6. Снова в игре

Этим вечером человек по имени Мартин и по фамилии Мятликов сидел на диване с ноутбуком на коленях.

Обычно ноутбук бывал ему весьма полезен в работе. Особенно во время командировок — являясь столпом, на котором держались два качества Мартина, весьма ценившиеся на работе. Мобильность и работоспособность.

Но сегодня Мятликов использовал ноутбук не для подготовки очередного документа или презентации, не для отправки электронной почты и не для изучения и обработки документации, присылаемой коллегами или деловыми партнерами.

Кто-нибудь любопытный, загляни он в ноутбук, мог бы не без удивления найти в истории браузера ссылки на статьи о вулканической активности. Например, о вулкане Везувий, чье извержение уничтожило древнеримский город Помпею. Об индонезийском вулкане Тамбора, выбросившем в начале девятнадцатого века в небо облако порядка сотни кубометров пыли и пепла — больше, чем при любом ядерном взрыве. Ну и, наконец, о знаменитой Йеллоустонской кальдере (то есть супервулкане), чей факт существования сам по себе вызывал тревогу ученых. Ведь в случае ее извержения даже Тамбора могла показаться безобидным новогодним фейерверком.

Интерес к вулканам у Мартина был не случайным. Подслушав однажды у крыс их легенду, он очень быстро смекнул, что упомянутая в ней гора дыма и пепла, порожденная подземным огнем и из-под земли вырвавшаяся, уж очень сильно похожа по описанию на извержение вулкана. Точнее, на последствия такого извержения.

Как и большинство обывателей, геологическим образованием не отягощенных, но не чуждающийся туристических поездок, Мартин привык относиться к вулканам как к жутковатой, но в целом безобидной экзотике. К чему-то, на что можно посмотреть, что можно поснимать на камеру смартфона. А чтобы избежать опасностей с извержением вулканов связанной, достаточно просто держаться от них подальше. На так называемом «безопасном расстоянии». Ну и еще порадоваться про себя, что от тех мест где ты живешь, до ближайшего вулкана — не меньше тысячи километров.

Но, зацепившись за описание Рогатой Крысы из легенды и истолковав его соответствующим образом, Мятликов попытался вникнуть в тему поглубже. Насколько это возможно, не меняя профессию и не получая второе образование — простым гуглением.

Попытался — и выводы, к которым пришел, оказались до такой степени неутешительными, что впору стало перефразировать Хемингуэя: «Не спрашивай, кому грозит извержение вулкана. Оно грозит тебе».

Что, собственно, Мартин и сделал, вдобавок запостив эту переделанную фразу в Твиттере и в статусе Вконтакта и Фейсбука. За что добился пары лайков и щепотки недоуменных и сдержанно-одобрительных комментариев.

Но этого, увы, ему было мало. Потому что… да, в реальности, конечно, крысы вылезли не из вулкана. Они бы и секунды не протянули в его жерле. И чему поклоняться было их личным крысиным делом. В конце концов, древние кельты поклонялись деревьям, а североамериканские индейцы — камням. Что отнюдь не свидетельствовало о родстве, скажем, Чингачгука Большого Змея с каким-нибудь булыжником. И со змеями, кстати, тоже.

Цимес заключался в другом. И оставшиеся безымянными авторы легенды уловили его, к несчастью для человечества, верно. Даже слишком.

Повышенная вулканическая активность могла не только сопровождаться разрушительными землетрясениями и реками лавы, выжигающими окрестности. Вдобавок, дым и пепел от вулканов, окажись его в воздухе слишком много, грозил последствиями, аналогичными пресловутой «ядерной зиме» — причем в совершенно мирное время.

Дым и пепел закрыл бы путь на земную поверхность солнечным лучам — Мировому Свету из все той же злополучной легенды. Что в сочетании с землетрясениями… при условии опять-таки их большого количества грозило не много не мало, крахом всей человеческой цивилизации. Да экологической катастрофой в придачу.

Причем из высших животных именно крысы имели наибольшие шансы эту катастрофу пережить — со своей-то живучестью и плодовитостью. Силами, дарованными Рогатой праматерью-Крысой. А пережив, надолго бы завладели планетой.

То есть, обещание, данное Серому Народу в легенде, оказывалось в целом выполнимым. Был в общих чертах раскрыт и механизм, способный обеспечить гегемонию крыс на Земле. И наверняка обеспечивавший ее в прошлом.

Тот же Мартин, например, не мог поручиться, что когда-то в древности не случилось массового извержения вулканов, погрузившего планету во тьму и подорвавшего позиции других биологических видов. Вознеся на верхотуру гнусных, но, отдать им должное, стойких к невзгодам, грызунов.

Скептическое хмыканье мог бы вызвать разве что способ устроить столь желанный для крыс катаклизм. Семи пядей во лбу не требовалось, чтобы понять: речь шла о жертвоприношении или о ритуальном убийстве. Убийстве человека; от крыс требовалось совершить символическое умерщвление нынешнего «царя природы», чтобы продемонстрировать его недееспособность, унизить. Как у Киплинга: Акелла-де промахнулся, следовательно вожаком больше быть не вправе.

В былые времена хмыкнул бы и сам Мартин. Как образованный человек двадцать первого века. Еще бы вспомнил студенческие ритуалы ночью на экзамене. «Халява, приди! Халява, приди!». В том смысле, что подготовки к сдаче эти трепыхания все равно заменить не могут.

Но столкнувшись несколько лет назад с самой настоящей магией — в лице джинна, попавшего в плохие руки и лапы — Мятликов теперь свой высокомерный скепсис поумерил. Понял теперь: колдовство существует, оно возможно. И тем более возможны явления, которые только несведущим покажутся магическими чудесами.

Вспомнилась некогда услышанная мельком цитата из «Теории хаоса». Про взмах крыла бабочки, способный вызвать землетрясение на другом континенте. И подумалось следом: а как насчет того, чтобы нужную бабочку поймать и заставить произвести роковой взмах в наиболее походящем для этого месте? Так сказать, по заказу.

Затем, похоже, и существовали подобные легенды. Подсказывая посвященным и насчет бабочек, и насчет подходящих мест. И о самой по себе возможности что-то изменить данным способом.

К такому заключению пришел Мартин Мятликов. И теперь перешел к другому вопросу: а что предпринимают крысы, желая добиться от природы желанного для них результата. И предпринимают ли вообще.

По запросу «Нападения крыс на людей» щедрый Гугл выдал целую кучу ссылок на статьи в новостных сайтах — посвященных, главным образом, происшествиям и криминальной хронике.

«Стая крыс загрызла насмерть бомжа в подземном переходе».

«Ребенок госпитализирован после укуса крысой».

«Крысы терроризируют жильцов многоквартирного дома».

Впрочем, в частном секторе тоже не все гладко: «Жильцы ряда частных домов жалуются на активность грызунов-вредителей».

«На станции московского метрополитена видели огромную крысу».

И тому подобное.

Заголовок последней статьи отдавал желтизной пуще орошенного собаками свежевыпавшего снега. Так что верить ей не стоило даже растерявшему былой скептицизм Мартину. Но в целом открывшаяся картина не радовала. Неугомонный враг человека, серый и хвостатый, не дремал, было ясно. Более того, судя по количеству публикаций, наращивал свою активность.

«Каково это, когда в войне одна сторона не знает, что с ней воюют?» — подумал Мятликов с грустью.

Одно обнадеживало, что похоже, не всякое убийство хомо сапиенса годилось в качестве подношения Рогатой Крысе. Ведь бомжа того загрызли, но судя по дате публикации, не меньше трех дней прошло — а солнце по-прежнему светило. И никакие Тамбора с Везувием ему вроде не мешали.

Следовательно, эта ставка не сыграла, как говорят крупье. Что-то не учли хвостатые ублюдки. Либо день выбрали неподходящий — фазу луны и все такое прочее. Либо грязный забудлыга в жертву не годился. Потому как… например, по образу жизни был ближе к крысам, чем к человекам разумным.

То есть, время у него, Мартина, как и у всего человечества, в запасе имелось. Но время — на что? Что мог сделать тот же Мартин Мятликов?

Если подумать, выходило, что даже предостеречь собратьев по цивилизации и биологическому виду он не мог. Максимум, чего бы при этом добился — угодил в палату с мягкими стенами. А прежде на корню уничтожил бы собственную деловую репутацию. Настолько, что даже выпишись он однажды из вышеназванной палаты, на работу его бы не взяли даже дворником.

Да, стоило считаться с этой склонностью людского общества — на любую странную, непривычную и пугающую точку зрения придумывать диагноз. И объяснять психическими расстройствами все услышанное, что не вписывается в привычную картину мира.

Что там говорить, если даже супруге своей Мятликов до конца не открылся. Про свою способность понимать животных, например, не заикнулся даже. Зачем волновать лишний раз беременную женщину? И вообще… хоть и клянутся новобрачные быть вместе в горе и в радости, но жить с человеком, у которого не все дома, едва ли входит в это понятие. Так что, признайся Мартин в способности, простому смертному недоступной — и даже за сохранение своего брака после этого поручиться бы он не смог.

Тем не менее, скрыть новое увлечение от супруги Мятликову было не легче, чем утаить шило в мешке. Только что легенду о Рогатой праматери-Крысе пришлось приписать одному из коренных народов Крайнего Севера. Благо, народов этих много, а мифология их имела интерес разве что узкоспециальный. Так что, даже захоти она проверить, ничего бы у жены Мартина не вышло. А Гуля, честь ей и хвала, по крайней мере, таких попыток не предпринимала.

Хватило ей и просто быть в курсе того, что тревожит любимого мужа. И заставляет часами просиживать с ноутбуком на коленях. Да еще в нерабочее время и без всякой производственной необходимости.