— Good evening! Can you, please, tell me time?

— Добрый вечер, Андрей. Времени тут нет.

— Ну да, ну да … мой телефон тоже не берет. Здорово слышать русскую речь. Какая приятная встреча.

Только сейчас до Андрея дошло, что женщина знает его имя. Наверное тоже была на свадьбе и ей сказали, что фотограф русский. А может она специально за ним пошла? Вот так номер!

— Нет, Андрей. Я не была на свадьбе, на которой вы работали. И когда я говорила о времени, я не имела в виду, что наши телефоны не принимают. Я имела в виду, что здесь, где мы с вами находимся, времени для вас нет.

— А для вас есть?

Девка необычная, как раз такая, как он любит. В ней есть что-то загадочное. Врет конечно, что не была на свадьбе. Откуда бы тогда ей его знать. Ну, ладно, он сделает вид, что понял ее прикол. Нет времени — так нет. «Счастливые часов не наблюдают» — это она что-то в этом роде имела в виду.

— Андрей. Я про вас все знаю. Кто вы, откуда … короче … все. Времени здесь нет ни для кого. Для меня оно течет, но это искусственное течение, я пользуюсь отсчетом времени для работы, но это условно.

— А что у вас за работа, позвольте узнать?

На дешевку, что она «все про него знает», Андрей решил не отвечать. Может она дура? Было бы жаль.

— С моей работой сложно. В нашей действительности я — преподаватель ВУЗа, а здесь, я — сотрудница капсулы.

— Простите, не понял, какая сотрудница? Про какую капсулу вы говорите?

Что ж, молодец, этот Рискин, сказу ухватил главное, спросил про капсулу. Клеить ее хотел, но сейчас обеспокоился ее текстом. Не дурак, хорошо. Мужчины часто пытались Лиде понравиться. Но чем больше они начинали понимать суть их встречи, тем меньше она их интересовала как женщина. И с этим также будет. Тут уж не до флирта, слишком дикой людям кажется ситуация. А этот Андрей еще к тому же почти ортодокс … ну, не совсем, не надо преувеличивать, но все же. Товарищ в иудаизм уверовал сильно. Старается следовать не только «духу», но и «букве»: и кухня у них кошерная, и в синагогу ходит, и молится каждый день утром и вечером, и детей в еврейские школы и сады определил, кипу с башки не снимает. У него «шаг влево — шаг вправо …». Ну это он хочет, чтобы так было, а на деле … не факт, что он такой упертый, каким хочет казаться.

— Андрей, вы — умный, образованный человек. Я не буду ходить с вами вокруг да около. Вы не случайно потерялись на этом берегу, не случайно испугались, не случайно попали в известную вам «пограничную» ситуацию. Это был ваш коридор, который привел в «капсулу», о которой я уже упомянала. «Капсула» — это пограничное искусственное пространство, которое ведет в «антимир».

— Какой антимир? Я вообще перестал что-либо понимать. Как можно попасть в антимир? Какая-то научная фантастика, которой я интересовался только в детстве. Может объясните мне это все подробнее. Какой-то странный у нас с вами разговор. Это Америка, город Санта-Круз, Калифорния. Я живу в Сан-Франциско.

— Все так. Но мы сейчас не в Санта-Круз на пляже. Мы в капсуле, примете это.

— А как вы мне докажите, что мы в вашей этой капсуле?

— Ладно, я поняла. Несмотря на веру в Бога, у вас все-таки весьма рациональный ум. Я так и знала. Про Бога у вас же тоже нет доказательств, и они вам не нужны, а сейчас понадобились.

— Мою веру в Бога мы касаться не будем. Вы мне про капсулу говорили. Докажите, что это капсула, и я вам поверю.

— Да, да, докажу. Я — сотрудница и очертания капсулы мне подвластны. Я могу менять ее конфигурацию. Капсула превратится в любое, выбранное вами пространство. Вы выбирайте, и мы туда как бы отправимся.

— Что мне-то проку выбирать. Я захочу в совершенно неизвестное вам место. Как вы конфигуритуете то, что не знаете?

— Ничего, не беспокойтесь. Когда вы что-то мысленно «увидите», я прочту ваши мысли и сделаю именно то, что вам хочется увидеть, где вы желаете в данную минуту быть. Можете попробовать. Я вот знаю, что некоторое время назад вы очень хотели оказаться дома. Пожалуйста.

Пляжный песок вдруг стал идеально гладким и у них под ногами возник, покрытый дешевым ковролином, пол дома в Сан-Франциско. Кадр плыл, как будто камера медленно скользила по комнатам. Она скользнула по небольшим настенным часам в столовой, которые показывали 1:21. Ночь. Марина спала на своей стороне их двуспальной кровати, Нильс с Либой спали в своих недорогих кроватях из Икеи, а Тамара лежала на диване в лабораторной комнате внизу, не спала, проверяла что-то в своем телефоне. Ее длинная стройная нога, обтянутая пижамной штаниной раскинулась на спинке.

— Это что, виртуальное изображение? Неплохо. Вы скрытую камеру в нашем доме установили? Зачем? Какой прок в слежке за моей семьей?

— Андрей, вы лучше подумайте, как это, как вы говорите, видеокартинка, появилась здесь на песке? Песок стал жидкокристаллическим экраном? Это возможно только в капсуле. И нет в вашем доме никаких видеокамер. Не выдумывайте. Мы можем куда-нибудь еще отправиться, но вы не найдете рационального объяснения происходящему, его нет. Здесь капсула, это надо принять. Нам с вами нужно поговорить, если хотите куда-то перенестись, пожалуйста. Думаю, этот темный пляж вам изрядно надоел.

Сейчас придумает что-нибудь туристическое. Вариантов мало. Сейчас будет выбирать между Питером и чем-то вроде Венеции, ну или Парижем.

— А давайте, покажите-ка мне Венецию.

— Ладно, давайте. Только предупреждаю, там кроме нас никого не будет. Мы в капсуле только вдвоем.

Андрей пропустил ее предупреждение мимо ушей. Он был в Венеции и сейчас ее уже «видел», на его лице блуждала блаженная мечтательная улыбка. Воздух стал серовато-сиреневым, как бывает очень ранним летним утром. Пахло морем: свежий влажный воздух, к которому примешивался запах затхлости, цветущей воды, гнилых овощей, дыма, чуть кофе, ванили, герани и мокрого камня. Они сидели в пустынном кафе, мимо медленно плыл Большой Канал. Никаких гондольеров, туристов, ни людей, ни звуков. Это безмолвие создавало несколько зловещее впечатление дурного сна, от которого невозможно очнуться.

— Ну, Андрей, может кофе выпьете. Сейчас перед вами будет стоять капучино, официантов здесь нет. Я представлю кофе и он появится. Это капсула, только здесь это возможно.

Андрей задумчиво молчал, мешая ложечкой свой кофе. То, что с ним происходило было невероятно, но не поверить этой странной женщине он не мог. Что она от него хочет? Зачем он здесь? Какой-то зловещий эксперимент, объектом которого его сделали? Для чего? Надо спросить, но ответит ли она ему честно?

— Пейте кофе, пока горячий. Мы с вами в капсуле, и мне поручено сделать вам предложение.

Спросит «кем поручено?» или «что за предложение?» Умные люди всегда задавали эти вопросы, только в разной последовательности.

— Как вас, кстати, зовут. Вы меня знаете, зовете Андреем, а вы кто? И еще … вы сказали, вам поручили со мной встретиться? Кто?

— Простите, вы правы. Меня зовут Лида.

— Старое, милое имя — Андрей еще автоматически цеплялся за свою церемонную вежливость, когда-то ему свойственную, но здесь в Америке давно ненужную. Так кто эти люди, кто вас ко мне послал?

— Андрей, я с вами говорю от лица «синклита». Они меня уполномочили сделать вам предложение. Выслушайте меня, старайтесь не перебивать. Синклит — это …, честно говоря, я и сама не слишком понимаю, кто они такие. Сомневаюсь, что синклит — это люди. Нам с вами это вовсе неважно. Существует так называемые «черные дыры», это параллельные пространства, заполненные антивеществом. Туда, оказывается, есть переходы, например, такие как эта капсула. В параллельном пространстве идет параллельная жизнь, можно назвать ее альтернативной. Синклит разложит на мельчайшие составляющие вашу личность, проанализирует абсолютно все факторы, которые повлияли на ее становление. Обстоятельства, встречи, контакты, информация … все подвергнется ревизии. Какой-то, может даже мельчайший фактор, будет изменен, и тогда вы проживете в альтернативной действительности похожую на свою, но тем не менее, другую жизнь. Грубо говоря, вам предлагают шанс прожить еще одну жизнь. Она скорее всего будет удачнее, но этого вам гарантировать не могут. Судьба — есть судьба.