– По крайней мере, это честно, – ответил Камрин.

Они вышли из пещеры на свежий воздух и разделились на две группы. Камрин, увидев беспокойный взгляд Гуатра и остальных братьев, понимал, что проиграть ему никак нельзя.

Юноша, у которого лейтенант отобрал меч, последним вышел из палатки:

– Отец Гуатр, – заговорил он – мне стыдно за свою невнимательность…

– Не говори глупости, сынок, лучше приложи к ране, – он протянул ему свой платок. – Если бы ты отсек ему голову, какой же ты был после этого христосец? Когда они доведут нас до четвертого удара по щеке, нам ничего не останется, кроме как ответить тем же, но пока мы еще не готовы сразу ответить злодейством на их злодейство.

Между тем мечи лейтенанта и Камрина скрестились. Каждый из них старался нанести сильный удар, как это обычно делается при сражении на мечах, чтобы сбить противника на землю.

– Задай ему жару, лейтенант! Пусть поймут, что наши парни не хуже! – выкрикивали чужеземцы, действуя этим Камрину на нервы. – Скоро подойдут остальные наши ребята, и мы тогда всех вас перережем…

Аназиец оказался достойным соперником, он владел мечом виртуозно, и Камрину приходило не просто. В конце концов, несколько выведенный из себя криками противников, не будучи привычным к такому ведению поединков, разозленный принц усилил натиск, и это помешало ему полностью сохранить бдительность.

Делая очередной выпал, Камрин промахнулся, а лейтенант нанес такой удар, что если бы юноша вовремя не уклонился, то меч чужеземца обрушился бы ему на голову, а так, к счастью, лишь слегка задел плечо. Кровь брызнула на лицо Камрина, и от боли он даже почувствовал легкое головокружение.

– Еще удар, лейтенант, и ему конец! – донесся до принца чей-то глумливый голос.

Христосцы хотели вступиться, но солдаты преградили им путь.

– Разве не видите, это честный бой! – заорали они, и поединок продолжился.

– Что, принц, нервишки шалят? – оскалился лейтенант, пританцовывая вокруг Камрина и выжидая момент для следующего удара. – Вашим же оружием мы вас и прикончим, а коли ваш король мирно не захочет присоединиться к Аназии, мы вам тут устроим жизнь! Отравим вам воду и воздух, и вы тут все передохните!

Камрин тяжело дышал от утомления и боли в плече, но все сказанное лейтенантом о подлом плане в отношении островитян, привело его в бешенство и придало демоническую силу. Собрав волю в кулак, он изловчился и ударил лейтенанта в живот ногой. От неожиданности тот отпрянул назад, опуская оружие, а Камрин со словами «Вам это не удастся, пока я жив!» одним круговым движением отсек противнику голову.

Последние слова лейтенанта «Тогда мы твою смерть уско…» не были закончены. Голова покатилась с плеч, а еще секунду-другую стоявшее с мечом в руке тело рухнуло на землю и конвульсивно забилось, оросив траву фонтаном крови.

Камрин, чтобы не упасть от дрожи в ногах, оперся на свой меч – он только теперь осознал, что убил человека, но понимал, что иного выхода не было. В конце концов, они должны защищать свой народ.

Увидев смерть сослуживца, чужеземцы пришли в неистовую ярость, ведь они уже почти были уверены в его победе. С дикими криками они бросились на христосцев, забыв о договоре. Двое из врагов устремились к Камрину, решив покончить с ним раз и навсегда, но христосцы опередили их, встав на защиту принца. Гуатр громко закричал, чтобы немедленно уводили Камрина, но к группе аназийцев подоспели другие, ранее отсутствовавшие. Они сразу же бросились к ящику с оружием и вступили в бой. Кто-то выстрелил из пистолета и случайно попал в своего же.

– Чего делаешь, дурак! – заорали на него. – Кто стреляет в такой суматохе? Хватай меч! Их надо своим же оружием убить, чтобы потом никто не смог доказать, что это наших рук дело.

Долго и жестоко дрались противники. Теперь получилось так, что один христосец противостоял трем-четырем аназийцам. Положение было очень сложное, и Камрина защищали, как могли.

– Надо отходить в сторону леса, туда они не сунутся, – решил Гуатр. – Поторопитесь!

Он оказался прав: поняв, что христосцев им просто так не одолеть, аназийцы не решились сунуться в чащу, и прекратили преследование.

69

Пробравшись через лес к другой стороне хребта, христосцы нашли укромную пещеру и там уложили раненого Камрина на подстилку из травы. Гуатр, оторвав кусок своей одежды, перевязал рану на плече принца. Кто-то из братьев принес воды и поднес кружку к губам раненого. Отпив несколько глотков, Камрин поперхнулся и закашлял – было ясно, что он сильно ослаб и ему требуется помощь лекаря.

– Его надо немедленно доставить в замок, – сказал Гуатр.

– Они могут нас поджидать на дороге, поэтому кто-то должен пробраться к замку, привести подкрепление и целителя. Сколько людей мы потеряли?

На вопрос Гуатра ответил печальный голос:

– Семь человек. Но чужеземцы потеряли куда больше…

– Да, это слабое утешение, сынок, – заметил Гуатр, соображая, как им сейчас лучше действовать.

Наконец, он приказал Сантену взять пятерых воинов и постараться добраться до королевского замка за подмогой. После того, как гонцы скрылись в лесу, Гуатр расставил посты, сменил повязку на плече Камрина и приготовился ждать.

Камрин потерял много крови, и часто впадал в забытье, шепча что-то в бреду, и Гуатр молился за его жизнь и за братьев, которых, как ему казалось, слишком долго уже не было.

Наконец на рассвете, из кустов рядом с пещерой раздался долгожданный голос Сантена, обрадовавший всех. Юноша привел сорок воинов и целителя, который немедленно приступил к осмотру раненого. Он склонился над Камрином, положив рядом кожаную сумку, в которой находились лекарства.

– Расступитесь, дайте больше воздуха! – потребовал целитель. – Рана глубокая, и он много крови потерял. Его лучше не трогать, пока я не сделаю, что необходимо. Со мной пусть останутся человек шесть, чтобы потом забрать Камрина, а вы остальные ступайте, куда считаете нужным.

– Как шесть? – недоумение появилось на лице Гуатра. – Разве вы не знаете, что нас поджидают на дороге враги? Когда я услышал ваши уверенные шаги и громкие разговоры, то удивился. Что эти крысы, уже спрятались?

– Их уже и след просты. Наши люди побывали в их лагере, они все перебрались на свой корабль.

– Нам всем надо возвращаться в замок и быть начеку. Король уже обо всем знает, за нас всех волнуются, – торопливо проговорил Сантен.

– Да, тогда вряд ли они теперь сюда вернутся, а надо быть рядом с королем. На всякий случай пусть здесь останутся двадцать воинов, а нам пора.

– Ступайте с Богом, а мне надо как следует обработать рану Камрина, – сказал целитель и приказал оставленным с ним воинам: – Наломайте сучьев красного дерева, разожгите костер – мне понадобится пепел, и накалите докрасна нож.

– Я помогу, отец.

От неожиданного голоса Афры Гуатр вздрогнул:

– А ты чего здесь делаешь? Только тебя здесь не хватает, оставила мать и Тавына одних…

– Я знала, ты будешь меня ругать, поэтому сразу не могла подойти. Я останусь с Камрином. Позволь мне остаться!

– Ну, понятно, не ради меня же пришла. Оставайся уж…

После того, как целитель обработал рану должным образом, он присыпал её пеплом целебного дерева и перевязал принесенными с собой бинтами.

– Ну, вот, теперь надо подождать несколько часов, – вздохнул он. – Дочка, смачивай его губы водой и меняй компресс на лбу. Теперь ему сон не помешает, а когда придет в себя, надеюсь, гораздо лучше будет себя чувствовать.

Несколько часов целитель и Афра не отходили от Камрина – он бредил почти непрерывно. Девушка тихо молилась за жизнь любимого, а разведенный посередине пещеры костер согревал их грустные раздумья и своим мирным потрескиванием словно поддерживал мольбу о выздоровлении.

Наконец наступил момент, когда Камрин пришел в себя, лихорадка оставила его, и он лежал на своем ложе из травы и плащей христосцев, слабый и изнуренный, но в сознании. Целитель дал разрешение, воины сделали носилки и осторожно вынесли принца из пещеры, собираясь отправиться в замок.