Нет, не так все должно было кончиться. Вампирша обернулась и, не задумываясь, метнула нож, что был в руке, прямо в оборотницу, целясь той в сердце. В ней кипела ненависть, боль и разочарование. И крик. Такой пронзительный и душераздирающий. Любовь, что успела испытать Ли, она пронесла и сохранила в последних мгновениях, сидя на коленях у окровавленного тела Рафаэля.

Полуотгрызенная голова Рафаэля небрежно склонилась в сторону, будто саданули неаккуратно ножом, а не зубами. Кровь толчками выплёскивалась из разодранного горла, пятная тёмную одежду, кропя длинные чёрные пряди волос, тяжеля тело, раскрашивая в алый траву и выпуская на свободу то, что являлось своеобразным соединителем для этого "любовь-ярость-ненависть". Смерть. И силу. Мерцающее облачко он ещё успел увидеть ‒ последнее, перед тем, как перестал видеть совсем.

Облачко, бесформенное и амёбообразное, поплыло к Рейну, прямо в руки. Сгусток, концентрация силы. Испытывал ли радость Бог, видя, как падает на колени его ученик? Нет. Не испытывал. Только пожал плечами.

‒ А ты не можешь, ‒ сказал равнодушно в адрес Ли, ‒ Рафаэль не говорил? Смерть для Бога дело добровольное. Так что он, ‒ кивнул на уже, по сути, тело, ‒ сам этого захотел. Иначе…

Что иначе, Рейн не договорил, так как девушка сделала замах и кинжал серебристой рыбкой скользнув по воздуху, вонзился в сердце оборотнихи, что сама того не зная, так облегчила всем присутствующим жизнь, что большинству даже спасла. Вторая смерть за столь короткий промежуток времени… Окровавленное тело оборотницы упало неподалёку, кинжал, утопающий в густой крови, змеился точно посередине груди. Перед смертью Вайс ещё показалось, что она видит лица своих друзей, Руны и Брайса, встревоженные, слышит их голоса.

Вот тут Бог покачал головой.

‒ Ненужная смерть, ‒ обронил Бог и тут же воздел руки.

Ярость, любовь, ненависть, сила ‒ теперь все составляющие были у Рейна в руках.

А где-то в вышине послышался скрежет. Ещё одна часть неба поползла в сторону, стираясь в порошок, в мелкую алмазную пыльцу. Мир исчезал, неумолимо и верно.

Майрико, явно не ожидающая такого поворота, изумлённо, даже потрясённо молчала. Пусть она и была охотницей на нежить, но такой смерти, пожалуй, не пожелала бы им. На миг ей подумалось, что, в принципе, её сил хватило бы, чтобы поднять обоих ‒ и рысь, и вампира. Глупая мысль…

Скрежет повторился. На этот раз где-то неподалёку рухнуло и тут же пропало дерево, словно это был рисунок, тщательно стёртый ластиком. Некромантка медленно перевела взгляд на Бога.

‒ Доволен?… ‒ хрипло поинтересовалась она. ‒ Судя по тому, как всё вокруг исчезает, у тебя мало времени, Бог.

Последнее слово она выплюнула с презрением. Привычная к крови и смертям, такого поворота она всё-таки не ожидала.

Пришел час выполнять обещанное. Тело горе-студента охватило серое свечение, быстро разрастающееся и рвущееся наружу широким потоком. Поверженного оборотня охватило такое же, только зеленое, с коричневыми прожилками. Стоящую поодаль некромантку черное с искрами под цвет костей и пепла. Сидящую на коленях кроваво-красное. Они разместились, сами того не заметив, в треугольник ‒ в центре Рафаэль, у него вампиресса, одной вершиной была оборотень, другой Майрико, третьей ‒ сам Рейн.

Он подхватил потоки и направил их в себя, в тоже время смешивая между собой и заставляя изменившуюся энергию вернуться к тем, кому она принадлежит. Никто не уйдет отсюда, не пронеся в душе изменений. Бог запрокинул голову, наслаждаясь силой, высвободил свою. Казалось, что время вокруг сначала замерло, потом наоборот рвануло вперед как застоявшийся конь. Черная пустота в небесах расширялась, то, что осталось, играло радужными всполохами и извивалось, как змея. Словно мир потерял ось, потерял центр и опору. Несколько томительных минут ничего не происходило, а потом вспышка света ударила по глазам всех присутствующих и послышался хлопок. Ветер сорвался страшный, буквально продувающий насквозь и уносящий вдаль.

Потом все исчезло. Они вновь стояли на краю мира. Только не было над головами пустоты. Нити и потоки света и силы потухли, погасли и впитались. По части в землю, по части в тех, из кого вышли.

Рана оборотня-кошки заросла, Рейн видел, как дернулась ее грудная клетка и как она судорожно пыталась втянуть воздух. Удивительно, но рана Рафаэля тоже, от нее не остается и следа, кроме лужи крови, подтверждающей ‒ да, ранее он умер именно тут.

‒ Поздравляю, ‒ кивнул, ‒ вы заслужили новый дом. Возвращайтесь, теперь судьба мира в ваших руках. Лаборатория отныне скрыта от всех глаз. Что будет с Цитаделью и клятвопреступниками ‒ решайте сами. А я ухожу.

Фигура мальчика окуталась туманной дымкой с проблесками синих искр, размылась, в последний момент исказилась, словно увеличиваясь и растягиваясь. А потом он исчез.

С момента этой истории прошло несколько лет.

Майрико вернулась в Цитадель и, первым делом, сместила Уильяма с должности, подняв бунт и рассказав коллегам всю правду. После распустила всех зверствовавших учителей и занялась целительством, травничеством, и прочей магией, но уже без драконовских методов. Цитадель стала обителью всех, дар имеющих.

Рэми выжила, вернулась в свою стаю, стала свидетелем бурной свадьбы Брайса и Руны, и даже нянчила потом их странных гибридов-детей, полурысей, полумедведей.

Ли стала заведующей лабораторией и разобралась в устройстве этого странного мира в колбе. Эксперименты прекратились благодаря ей, и все три расы жили в шатком, но всё-таки мире. Ли поддерживала сложное устройство лаборатории в порядке, договаривалась о поставках донорской крови вампирам, словом ‒ взяла на себя дипломатическую миссию.

Рафаэль так и остался лежать там, возле края мира. Говорят, ему хотели поставить памятник, но Майрико, Рэми и Ли не позволили. Его тело просто заросло травой. Сравнялось с землёй так, что никто, почти никто не мог найти это место. Кроме сероглазой вампирши, грациозной крупной рыси и некромантки. Они старались не пересекаться между собой, особенно Вайс и Миднайт, но если это случалось, ‒ хранили холодную вежливость, памятуя о том, чем закончилась вспышка в прошлый раз.

Говорят, Рейн хотел создать ещё один такой же мир. И попробовать поэкспериментировать сам. Но отчего-то не стал. Зато иногда оборотни, вампиры и люди могли наблюдать странную картину, ‒ в небе появлялся огромных размеров человеческий глаз, внимательно разглядывавший всё происходящее. Легенда о "Боге снаружи" передавалась из поколения в поколение, искажалась, менялась, пока не превратилась в обыкновенную детскую страшилку, которой пугали непослушных детей.