— Видимо, у вас там серьезные проблемы, раз ты так торопишься. Через час подъедет мой человек, передаст тебе все необходимое, — ответил Фьюри. По тону голоса я поняла, что он только доволен сложившейся ситуацией.

— Только не лоханись, как с Полом, — проворчала я. — Жду твоего гонца.

Шеф, видимо, решил не заморачиваться и воспользоваться моим старым прикрытием с той лишь разницей, что мисс Джонс превратилась в миссис Форман. Джеймс же, став моим «супругом», приобрел усы — щетку, которую я немыслимым образом должна ему приклеить. А и вообще эта забавная штуковина, на ощупь напоминающая кисточку из нейлона, упакованная в кожаный чехольчик, вызывала у меня приступ безудержного смеха.

— Как я тебе? — кокетливо поинтересовалась я, поведя плечами. Голова под париком немного чесалась, но приходилось мириться.

— Как не слишком дорогая проститутка, — кинул Барнс взгляд в мою сторону. — Сотри помаду, она тебе не идёт.

— Мне не идёт, а миссис Форман очень даже, — фыркнула я, скрещивая руки под грудью. — А тебе очень пойдут усы. На перекрестке налево. Потом опять налево.

Мужчина и бровью не повёл, резко крутанув руль на повороте. Меня дернуло влево. Он издал звук, похожий на смешок. Смешно ему!

— А не нравится помада, стирай сам, — выдала я, только через мгновение поняв, что фраза вышла с контекстом. На секунду мне показалось, что я снова ощущаю вкус его губ на своих. Но это лишь мои фантазии. Боже, Амелия, перестань! Что за мысли? Откуда они вообще взялись? — Сейчас направо.

За окном мелькал погружающийся в сумерки Лондон, навевающий спокойствие и умиротворение. Мне будет этого не хватать. Но я ведь вернусь? Вернусь на исходную точку, вернусь Домой, в столицу дождей и туманов.

***

Дальнейший путь мы проделали в обоюдном молчании. Я мысленно прощалась с Лондоном. Барнс сверлил взглядом дорогу. На парковке аэропорта Хитроу он сам приклеил себе усы, завязал волосы в хвост, открывая шею и нахлобучил на голову бейсболку. В этом образе он несколько напомнил мне отца, одевающегося так при походе на футбольные матчи. Я отмела воспоминания в сторону, не давая себе раскиснуть.

Помаду я все-таки стерла. Она и правда выглядела на моём лице слишком вызывающе, но делала меня гораздо старше. Меня одарили одобряющим взглядом.

Чета Форманов без проблем села в самолёт, даже металлоискатели не обнаружили, видать Фьюри постарался, оружия и бионической руки Зимнего солдата.

Перелет длился чуть больше трёх часов…

Я стою на коленях, упираясь руками в землю. Ладони что-то колет, проникая под кожу. С трудом разлепляю глаза, ресницы склеены чем-то липким и густым. Провожу по ним пальцами, перепачканными в грязи. Это что-то алое и пахнет ржавчиной. В горле пересыхает, когда приходит осознание, что это алое — кровь. Слепо утыкаюсь взглядом на свои руки. Они по локоть покрыты засохшей багровой корочкой.

Шатко поднимаюсь на ноги и оглядываюсь. Из горла вырывается хрип, а ноги подкашиваются, трясутся. Зажимаю рот руками, пачкая лицо.

Вокруг меня десятки изуродованных тел, с кровавым месивом вместо лиц. В грудных клетках зияют дыры, словно кто-то вырезал сердца ножом. Словно орудовала стая диких зверей. Мужчины, женщины и дети. У самых моих ног покоится тело малышки с белыми, как снег, волосами. Серо-голубые глаза в слепом ужасе смотрят прямо на меня.

— Лови, — раздается за спиной. Рефлекторно оборачиваюсь и ловлю небольшой предмет. — Оно твоё, Амелия.

В моих руках человеческое сердце с торчащими трубками артерий, из которых сочится кровь, заливая мои руки. Оно еле уловимо сжимается и разжимается. Еле сдерживаюсь, чтобы не отбросить от себя кровоточащий орган.

Поднимаю глаза на кинувшего. Передо мной стоит высокая, красивая девушка с короткими медовыми волосами. Вытянутое лицо с большими светло-карими глазами искажается усмешкой.

— Давно не виделись, подруга, — выплевывает она. Сердце трепещет. Кровь медленно капает с пальцев.

— Это ты сделала? — тихо спрашиваю у Джессики, не веря глазам.

— Нет, дорогая, это сделала ты. Твой внутренний монстр требует крови. Смотри, ты уничтожила всех, кого любила. Да ты опасна для общества! Мы все тут по твоей вине.

И он скоро будет с нами.

Чувствую холод в груди и касаюсь ее рукой. Пальцы легко проникают вовнутрь. Пусто. Удивление смешивается с ужасом.

— Я же сказала, оно твоё. Ты вырвала своё собственное сердце.

— Лия? — словно сквозь толщу воды слышу такой родной голос.

— Джеймс! — хриплю в ответ, тянясь к нему, как к спасительной соломинке. Сердце в ладонях гулко бьётся, напоминая, что ещё способно чувствовать.

— Лия, девочка моя, — шепчет Джеймс совсем рядом.

Моему сердцу место в моей груди, пока он рядом, — думаю я, прижимая орган к груди, и…

Просыпаюсь.

— Лия, проснись, — горячий отчаянный шепот — первое, что слышу, вернувшись из кошмара в реальность. Рука сама потянулась к груди, проверить — на месте ли сердце. Главный орган работал на износ, громко и быстро бился о преграду ребер. Только после этого я подняла веки, уставляясь в льдисто-серые глаза, в которых плескалась непонятная мне боль. Мужчина сидел в соседнем кресле, перегнувшись через подлокотники. Живая рука чуть сжимала моё плечо. Я всхлипнула и обняла Джеймса за шею. Перед глазами все ещё мелькали жуткие картинки, а в голове раздавался голос Джессики, повторяющий «Твой внутренний монстр требует крови». — Все хорошо, все хорошо… Что тебе снилось?

— Мёртвые без сердец… — тихо произнесла я. — Это я… Я их всех убила… Я во всем виновата…

— Ты убивала не по своей прихоти, — Барнс мягко провёл ладонью по моей спине, пытаясь успокоить. — Мне тоже снятся «мои» мертвецы. И их гораздо больше, чем твоих,

будь уверена. Давай, успокаивайся.

Сейчас рядом со мной сидел не Зимний солдат, не машина для убийств, а Джеймс Барнс, обычный человек.

Комментарий к Глава 6. Амелия

В этот раз только одна глава, вместо двух обычных. Я сама очень жду, когда Настя, пишущая за Джеймса закончит проект по учёбе и возобновит работу. Надеюсь, вы тоже ждёт Настину главу)

Не забываем об отзывах :)

========== Глава 6. Джеймс ==========

— Лия? Лия, проснись, — ее мягкие волосы, выбившись из-под парика, отдающие почему-то чем-то цитрусовым, легли ей на лицо неаккуратными прядями, как будто закрывая глаза пеленой. – Лия!

Амелия спит. Но это не тот сон, который она хотела бы увидеть. Она побледнела, став белой, как полотно, худое тело сотрясается мелкой дрожью, а по лбу катятся маленькие капельки пота. Узнаю эти «симптомы». До приезда в Лондон я точно также спал каждую ночь. Кошмары прошлого мучали меня ежечасно, не давая организму отдохнуть; Стив все время спрашивал, почему я такой нервный. Я уверен, ему и самому не дают покоя воспоминания, которые пытаются протиснуться в его голову через узкую щель подсознания.

Нам никогда не удастся восстановить их полностью.

— Джеймс? — ее голос настолько тихий, что его еле возможно различить в шуме самолета.

— Все хорошо, все хорошо, — повторяю я, прижимая ее к себе. — Что тебе снилось?

— Мертвые без сердец, — судорожно отвечает она, обвивая мою шею руками. — Это я… Я их всех убила… Я во всем виновата…

Она не виновата в том, что с ее подсознанием сделал Щ.И.Т, давая маленькой девочке задания убивать людей.

— Ты убивала не по своей прихоти, — выдыхаю я, вспоминая тело каждой из моих жертв. — Мне тоже снятся «мои» мертвецы, — усмехаюсь, качая головой. — И их гораздо больше, чем твоих, будь уверена, — Амелию, наконец, перестает лихорадить. — Давай успокаивайся. Мы скоро приземляемся.

Усы, которые я приклеил еще в машине, постоянно отклеиваются, поэтому приходится их поправлять.

Конечно, я рад, если это можно назвать радостью, что возвращаюсь в Нью-Йорк, но покидать Лондон было трудно. Я привязался к этим уютным улочкам и вечному туману, наплывающему на город как вата, и стыдно признаться, но я привязался к своей сожительнице. Амелия никогда не давала мне возможности как следует расслабится — то снова попытается меня отравить очередным кулинарным шедевром, то сломает что-нибудь. В последний раз она сломала стул, — «не очень удачно», как она выразилась, села на него. Она старается сделать все, чтобы я почувствовал себя живым.