Глава 3

Гулко и многообещающе ударил большой гонг.

Танцовщица на помосте подняла лицо, глянув в мрак за кругом фонарей темными, густо подведенными зеленью глазами. Развела в стороны руки с пылающими факелами, будто огненные крылья, и начала медленно и плавно вставать. Выпрямившись во весь рост, застыла в соблазнительной позе – спина красиво выгнута, голова запрокинута назад, соски крепких конических грудей дерзко торчат вперед, правая нога согнута в колене, - а потом, изгибаясь в ритм ударов кротала и цимбал, на цыпочках пошла по сцене, звеня украшениями. Каждая линия ее великолепного, блестящего от масла и притираний тела, казалось, излучала свет и вожделение. Кротал забил быстрее, гнусаво завыла тростниковая флейта: танцовщица закрутила бедрами, продолжая держать факелы в крестом раскинутых руках, а потом завертелась волчком, и ее будто окутали огненные змеи. Ритм танца достиг бешеной частоты, как сердцебиение наблюдавших за ним мужчин, а потом оборвался – и танцовщица упала на широко разведенные колени, запрокинувшись назад всем телом, и оба факела, ярко полыхнув напоследок, погасли. Мужчины заревели от восторга.

- Роскошно! – кричал пьяный, потный и счастливый барон Мирош, не сводя взгляда с точеной фигурки на помосте. – Роскошно! Еще!

- Со-ня! Со-ня! Со-ня! – хором скандировали приближенные князя, и на помост к ногам танцовщицы полетели золотые и серебряные монеты. Полупьяные девицы в расшнурованных корсажах визжали от восторга.

Иган тоже кинул несколько монет. Он был рад, что танцовщица Соня увидела его: во всяком случае, она, вставая с колен, остановила на нем взгляд, и юноше показалось, что она улыбнулась. Появившаяся на помосте служанка накинула на плечи Сони шелковый плащ, и танцовщица легко, как птица, упорхнула в темноту за деревянными раскрашенными кулисами.

- Она прреллестна! – заплетающимся языком выговорил Мирош. – Пре…лестна!

- О да! – согласился Иган и сделал глоток из своей кружки. На помосте уже появился какой-то парень с дрессированной обезьяной, но Игану он был неинтересен. В «Лучистую звезду» он приходил исключительно ради Сони.

- Ваше величество!

Голос телохранителя Кимона совсем некстати прервал приятные воспоминания Игана.

- Он приехал, - сообщил телохранитель. – С ним десять человек свиты, больше никого.

- Провалиться ему в дерьмо и не выплыть вовеки! Иду.

- Мне пойти с тобой, государь? – осведомился Мирош, глядя на Игана глазами, полными пьяной преданности.

- Нет. Веселитесь без меня, я скоро вернусь.

Гость ждал в особой комнате, которую в этом уголке роскоши и распущенности называли «покоем для дружеских бесед». Иган мог не бояться, что их здесь подслушают: каждую пядь комнаты его охрана проверяла много раз. Стол в центре комнаты был заранее сервирован на две персоны: холодные закуски, сыры, фрукты, рыба и любимое белое вино Игана – имперский сухой брассек восьмилетней выдержки. Хозяин борделя поставил на стол все лучшее, что было в его кладовой и винном погребе.

Рорек, князь Трогорский, приехал со своими ближайшими сподвижниками. Иган знал их всех в лицо – в большинстве своем это были бароны с севера. Когда Иган вошел в двери, Рорек учтиво склонил голову, остальные поклонились в пояс. Иган шагнул к гостю, протянул руку.

Иган и Рорек хоть и были двоюродными братьями, но внешнего сходства не было никакого. Иган статью пошел в свою тетку, великую герцогиню Малению – стройный, высокий, изящный, с черными смоляными кудрями до плеч и тонким бледным лицом. Рорек же наследовал неуклюжесть и полноту дома Малардов, а седеющая борода делала его почти что стариком.

- Рад видеть тебя, дорогой брат, - сказал Иган с самой радушной улыбкой. – Добро пожаловать.

- И я рад тебя видеть, - Рорек, поколебавшись мгновение, раскрыл объятия, и два брата обнялись.

- Как поживают сестрица-княгиня и мои племянники? – осведомился Иган.

- Благодарю, у них все хорошо. Ставек уже управляется с длинным мечом не хуже меня, а верхом ездит – не налюбуешься.

- Очень мило, - Иган улыбнулся. – А моя милая племянница?

- Янка становится настоящей красавицей, как и ее мать в юности. Еще год или два, и надо искать ей достойного жениха.

- Завидую тебе, дорогой брат. Когда-нибудь и у меня будет такая славная семья. Жаль, что мы встречаемся с тобой нечасто, - произнес Иган. – Уверен, нам есть о чем поговорить. Сколько мы с тобой не виделись? Два года, три, больше?

- Почти четыре.

- Ты игнорировал все мои приглашения ко двору. Твой медвежий угол тебе милее столицы. Чем ты там занимаешься, брат? Ловишь леших в пуще? Или заставляешь своих крестьян ходить на двух ногах, а не на четвереньках?

- Ты же знаешь, я не люблю столицу. Ее соблазны и пороки мне чужды. И великий мор вынудил меня выбрать более безопасное жилище для моей семьи. Видишь, ты принимаешь меня не во дворце а в этом месте. Наверное, ты любишь этот притон и задаешь себе вопрос – тут так красиво, а не превратить все наше королевство в подобный бордель? - ответил Рорек.

- А что, это хорошая мысль! – Иган игриво щелкнул пальцами. – Представь себе только, дорогой брат, как же изменится в лучшую сторону жизнь. Песни, танцы, красивые ухоженные женщины, любовь каждый день. Все счастливы и все полной ложкой черпают из котла удовольствий. Разве это плохо?

- Не время думать о радости, когда нас ждут суровые испытания, - возразил Рорек.

- О каких испытаниях ты говоришь, брат?

- В герцогстве происходит немало беззаконий и бедствий. Со всем этим нелегко будет покончить.

- Ну да, ну да. Может, ты все-таки выпьешь со мной бокал вина?

- Конечно.

Иган смаковал вино и, прищурив глаз, смотрел на брата. Его забавляло мрачное выражение лица Рорека, будто кузен пил не отличное вино, а уксус пополам с желчью. Такие же постные рожи были и у приближенных князя Трогорского, стоявших за спиной сюзерена. Настоящие деревенские увальни, чтоб их. Ни капли изысканности ни в одежде, ни в манерах.

- Как тебе вино? – осведомился Иган.

- Неплохое, благодарю.

- Жаль, что ты не появился немного раньше. Дамзель Соня сегодня великолепно танцевала. Но если ты желаешь…

- Нет, у меня не так много времени, - Рорек вздохнул.

- Ты хотел говорить со мной? Я готов тебя выслушать.

- Я должен откровенно поговорить с тобой, кузен. С глазу на глаз.

Иган понимающе кивнул, сделал знак своим приближенным выйти из комнаты. Те поклонились и ушли. Рорек сделал то же самое. Братья остались наедине друг с другом.

- Мы давно не виделись с тобой, брат, - сказал Иган.

- Это случилось не по моей вине.

- Да, конечно, во всем виноват я. Пусть так. Но теперь, как я понимаю, наша взаимная неприязнь станет еще сильнее?

- Я не испытываю к тебе ненависти, братец.

- Скорее равнодушие, не так ли? – быстро спросил Иган. – Жив ли я, помер – тебе все равно.

- Ты ошибаешься. Я всегда…

- Не стоит, Рорек, врать ты не умеешь. Сейчас, когда выборщики вот-вот примут решение, каждый из нас видит в другом не только брата, но еще и соперника.

- Мы получили то, что хотели. Идея выборности герцога никогда мне не нравилась.

- Закон дал нам с тобой равные возможности, брат, - сказал Иган. – Кто-то должен был стать герцогом после Маларда – или ты, или я. Ты считал, что твое старшинство дает тебе преимущество. И ты убежден, что герцогская корона уже на твоей умной голове, ведь так?

- Полагаешь, брат, выборщики готовы предпочесть твою кандидатуру моей?

- Ты же знаешь расстановку сил в совете, братец.

- По моим сведениям, почти две трети совета за меня.

- А по моим – за меня. Выборщики будут до последнего хранить интригу. Но предсказать исход выборов нетрудно. Великим герцогом стану я.

- Или я, - буркнул Рорек. – Так ли это важно?

- В самом деле. Надеюсь, если выбор решится в мою пользу, ты первым присягнешь мне на верность?