Как объяснила Ангела, транспорт на Ферине работал на чистой энергии, поэтому окружающая среда ни сколько не страдала.

– Да, у вас очень легко дышится. В других странах на нашей планете люди тоже создали разную технику, но она отравляет все вокруг. Мне нравится как вы живете, Ангела. Храните веру, любите и уважаете друг друга.

– Да, любимый. Бог один, и он всем нам дал веру. Мы изучали много планет и разных стран на разных планетах, и меня удивляет больше ваша, если не говорить об острове христосцев, и ещё одна – Земля. На Земле и на Аури вне острова христосцев люди живут странно и страшно. Они живут словно в аду – воют друг с другом, убивают ради богатства, умирают от множества болезней, в большинстве своем не доживая срок, отпущенный Богом. И при этом постоянно проклинают свою судьбу. Живут, служа ложным богам, не замечая, что сами создают себе этот ад. А на Земле даже нет такого места, как ваш остров, люди там существуют без истиной веры, без надежды, в грязи, дикости и ненависти…

– Это ужасно, что люди там так живут, – сказал Камрин. – Да и на Аури, как и я знаю, тоже жизнь не праведная везде, кроме моей земли. А можно ли помочь другим людям?

Ангела покачала головой:

– Нет, мы не вмешиваемся в жизнь других миров, да и это ничего не даст. Люди всегда должны пройти свои испытания сам, и только сами дойти до истины… или погибнуть…

Она вдруг замолчала и остановилась, взяв Камрина под руку.

– Понимаешь, дорогой, – в голосе ее почувствовалась волнение, – я тебе не хотела об этом сначала говорить, но теперь, думаю, надо. Отец прав – ты должен узнать. Наши исследования показали, что на вашей планете скоро разразится страшный катаклизм. Когда он начнется, точно не известно, но ждать осталось не долго – возможно через десять лет, а, возможно, и через год. Но дело даже не в этом, вас ждет более близкая беда. Все прогнозы показывают, что на твою землю скоро вторгнутся чужеземцы. От вас, христосцев, потребуется терпение. Планета устала, и Бог тоже страдал. Твой народ будет страдать не по своей вине, но вам Бог поможет, он спасет ваши души. У каждой планеты есть свой конец, но какой народ под рукой Господа, тот и сохранится.

Камрин озадаченно и встревожено посмотрел на ней.

– Ты уверена, что все так и будет? – спросил он.

Ангела вздохнула:

– Научные прогнозы – это прогнозы, полной уверенности нет никогда, но они, к сожалению в данном случае, сбываются часто, на то они и научные.

– Ну и огорошила же ты меня, – покачал головой Камрин. – Еще и отец рассказывал о пророчествах одного нашего старца, предрекавшего тяжкие испытания нашему народу.

Он помолчал, а потом спросил:

– Куда вы ходите молиться? Я хотел бы сходить в церковь.

– Наши храмы – в наших душах. Мы строим их каждый в себе. Если хочешь услышать голос ангела, – уединись в тишине, в лесу или в поле, встань на колени, и ты услышишь колокол и голос святых. Наша церковь устроена под чистым небом и в каждой доме. Будешь с самим собой честен, и Бог всегда пребудет с тобой. Не грусти сейчас, отвлекись от страшных мыслей, всегда есть шанс, что худшего не случится. А завтра я тебе покажу много интересного. Потом погуляем в лесу, искупаемся в море… – уже ругая себя за то, что раньше времени сообщила Камрину горестные вести, сказала Ангела.

– Ангела, но если все так, как говоришь, то мне необходимо возвращаться. Я себе никогда не прощу, что в тяжелый момент не был с родными.

– Я понимаю, Камрин. Я тебя отвезу, но я тоже хочу быть с тобой. Давай до утра отложим этот разговор. Мы уже почти пришли.

Через минуту они подошли к порогу дома Ангелы, шагая по белой мраморной дорожке, по обеим сторонам которой росли красивые цветы, скорее всего, аналоги знакомых Камрину роз. Ведь в мирах, где одинаковы люди, и природа одинакова.

Ангела занялась сервировкой праздничного стола с помощью домашнего робота. Вскоре появился Тагнер в строгом черном костюме.

– Ты очень элегантен, – похвалила его девушка. – Камрин, любимый, тебе тоже надо бы переодеться.

– Чем тебе не нравится моя одежда? Но если ты желаешь, чтобы я выглядел иначе, я готов, – засмеялся гость и подмигнул Тагнеру.

– Ты же знаешь, ангел мой, я против твоей одежды ничего не имею, наоборот, влюбилась в тебя с первого взгляда. Но, может, мне хочется, чтобы на этом ужине ты был самый-самый элегантный, незабываемый. Уверена, отец и наши люди еще тебя, моего Камрина, полюбят, – она взяла его за руки, маня за собой в комнату. – Пойдем, примерим, я успела заказать для тебя костюм. А ты, Тагнер, не скучай! Мы скоро.

В небольшой, но светлой, пронизанной солнечными лучами комнате Ангела достала из шкафа белый костюм из ткани, похожей на плотный шелк, и белую рубашку со стоячим воротничком.

– Уверена, тебе подойдет и цвет, и фасон костюма, – приговаривала она, помогая Камрину переодеваться.

– Может, я сам справлюсь? – обнимая ее, возразил Камрин. – А то я больше похож на маленького ребенка, которого одевает мама.

– Ты и есть мой ребенок, позволь тебе помочь. Если бы ты знал, как мне нравится за тобой ухаживать!

Одевшись, Камрин подошел к зеркалу, и Ангела причесала его.

– Вот теперь ты готов, – заключила девушка. – Будь моя воля, с утра до вечера причесывала бы твои кудрявые волосы! – Она обняла его за шею и прижалась к щеке.

Камрин посмотрел в отражение на себя и на Ангелу, и улыбнулся:

– Когда ты нашла время выбрать костюм? Знаешь, я вспоминаю случай на своей земле. Мы ездили в Изавию на великую Пасху, там встретили друга, профессора Пирли, я тебе уже рассказывал, как он долго изучал наш остров…

– Лучше бы он не нашел вас! – перебила Ангела. – Это открытие ему не принесет ничего, кроме боли. Да, он открыл великую истину, нашел христосцев. Хотел показать людям счастливый народ, но не подумал, что своим открытием принесет этому народу беду.

– Я уже устал от этих зловещих предсказаний, пусть все пойдет, как Богу угодно… – остановил ее Камрин. – Я знаю, Богу нужны только любовь и спокойствие, и если мы не можем сохранить мир таким, каков он есть, значит должны нести ответственность. И не будем говорить о том, что мы не можем сейчас ничего изменить! Так вот, о профессоре. Когда мы к нему приехали, для меня уже был готов черный фрак моего размера. Я спрашивал его об этом, а он ответил, что пока я искал подарок для Афры, он заказал для меня костюм, хотел удивить.

– Ты уже скучаешь о своей планете, не так ли, Камрин? Отец прав, ты никогда не сможешь быть счастлив, оставшись со мной на Ферине.

– Ангела, душа моя! Если бы не было тебя, не оказался бы я здесь. Да, я действительно не могу отказаться от своей родины, но пойми, я только тобой дышу. Мы ведь договорились, что вместе найдем выход из этой ситуации. Ты согласна поехать со мной? После ужина я попрошу твоей руки у отца и объясню, что мы не можем жить в разлуке.

– Все не так просто, Камрин, как ты думаешь… – уклончиво сказала Ангела. – Пойдем, Тагнер уже заждался.

На вечер были приглашены друзья и коллеги адмирала. Во время беседы Фенерон спрашивал о намерениях Камрина, и тот уверенно и с большим достоинством ответил, что его любовь к Ангеле вечна, и что он готов ради нее на все, лишь бы она всегда была рядом и ради нее сидит он сейчас за этим столом. Ужин прошел оживленно и в достаточно дружеской обстановке. Когда зазвучала музыка, Ангела подошла к Камрину – она была в белом длинном, очень красивом платье – и бросила перед ним платок, с улыбкой ожидая ответа. Камрин растерялся.

– Ты должен поднять платок, поцеловать руку и вернуть платок, приглашая даму на танец, – подсказал ему Тагнер, подавляя в душе боль и ревность. – Завидую тебе, друг мой, она выбрала тебя на первый танец….

Как только ужин закончился, и гости разошлись, Фенерон пригласил Камрина в кабинет на разговор.

– Камрин, сын Тавына Авегон-Тарион, я хотел бы вам, как отец сыну, дать один очень важный совет.

– Слушаю вас. Вижу, вы обо мне знаете больше, чем я думал, даже о моих предках что-то вам известно.