«Маг, я никогда не был так силён, как сейчас, — это чудо, маг. Но что ты потребуешь взамен?»

«Что? — Грей задумался, — Понимаешь, волк, я стараюсь сократить число своих врагов — любыми способами, и одновременно не потерять ни одного шанса обрести друзей. Будем считать, что мы стали друзьями, уже одно это налагает на нас немалые обязательства. А дальше — время покажет».

Волк чуть склонил голову:

«Ты поступаешь мудро, ты — великий Маг, отныне я — твой друг, и ты можешь во всём на меня рассчитывать. А как ты намерен поступить с остальными?»

«Как? Разбужу, и владей своей стаей дальше. Вот только подруге твоей сил волью, чтобы вы с ней на равных были. Кстати, а как мне тебя называть?»

«Пока я ещё не был Вожаком, меня называли Глор, для Триссы я и сейчас — Глор, так меня и зови».

«Хорошо, Глор. А Трисса, стало быть — это она?..»

Макс как раз закончил «оздоровление» волчицы и снова повернулся к волку:

«Я сейчас уйду и лишь потом разбужу твоё воинство, думаю, так будет лучше для авторитета Вожака, а к тебе у меня будет одна просьба: мы с моим другом направляемся к одному замку, вот этой дорогой, — Макс вызвал в сознании волка соответствующую картинку, — и я хотел бы, чтобы ты и твоя стая прошли её чуть впереди нас и осмотрели окрестности на предмет всяких непоняток и неожиданностей. Если тебе не трудно, конечно…» — добавил напоследок Макс и улыбнулся. Было впечатление, что и волк улыбнулся в ответ:

«Не трудно — мы осмотрим. А как сообщить в случае надобности?»

«А появись в поле зрения, только лошадей не пугай. Или пришли кого посообразительней, и я буду знать, что надо выйти на контакт. Ну, всё, удачи тебе, Глор. Стая через минуту проснётся, да и мне в путь пора…»

И Макс, осторожно переступив через волка из «внешнего оцепления», стал пробираться к ожидавшему его Тони.

Мессир Крег, опершись на посох, стоял посреди двора и наблюдал, как под зубьями поднятой решётки в сопровождении десятка всадников проносится пропылённая карета маркиза. Решётка со скрипом поползла вниз, а из остановившейся кареты, неловко двигая затёкшими ногами, выбрался Бертольд Кабри. Восстанавливая чувствительность ног, он притопнул каблуками и вперевалку заковылял к Магистру, громко черкая золотыми шпорами о гранитные плиты.

— Ну, чем порадуешь? — с некоторой угрозой пророкотал голос из-под капюшона, — Что нового в столице?

— Мессир, всё — в лучшем виде! — грубое лицо Кабри просто сияло от нешуточного самодовольства, — Принц жив, как вы того и желали, королю выставлены новые условия, которые произвели на него крайне угнетающее воздействие, а кроме того, я, не давая ему опомниться, часть того, что мы требовали, взял собственноручно!

— Что, в его казне нашлись дополнительные пять тысяч? И ты их забрал?

— О, нет, мессир — лучше, мессир! Вместо пяти тысяч я привёз сюда куда более ценный приз — саму баронессу Тауфф! И хотя для этого пришлось порядком попотеть, оно стоило того — теперь король будет целиком на нашем крючке! Ну что же вы молчите, мессир? Ну скажите — вы довольны?

Маг молчал, пауза затягивалась. Наконец, вздох, скорее напоминающий стон, заставил гордящегося собой маркиза разом покрыться гусиной кожей:

— О, преисподняя!.. Будь проклят тот миг, когда я решил, будто этот болван стоит моих усилий!..

— О, мессир… Ваше Светлейшество!.. Чем же я?.. Что же я?.. — маркиз представлял собой жалкое и отвратительное зрелище: здоровенный вельможа, наводящий ужас на всю округу, был смертельно испуган, и капли пота уже проложили дорожки на его дрожащем от страха лице.

Фигура в тёмном балахоне чуть повернулась в сторону башни, плавно взмахнула соскользнувшей с посоха рукой, и тюремная дверь поползла внутрь:

— Устраивай пленницу, и не задерживаясь — ко мне, там поговорим!

— Мессир, мессир, она не одна — с ней служанка…

— О, горе мне, горе!.. Обеих устраивай, кабанье отродье! Да приходи тотчас! — и, волоча за собой царапающий камень посох, чёрный маг скрылся в замке…

…В дверь осторожно царапнули.

— Заходи, свиная твоя голова, и благодари судьбу за то, что я такой отходчивый!..

Дверь медленно отворилась, ровно настолько, чтобы пропустить тушу маркиза, и он, боязливо протиснувшись в проём, покорно замер у порога.

— Что стоишь? Проходи да рассказывай подробно, что ты там натворил, а я думать буду, как ещё можно исправить последствия твоих героических похождений…

Магистр так и остался стоять у вытянутой в высоту узкой стрельчатой бойницы, продолжая задумчиво вглядываться в горизонт, а Бертольд Кабри, преданно глядя в спину своему повелителю, стараясь не упустить ни одной мелочи, начал пересказ столичных событий.

Когда он добрался до происшествия с алмазной звездой, Крег чуть качнул головой и, как бы про себя, тихо произнёс: «Ох, не нравится мне этот новый персонаж вблизи принца…» — и вновь надолго замолчал.

И по окончании рассказа Магистр ещё долго продолжал хранить молчание, лишь отошёл от окна и задумчиво расхаживал по залу.

Потом остановился у камина, зажег его, и расположился в кресле у решётки, так и не предложив сесть хозяину замка. И наконец заговорил:

— По всей видимости, король всё-таки обзавёлся магом. Неясно только, где он его отыскал. И теперь он несколько воспрянет духом, получив эту призрачную надежду. Что же — жаль его, я был лучшего мнения о его умственных способностях. Ведь он тоже отлично знает, что противостоять мне мог только Белый Лендер, но тот мёртв — как мертвее не бывает, но гляди же ты — король настолько отчаялся, что готов вверить судьбу своих близких первому попавшемуся проходимцу… Всего-то и хватило у того умения, чтобы спровоцировать скандал. А скажи мне, Бертольд, возвращаясь домой, ты не заметил чего-то необычного на дорогах?

— Да, мессир, заметил. Когда мы, благодаря вашему заклинанию, двигались под пологом невидимости, нам несколько раз пришлось съезжать с дороги, чтобы не столкнуться с колоннами войск, которые скорым маршем направлялись в столицу.

— Вот! Король, из-за твоей глупой выходки с похищением, и возлагая надежды на этого ярмарочного шарлатана, решился-таки на открытое военное противостояние. Ты хотя бы понимаешь, Бертольд, насколько ты помешал моим планам? Теперь мне придется разбить войска, которые впоследствии должны были бы стать основой могущества моей Империи! И, как ты думаешь, что я с тобой за это сделаю?

Маркиз с шумом рухнул на колени и, шаркая о паркет окованными носками сапог, торопливо заковылял к магу, чтобы, вцепившись тому в руку, заикаясь, протараторить:

— М-мессир, простите! Мессир, не губите!..

— Прочь! — магистр вырвал у него свою руку и, достав из недр накидки платок, стал брезгливо вытирать забрызганные слюной пальцы. — Прочь от меня, безмозглый кусок колбасы! Одна надежда теперь у тебя осталась — что неприятельское войско, увидев нашу заколдованную рать, дрогнет и сбежит не приняв боя — лишь тогда я оставлю тебе твою никчемную жизнь! Иди, готовь своих ратников, да разошли дозоры на дальние подступы, да отправь лазутчиков в королевские земли — пусть следят за каждым шагом королевской армии… О, преисподняя, как же ты мне надоел!.. Ну, пошёл!

Кабри, всё ещё что-то невнятно бормоча, неловко поднялся на ноги и опрометью бросился вон, а Магистр, движением пальцев захлопнув за ним двери, погрузился в раздумья.

Когда солнце зависло у самого горизонта, вновь, достигая самых отдалённых закутков, по коридорам замка разнёсся резкий стук посоха старого мага. Но сегодня, вопреки правилу, он очень быстро затих у входа в тюремную башню.

Чёрный Магистр решил лично познакомиться с новыми постояльцами. Открыв дверь в камеру отведённую баронессе и её служанке, он некоторое время стоял, не входя, молча разглядывая безрадостную картину заточения. Камера, а это была самая обычная тюремная камера, нисколько не походила на место заточения королевы Анны: голые каменные стены, две деревянные кровати с соломенными тюфяками, колченогий стол да пара табуретов — вот и всё, что предоставил Кабри новым пленницам.