‒ Больно? ‒ как ни в чём не бывало осведомился Рафаэль, проталкивая поршенёк шприца до конца.

Миднайт зашипела. Реакция на серебро была столь типична, однако все равно неприятно, когда что-то убивающее растекается по твоему телу. Ли чувствовала, как нитрат серебра разъедает ее изнутри, тщетно пытаясь не угробить ход эксперимента.

‒ Ррр, да ты издеваешься. ‒ сквозь сомкнутые зубы выдавила вампирша, впиваясь когтями в столешницу и частично проминая ее.

‒ Совсем чуть-чуть, ‒ внимательно глядя на Ли, с удовольствием улыбнулся вампир. Выждал немного, явно наслаждаясь реакцией Миднайт, а потом даже с каким-то сожалением набрал в шприц лекарственный препарат и ввёл следом, загнав иглу рядом с местом укола.

‒ Вы садист, господин Рафаэль. ‒ с усмешкой произнесла Ли, закатывая глаза. Стоило сказать спасибо темноволосому вампиру за небольшой "ужин" рысью, ибо он знал, что делал и знал, что будет. Хотя трудно было не заметить, с каким удовольствием ее создатель доводил ее и до «грехопадения», и наслаждался серебряной пыткой.

На "садиста" Рафаэль довольно усмехнулся. Он это отлично знал.

‒ Лучше? ‒ спросил он, прижимая выступившую на руке Ли капельку крови пальцем. Отложил инструменты на стол и поймал взгляд рыжей. ‒ Ну что ты молчишь? Если не действует ‒ говори быстрее, у тебя не так много времени. Сама знаешь.

Как только лекарство было введено, Миднайт почувствовала облегчение. Кажется, "№ 7" действовал не только на мертвую рысь. Неприятные ощущения куда-то улетучились, словно их и не было.

‒ Лучше. ‒ ответила вампирша, убирая когти. Кажется, после этого эксперимента нужно было менять стол ‒ уж слишком сильно она в него впилась. ‒ У меня есть, в лучшем случае, минут десять. Надеюсь, я не разложусь прямо тут.

А стол… стол поменяют. Потом.

‒ Надеюсь, ты справишься с регенерацией за это время, ‒ почти безразлично сказал Рафаэль. ‒ Если что, я тебя заспиртую в самой красивой колбе, моя тёмная.

В самой красивой колбе? Ну не садист ли?

В ответ Ли оскалилась и закатила глаза, когда Рафаэль на мгновение отвернулся. Ишь чего задумал! Заспиртовать. А вот фиг вам. Регенерируем.

Огладив коготком скулу Миднайт, Рафаэль сам потянулся к журналу, чтобы сделать несколько записей о ходе эксперимента. Кстати, мёртвая рысь на столе тоже требовала некоторого внимания, и Ли могла предположить, что после завершения эксперимента Рафаэль предложит её вскрыть, изучить и что-нибудь ещё.

В последнее время Ли подозревала, что отношение Рафаэля к ней не такое уж и безразличное. Это подтвердило и прикосновение к ее щеке…какое-то нежное, особенное.

‒ Хочешь, чтобы я эту рысь после эксперимента опробовала? — вампирша покосилась на мертвую тушку, одновременно считая, сколько осталось до конца действия препарата.

‒ Ты уж определись, моя тёмная, на "ты" мы или на "вы", ‒ в тёмных глазах учёного запрыгали смешинки. Он отвернулся, дописал что-то и перелистнул страницу.

‒ Я еще не определилась. ‒ уклончиво ответила девушка, стараясь перевести тему щекотливого разговора.

‒ После эксперимента можешь делать с ней всё, что тебе захочется, ‒ улыбнулся вампир, повернув голову. Чёрные гладкие волосы укрывали его плащом, спускавшимся чуть ли не ниже пояса. Даже странно, что учёный никогда не собирал их в какой-нибудь хвост. Впрочем, Рафаэль владел какой-то магией, Ли не вполне знала, какой именно, но никогда, ни разу его волосы ему не помешали. Возможно, магией воздуха?

‒ Заспиртую и буду любоваться. ‒ с иронией откликнулась Миднайт, снова закатывая глаза. Это было не в ее вкусе, о чем Рафаэль знал. ‒ А вообще это ваша привилегия. Ну это…расчленять и заспиртовывать. Я только колбочки подаю.

Ли пожала плечами, как бы в знак того, что она тут девочка на посылках и не более того.

‒ Подаёшь, ‒ рассеянно согласился Рафаэль, что-то отмечая в журнале в какой-то таблице.

Время действия препарата закончилось. Десять минут, отведенных ей, наконец, истекли. Свежая кровь помогла регенерировать быстрее. Еще минута и эксперимент завершился. Миднайт осмотрела свою руку, поднося ее к свету неоновой лампы.

— И, кажется, препарат работает.

‒ Работает? Прекрасно.

Ещё пара записей, и он захлопнул журнал. Листочек, найденный Ли, порхнул в сторону и под стол, оставшись незамеченным самим вампиром.

‒ Ну, раз ты цела и здорова, у меня к тебе будет ещё одна просьба. Менее… жестокая. Пойдём в соседний зал.

И вампир, не удостоив тело рыси вообще никаким вниманием, что было на него, в общем-то, не очень похоже, ‒ пошагал к двери в смежную комнату.

‒ Ты какой-то рассеянный, Рафаэль. ‒ заметила Ли, следуя за ним с соседний зал. Кто знает, что у этого вампира на уме? Да еще и менее жестокое, чем проведение эксперимента на лаборантке.

Там Ли была всего пару раз, и там, насколько ей было известно, стоял огромный контейнер. Раньше он был пустой. Сейчас же, когда вампир открыл дверь и пропустил Миднайт вперёд, девушка увидела, что он заполнен какой-то жидкостью. К контейнеру вели множество трубочек и проводов, с кровью, чем-то прозрачным, чем-то белым, жёлтым. Рядом был присоединён прибор, пикающий примерно раз в пару секунд. Кажется, он измерял пульс.

Пульс того, кто был в контейнере. Там был человек. По крайней мере, раньше это существо было человеком. Теперь у него в паре мест отсутствовали кусочки кожи, была вскрыта голова и кажется, не было мозга, кожа во многих местах была проткнута иглами, выводящими ко всей этой паутине проводов, и у него не было глаз. Он плавал в этом контейнере, похожий на восковую марионетку.

А под контейнером стоял огромный прозрачный чан, в котором сгустками и спутанными комьями лежала пёстрая шерсть.

Деревенька как деревенька, позахудалее многих. Покосившиеся крыши домиков, да и самих домиков-то раз-два ‒ и обчёлся. Штук десять, не больше. Заборы все перемазанные разной краской, с отвалившимися деревяшками. Вилы одни на все дома, и то по выходным. До ближайшего города несколько часов езды. Меч есть только у старого деда Кузьмы, но он никому его не даёт.

Немудрено, что деревню, как самую беззащитную, окружили волки-оборотни. И крутились вокруг уже вторую неделю, периодически таская то телёнка, то ребёнка, а то и взрослого. Именно сюда вызвали Майрико. Разобраться, в чём дело.

Заехавшая в деревню женщина неодобрительно проводила взглядом держащиеся на одной петле ворота и покачала головой. Если деревню не обнести добротным тыном, нежить снова начнёт выгрызать людей, сколько не шли сюда ратоборцев, это не поможет.

‒ Вон, сюда, вот тут мой папа живёт! ‒ маленький вихрастый мальчишка тащил лошадь Майрико за собой, едва дав той опомниться. Судя по всему, девушку тут ждали, а мелкого поставили в дозор, смотреть, и как подъедет ‒ сразу привести. ‒ А вы правда сможете им всем позвоночник переломать? А вы правда носите бусы из клыков убитых? А вы правда самый лучший ратоборец из Цитадели, да?!…

Спешившись с коня, Майрико покачала головой. Надо же, какой любопытный. Град вопросов, которыми завалил ее мальчишка, по мнению ребёнка очень важны, но совершенно были неинтересны самой воительнице.

‒ Могу и переломаю. Нет. И другие воины не носят, чушь это. ‒ услышав про "лучший ратоборец", женщина усмехнулась, но ответила. ‒ Все мы лучшие, пока живые.

‒ Рейн! ‒ раздался грубый мужской голос. ‒ Оставь нашу гостью в покое!… Прошу простить моего сына.

Высокий мужчина в обносках и с несколькими вихрастыми тощими косичками на голове вышел из державшейся на соплях калитки и за ухо оттащил мальчишку от лошади.

‒ Полагаю, вы и есть Майрико? Прошу, условия не ахти какие, но с дороги накормить можем. Пойдёмте, ‒ криво ухмыльнулся староста. ‒ Я Тео. Старший тут, в этом богами забытом месте.

Мальчишка скакал вокруг них, пока Тео не треснул ему знатный подзатыльник, после чего, видимо, решив, что лучше не лезть, упрыгал к своим друзьям, прятавшимся за кустами смородины.