Над телегой был поднят шатер, который и создавал торговую палатку. На телеге было еще прилично запасов.

В течение следующего часа он складывал покупки, а она жалась ко мне. Никто ничего не говорил.

Потом он метнулся за мулом, которого впряг в телегу, и показал готовность следовать за мной. Мы с Мьялой повели его в наш дом. Рыночные обитатели расступались перед нами.

Уже во дворе, куда телегу завели с большим трудом, он выпряг мула, оставив его пастись на отросшей траве и вопросительно глянул на меня. Куда это богатство, а на телеге было всего с доброй такой горочкой, сгружать я еще не придумала.

— Идем внутрь. — Пригласила я и мы разместились на кухне.

В кухню вошел главный строитель, сообщив, что они все сделали. Мьяла вызвалась проверить работу. Я налила всем холодного молока и предложила всем по пирожку.

— Литта говорит, что мне нужна практика. — Сказала торговцу Кьюма, не притронувшись к молоку.

— Да, Кьюме стоит научиться контролировать свои способности. — Кивнула я.

— Да кто ж ее научит, когда от нее все шарахаются. — Нахмурился торговец. — Елин.

— Я могу объяснить, что и как, но только если Кьюма пообещает мою науку оставить при себе и никому не рассказывать о наших занятиях. — Проговорила я.

— И сколько ж это займет? — Ужаснулся Елин. — А стоить будет?! — Взялся за голову мужчина.

— Стоит будет сколько скажете, займет хотя бы неделю. — Ответила я. — У меня сейчас есть четыре золотых с полтиной меди, больше пока что нет, — без зазрения начала врать я, — я хочу забрать товара на эту сумму и начать с ним работать, заодно обучая Кьюму, если ты согласен. Разместиться можете шатром у меня на заднем дворе, если удобно.

— Кьюма, ты доверяешь ей? — Спросил у девочки торговец.

— Да. — Робко, глядя в стол, сказала она.

— Тогда, Литта, я с удовольствием воспользуюсь твоим гостеприимством. А в уплату за науку отдам половину всего товара, что у меня есть. — Добродушно улыбнулся он.

— И эвкалипт. — Теперь уже робела я.

— И эвкалипт. — Легко согласился он, похоже, не до конца понимая, о чем я.

Мы пошли отсчитывать товар: половину от того, что есть и еще на четыре золотых с полтиной медью. В эвкалипт я вцепилась как в родной, не выпуская его из рук ни на минуту. Когда Елин понял, что я имела в виду, он улыбнулся еще шире, но спорить со мной не стал.

Скоро все мои покупки заняли кухню, самое ценное (на вид) отправилось в мою спальню.

Вернулась Мьяла со строителем, как раз, когда я передавала торговцу оплату за его товар. Строитель ревниво проследил за передачей денег.

— Цик, я рассчитаюсь с тобой за все уже сделанное, но ты мне еще нужен. — Сообщила я ему и вышла за деньгами.

Принесла два оговоренных за все золотых, материалы я оплачивала ранее. Деньги передала мужику, он их попробовал на зуб и убрал куда-то за ворот.

— Нужен гостевой домик на три спальни, едальную и еще одну пустую комнату три шага на четыре. — Сообщила я. — И еще одна постройка под хранение разных вещей. С большим количеством полок и разделением на несколько комнат. Сколько возьмешь?

— Да столько же, если все деревом строить. — Почесал немытую голову он. — Планы только нарисуй.

— Хорошо. Но у меня условие. — Веско сказала я. — Мыться каждый день. Начинать прямо сейчас.

Мужик хекнул и посмотрел на меня как на бесстрашную (больную). Мьяла выдала уже заученную фразу о том, что мы с ней каждый день и ничего и дом, смотри, чистый. Цик взял время на подумать.

— Помыться им точно стоит. — Несмело улыбнулась Кьюма.

Я метнулась наверх за свечами и позвала девочку на задний двор. Там мы расселись на траве около площадки для установок и предложила ей сжечь полено. Правда предварительно поставила под него чугунную латку из материнских запасов. Девочка старалась, пыхтела, но не смогла. В качестве демонстрации, я спалила полено в золу не пошевелившись.

— Как? — Изумилась она.

— Дело в том, что мы с тобой изначально неверно воспринимали стихии. Все стихии доступны всем людям стоит только правильно обратиться. — Начала я. — Мы с тобой с детства знаем, что визам открыта одна и больше стихий на усмотрение стихий, но это не так. Вокруг нас природа и каждое ее проявление имеет характер, но все они готовы помочь. Лично тебе по рождению ближе огонь, и мы начнем учиться с него. Из моего опыта, огонь ведом чувством долга. Я полагаю, что его разрушительная мощь обязывает его помогать тем, кто способен с ним взаимодействовать. Поэтому сейчас ты, — я потянулась и взяла еще одно полено, установив его на место первого, — сосредоточишься на этом знании: огонь обязан подчиняться твоей воле. А сейчас твоя воля — это превратить полено в золу. Попробуй.

Кьюма вперила взгляд в полено. Она пробовала снова и снова, применяя разные варианты, но пока полено лишь дымилось. Попросив ее никуда не уходить, а воду за ней присмотреть, я пошла в дом за воском, ступкой и всем нужным для глицерина.

Когда я вернулась, девочка продолжала пронзать полено взглядом.

Я оставила воздух растирать пчелиный воск в кашу, сама принялась с использованием рун готовить глицерин. Через десять минут добавила одно в другое и воздухом же зачерпнув готовой золы из казана добавила ее в свою большую ступку.

Похоже, что я взяла слишком много воска и глицерина, потому что золу я использовала всю, что была, а смесь оставалась серой, как ее не три.

— Кьюма, мне нужна зола. — Сообщила я ей, ничего в виду не имея.

Девушка вздрогнула, дернулась, отчаянно посмотрела на полено, и оно осыпалось пеплом. Результат ее труда я сразу начала вмешивать в содержимое ступки, а моя первая ученица пораженно смотрела на дело рук своих.

— Поленья там — тренируйся. — Распорядилась я, махнув рукой.

Девчонка побежала за новым пособием и почти сразу пополнила мои запасы золы. Стихия успешно промешивала и без меня, но результат был далек от идеального.

— Ты молодец. — Похвалила я. — Теперь давай поменьше. — Я дала ей в руки свечу. — Зажги ее.

Кьюме потребовалось лишь пять минут. Без подсказок, она задула свечу и зажгла ее снова.

— Молодец. — Снова похвалила я. — Запомнила ощущение?

— Да. Это потрясающе! — Воскликнула она.

— Несомненно. — Улыбнулась я. — Но ты должна понимать, что если будешь пользоваться стихией просто так или ради мелочной наживы, она может тебя покинуть. — Старательно отгоняя от себя мысли о собственной наживе, ради которой я использовала стихии.

— Я даже не думала… — оторопела девочка.

— И дальше не думай. — Подмигнула я и продолжила бдительно следить за содержимым ступки.

В свете заходящего солнца это становилось сложно. Скоро смесь приобрела нужный насыщенно черный цвет, и я позвала наслаждающуюся закатом Кьюму в дом.

Ее отец уже во всю занимался шатром, раскладывая на земле какие-то палки и ткань. Строители собрали весь инструмент и шептались вокруг него.

В доме Мьяла занималась ужином, напевая себе под нос. Я поставила готовый продукт на стол.

— Мьяла, ты можешь завтра забежать к столяру и сказать, что меня все устраивает и я хочу заказать таких же штук триста? — Спросила я.

— Могу. — Мурлыкнула она. — А куда тебе столько?

— О, я только начала. — Предвкушающе сообщила ей. — Мне и трехсот будет мало. — Улыбнулась я.

— Ладно, зайду.

Я сходила наверх и принесла ей серебряных монет, чтобы заплатила.

В доме стояла аргана, всячески привлекая к себе внимание.

— Как тебе мой подарок? — Между делом спросила Мьяла, кивая на дерево, в процессе помешивания каши с мясом.

Я посмотрела на дерево и уточнила о нем ли она. Девушка утвердительно кивнула. Я с визгом повисла у нее на шее, помешав ее процессу.

— Потрясающий подарок! — Наконец, смогла сказать я.

— Там еще мешочки с какими-то семенами. — Она кивнула на подоконник, где действительно нашлись мешочки.