайловича в важности разведывательной работы для нашего государства и преданность делу, которому он служил.

Он не боялся брать на себя ответственность при решении сложных вопросов, но доверял рядовым сотрудникам самостоятельно решать текущие оперативные проблемы, без подсказки и неоправданного вмешательства сверху. При утверждении исполнителей оперативных мероприятий начальник разведки учитывал их личные и деловые качества, характер поставленной задачи, ответственность и инициативность сотрудника или руководителя, их предыдущие оперативные результаты.

Такое доверие к подчиненным сочеталось у Сахаровского со строгим контролем за своевременным и четким выполнением заданий, с высокой требовательностью к себе и всему аппарату. Тем сотрудникам, кто его подводил, не делал все необходимое для того, чтобы выполнить свой служебный долг, решить поставленную задачу, трудно было в дальнейшем расположить его к себе. В таких случаях Александр Михайлович как бы решал для себя вопрос о профессиональной пригодности сотрудника и больше не поручал ему выполнение сложных оперативных задач.

А.М. Сахаровского отличал деловой стиль работы. Он был прост в общении, любил советоваться с исполнителями, хорошо знал оперативные дела. Он обычно прямо высказывал свое мнение. Если мнение собеседника по какому-либо вопросу не совпадало с его оценкой, он спокойно выяснял детали, отстаивал свою точку зрения, не любил спорить по мелочам, но если сотрудник убеждал его в главном, то он мог согласиться с принципиально другим решением.

Сахаровский уважал сотрудников, которые смело отстаивали свою точку зрения на решение проблемных вопросов. Вместе с тем, приняв однажды решение по какому-либо делу, Александр Михайлович твердо настаивал на своем. Никакие отговорки уже не принимались им во внимание. Может быть, поэтому руководители отделов и сотрудники не любили повторно докладывать ему дела, план выполнения которых был намечен, но появлялись какие-либо дополнительные условия и требовался пересмотр ранее принятого решения.

Руководитель разведки не проявлял робости перед вышестоящими начальниками. В таком же духе он воспитывал и своих сотрудников. Особенно он не любил, когда ссылались на то, что было распоряжение из ЦК. В таких случаях он говорил, что это решение не ЦК, а чиновника из аппарата ЦК, и этот чиновник может ошибаться, поскольку он не знает специфики дела, а задача сотрудника заключается в том, чтобы сопоставлять указания с реальными обстоятельствами.

Больше всего Александр Михайлович переживал, когда обнаруживал обман, элементарное незнание дела, попытку втереть ему очки или свалить на кого-то свою ответственность, приукрасить действительность. В этих случаях его замечания делались в резкой, но корректной форме.

Если обобщить все вышесказанное, то можно сделать вывод, что это был руководитель волевого начала—немногословный, конкретный. Он подчеркивал, что разведка решает государственные задачи и должна делать это четко и грамотно. В нем удачно сочетались ум, проницательность, талант руководителя и профессиональное понимание разведывательной работы. Особенно это проявлялось, когда нужно было принимать важные решения в критических обстоятельствах, когда требовались однозначность восприятия обстановки, мужество, быстрота, но не суетливость.

Даже его недоброжелатели отмечали: «Сахаровского ценили подчиненные и уважали начальники». Скорее было наоборот — его уважали подчиненные и ценили начальники.

Так что же такое внешнеполитическая разведка? С научной точки зрения, оказывается, на этот вопрос ответить достаточно сложно. Раз внешнеполитическая — значит, часть внешней политики. Раз часть—значит, она входит в какое-то единое целое. А как можно быть, с одной стороны, единым целым, а с другой — вне его, где-то впереди, разведывая и показывая сложности пути для этого целого.