— Ну да, — сказал Максим, не прекращая манипуляций с бриллиантовой звездой, — велика Талания, а отступать некуда… Ничего, сейчас мы вам поможем. Тони, смотри внимательно, сейчас ты станешь свидетелем исполнения воли усопшего…

— Чьей воли?

— Усопшего Крега. Он давно это хотел претворить в жизнь, и сейчас его желание исполнится.

Не выпуская из одной руки звезду, Максим, другой рукой сделал пасс в сторону всадника на драконе. И в тот же миг морок исчез. Сам Кабри ещё не понял происшедшей с ним обратной метаморфозы, но стройные ряды его армии на это все же отреагировали и несколько дрогнули. Видимо, кто-то из находящихся рядом соратников поспешил сообщить маркизу, что его внешний вид неожиданно стал далёким от совершенства, потому, что Кабри вдруг беспомощно оглянулся и в растерянности закружил на месте.

В лагере противника также заметили эту перемену. Их ряды даже чуть подались вперёд, а король продолжал свою речь, уже указывая мечом в сторону Кабри.

— Это было — раз! — пробормотал Максим, — А сейчас будет — два!

И с маркизом произошла вовсе уж немыслимая трансформация. Только что на коне восседал грозный воин, а теперь в седле отчаянно пыталась сохранить равновесие… толстенная домашняя свинья!

Но свиная анатомия не предусматривает возможности езды верхом на лошади, а потому огромная туша с истошным поросячьим визгом в конце концов рухнула на землю.

— Это морок, Макс? — зачарованно спросил Тони.

— Нет, принц, она — самая настоящая, — довольно улыбнулся Грей, — может даже поросят нарожать… А сейчас будет — три!

И разверзлись небеса… Ну не буквально, просто тучу прорвало. Плотный ливень накрыл площадь от речки до леса, не оставляя сухим ни одно из Креговых порождений.

И наваждение разом исчезло: не стало ящеров, не стало каменных великанов, не стало их двойников… А вместо этого, стояли на довольно большом расстоянии друг от друга обычные люди, на обычных лошадях, и при этом численность их оказалась втрое меньше первоначальной. Да ко всему, по берегу, визгливо вопя, металась до смерти перепуганная свинья…

— И, напоследок — четыре: давай, Глор! — крикнул Максим в полный голос, забыв, что об этом достаточно было только подумать.

Из леса разом вырвались три десятка серых теней и, молниями стелясь над землёй, врезались в тылы насквозь вымокшей армии. Они сбивали с ног людей, кусали за ноги лошадей, и, главное — сеяли неудержимую панику.

Вражеские ряды сломались, и войско стало напоминать толпу суетящихся цивильных.

— Ну, всё, Тони — теперь ход за королём.

И король пошёл. Ряды его войска пришли в движение, пропуская вперёд три сотни арбалетчиков. Они начали выстраиваться по берегу речки, оставляя явно видимые проходы для конницы.

«Глор! Уходи немедленно!» — послал импульс Максим, и тут же увидел, как начала выполняться эта команда. Но выполняться с проявлением инициативы: волки не просто покидали поле боя, они, сомкнувшись плотным полумесяцем, гнали к близкому лесу уходящую лошадиным галопом свинью. Похоже, её участь была предрешена…

Арбалетчики взяли оружие наизготовку и по команде одновременно нажали на скобы. Три сотни стальных болтов, за четыреста метров пробивающих железные доспехи насквозь, смертоносной стаей понеслись искать своих жертв.

И хлынула конница.

Передний край был смят мгновенно. Кавалерийский клин, как нож масло, рассёк надвое боевые порядки противника, и растёкся, завершая окружение.

А в бой уже вступала пехота, несокрушимым тараном подавляя всякое сопротивление внутри кольца. Пленных не брали. Обозлённая своим недавним испугом, королевская гвардия теперь не знала пощады, жестко мстя за своё уязвлённое самолюбие.

В течение часа всё было кончено. В потоках дождя, меж поверженных тел, бродили одни лишь королевские пехотинцы и проверяли качество проделанной работы.

Пора было выключать ливень. Максим снял заклинание, туча беззвучно лопнула и рассеялась. Ни одно из павших тел не стало выглядеть монстром, а значит, как это ни прискорбно, из армии Кабри в живых не остался никто.

— …Ну, кто бы сомневался, что вы окажетесь поблизости, — улыбаясь, произнёс король Фредерик, встречая на пороге своего шатра карету в сопровождении барона Грея, — а это что же, принц у нас теперь перешёл в кучера?

— Нет, мой король, просто пассажиры этой кареты настолько ценны… — начал, но не закончил Максим, так как Тони уже соскочил с козел и, распахнув дверку кареты, воскликнул:

— Отец, встречай!

Увидев, кто выходит из кареты, король, презрев все этикеты, бросился навстречу и заключил в объятия свою долгожданную супругу. Простояв так несколько секунд, он опомнился и поспешно увёл королеву в шатёр, но все успели заметить, как у короля предательски дрогнул подбородок, а плечи королевы мелко дрожали, не переставая.

И в этот момент четыре тысячи глоток радостно исторгли победное «Ура!!!», и — ещё, и — ещё…

Месяцем позже.

— Максим, вы бессовестно манкируете своими обязанностями! — донёсся на балкон звонкий голос баронессы Тауфф, — Вот этот лепесток выглядит значительно бледнее остальных!

Грей улыбнулся, а Тони шутливо толкнул его плечом:

— Барон, ну когда же вы, наконец, сделаете предложение? Ведь она же изведёт вас этими цветами!

— Понимаете, принц, я никак не могу уловить точное соотношение её положительных и отрицательных качеств. А без этого как же можно решаться на такой серьёзный шаг? И, кроме того, из жалованных мне земель гонцы приносят всё более тревожные известия. Может быть, для начала мне там навести порядок?..

Тони отставил на парапет недопитый бокал и поднял на барона вмиг загоревшиеся глаза:

— Макс! Я с тобой!..

— …Но всё-таки, Макс, что ты задумал?

Друзья уже полчаса сидели на открытой террасе трактира в центральной части Альфаны, прикрывшись личиной двух заезжих купцов средней руки, что в этот воскресный день выглядело вполне заурядно — в столице проходила ярмарка, и пришлого люда на улицах заметно прибавилось.

— Мой принц, ты сейчас сам всё увидишь…

…Некоторое время тому назад Тони в отчаянии воззвал к своему другу (и телохранителю по совместительству) с чуть ли не мольбой: «Барон, ну что же делать, я уже не знаю, куда мне от этой Сэлли деться!..», после чего Максим, до этого лишь с усмешкой наблюдавший за развитием событий, решил вмешаться в ситуацию и дать возможность принцу наконец-то свободно вздохнуть.

А дело было в следующем.

Тони, весьма приятной наружности молодой человек, к тому же — принц и единственный наследник короля Фредерика VI, до сей поры оставался темой белых и пушистых грёз девичьей части альфанской знати. Но так же он был ещё и потенциально лакомым куском для особей гораздо более практичных и циничных, особей, желающих одним махом взлететь в заоблачные высоты власти, не отягощаясь при этом нравственными условностями.

К последней категории как раз и относилась Сэлли Брисс, дочь королевского казначея и по сути — министра финансов Талании, графа Теодора Брисса, человека в государстве уважаемого и влиятельного, знаменитого притом как гибкостью в сфере финансов, так и суровой принципиальностью в вопросах морали. И, как это часто случается, дочь его по этим двум характеристикам была полной ему противоположностью. По всей вероятности вдохновляемая матерью, желающей для своего дитяти лучшей участи, сия ветреная особа прилагала просто-таки нечеловеческие усилия, чтобы оказаться в роли если не законной супруги, то, по крайней мере, фаворитки наследного принца.

Вот только у принца к ней душа совершенно не лежала. Выросли они друг у друга на глазах, и Тони прекрасно сознавал, что за подарочек скрывается за этой смазливой мордашкой. Однако избавиться от навязчивых матримониальных экзерсисов претендентки ему не удавалось никак. А идти на открытый скандал не позволяло положение её отца в обществе и благорасположение к нему короля.