Сегодня воскресенье, значит, сатанисты будут проводить свою мессу. Можно потихоньку собираться.

Для защиты торса надеваю короткий поддоспешник и клепаную кольчугу с вплетенными зерцалами. Нож не угроза — проверено на собственном опыте. Вот так появляются байки про МакКлаудов в городе. Сколько времени на ее изготовление «убил», и это с учетом того, что кольца покупал, а они тоже в копеечку влетели. На руки — наручи-«лодочки». Сверху, чтобы не привлекать излишнего внимания, надеваю черную ветровку с глубоким капюшоном. В карманы опускаю кое-какую пиротехнику: больно полюбились мне театральные эффекты. Надеюсь, что все пройдет как надо. С правой стороны, на бедро, подвешиваю несколько цепей — буду косить под металлиста. Карабины заменяю канцелярскими скрепками: так быстрее можно их сорвать, не потеряв при этом штаны.

Так, все это хорошо, но нужен более весомый «аргумент». Подхожу и открываю шкаф. Меч не подходит, копье с алебардой тоже. А вот это вполне. Последний подарок собрата по ремеслу — реплика траншейного ножа предвоенного образца английской армии. И обоюдоострый клинок, и кастет в одном флаконе. То, что доктор прописал. Убираю его в ножны, их прячу за спину, прицепив горизонтально к ремню, а полы ветровки скроют все. На ноги обуваю любимые берцы подбитые металлом.

Вызываю такси, набрасываю иллюзию на лицо и выхожу на улицу. Машина подъезжает быстро. Сажусь и называю адрес.

— Ты что, из этих? — брезгливо интересуется водитель.

— Скорее наоборот, — усмехаюсь я, — а что, их там многовато?

— Много не много, но вон одного из наших, — трогаясь с места и выезжая из двора, рассказывает он, — избили и ограбили, когда он их подвозил. Все в черном, девки вообще сиськами сверкают, с какими-то серебряными фиговинами на одежде. Еще тащили с собой большую сумку.

— А что наши доблестные защитники правопорядка?

— Ничего, послали проспаться. Даже заявление не приняли!

— Как обычно… — на этой моей фразе разговор затихает сам собой, и дальше мы едем в молчании.

Хм, заявление не приняли. Но это у нас в порядке вещей. В «крышу» у сатанистов мне что-то не особо верится. Хотя все может быть…

— Останови здесь, — говорю водителю. — Сколько с меня?

— Сотка.

Протягиваю ему купюру и выхожу из машины.

— Парень, ты поосторожней в этом районе.

— И вам удачи на дороге, — с легкой улыбкой отвечаю водителю.

Раскуриваю сигарету, дожидаюсь, пока машина не скроется из вида, и лишь тогда иду к больнице. Вроде бы до нее остался один квартал.

Делаю последнюю затяжку и выбрасываю окурок. Я на месте.

Останавливаюсь и убираю иллюзию с глаз. Без нее гораздо лучше видно в темноте, с чем это связано не знаю. Надеваю тонкие кожаные перчатки и двигаюсь дальше.

Парк. Определенно, это был когда-то парк. Правда, сейчас все заросло, и больше похоже на заколдованный лес. Скрюченные, сухие, деревья, напоминают декорации из старых фильмов ужасов. Самое смешное, что он окружает заброшенную больницу для душевнобольных. Символично, что эти недоумки выбрали такое место для своих сборищ.

Крадучись, прохожу вглубь двора. Вот и главный корпус, остальные уже давно завалились и их потихоньку растащили на стройматериалы.

Старое, полуразрушенное здание, смотрит на меня провалами, забранных решетками, окон. Целых стекол нет, а осколки торчат в рамах как кривые зубы. Атмосферное местечко!

Хм, идти через парадный вход не стоит, лучше в обход.

Захожу внутрь, и в нос бьет резкий запах мочи. Стены, с обвалившейся штукатуркой и «наскальной живописью» потерянного поколения навевают тоску. Внутри повсюду валяется мусор: битые и пустые бутылки, обломки мебели и досок, использованные презервативы и шприцы. Хм, одним словом. Лестница, ведущая наверх, угрожающе зияет проломами, но все же решаю идти по ней. Осторожно, только бы ничего не хрустнуло под ботинками, на одном дыхании взбегаю на последний этаж. Ни бомжей, ни наркоманов не видно и не слышно. Неужели сатанисты их всех выжили?

Медленно обхожу комнату за комнатой, этих придурков пока не видно. А вот, похоже, и «ритуальный» зал: все стены исписаны какими-то каракулями, в центре криво нарисованная пентаграмма с алтарем, сложенным из кирпичей в центре. Дилетанты! Руки бы оторвать за такую ересь, да и за их «веру» тоже.

Не помешало бы слегка поправить звезду и алтарь. Выцарапываю ножом десяток рун и незаметно оставляю пару капель своей крови на нем. Правда, лучше бы с нуля все сделать, но это будет чересчур заметно. Все что мог — сделал, теперь в укрытие и остается только ждать.

Хм, на выбор два варианта: крыша или остатки шкафа за руинами стены. Наверно все же первый — оттуда обзор лучше.

Разбегаюсь, отталкиваюсь ногой от стены и висну на краю пролома. Одно усилие и я наверху. О! Отсюда открывается просто превосходный вид — весь город как на ладони. Все сверкает, переливается разноцветными огоньками. Золотые купола и кресты храмов просто сияют в лучах неоновой подсветки! Звездное небо таинственно мерцает, манит куда-то вдаль. Такой красоты в центре города нет, все заменили фонари и светящиеся вывески. Спокойно раскуриваю сигарету и созерцаю ночную красоту в тишине, но недолго. Судя по шуму мои «клиенты» прибыли. Звуки нарастают. Через пару ударов сердца я их увижу.

Процессия на лицо: впереди парень с мощным фонарем, за ним уже остальной сброд. Три девушки, причем, весьма фигуристые. Черные одеяния совершено не скрывают радующие мужской глаз округлости. Корсеты, юбки из папиного галстука, сапоги на шпильках – все это только подчеркивают неплохие формы. Когда нет других достоинств, то на передний план выходят достоинства фигуры. Множество украшений, бликующих в лунном свете. Ну, чисто сороки. Мое внимание привлекает большая сумка, которую волокут сразу две девушки. Интересно, что в ней? Мужские особи, в количестве пяти экземпляров, одеты не в пример скромнее. Скорее даже по-пуритански. Черные рубашки, такие же брюки и плащи, высокие ботинки. Пальцы унизаны массивными безвкусными перстнями. И, конечно же, вся компания сжимает в руках банки с какими-то коктейлями.

Громко переговариваются, ржут, как кони, и через слово матерятся. Типичное быдло. Хотя, судя по их побрякушкам, детки весьма обеспеченных родителей. А судя по размалеванным лицам, этим сатанистам лет по шестнадцать, семнадцать. Вот и подарок — украшения — пройдут они по графе «боевые трофеи».

Постояли, через каждое слово, вставляя ругань, и допили коктейли. Затем вытащили из сумки дворнягу. Хм, по идеи живая, но почему тогда не огрызается? Снотворным что ли накормили? Ее кладут на жертвенник и обступают по кругу несчастное животное. Лег я неудачно и мне видна лишь половина комнаты. В воздухе повисает вонь паленой шерсти, похоже, главарь затушил о морду дворняги сигарету. Затем он затягивает: «Етчо шан…», к нему присоединяются остальные. Затем главарь достает «бабочку» и начинает резать дворнягу. Сатанисты все громче голосят, но собака так и не просыпается, лишь скулит и подергивает лапами. Как же противно на все это смотреть! И как хорошо, что мне не все видно.

— Прими же эту жертву, Светоносный! — кричит главарь.

Перстень заполнен на одну десятую. Присутствовать при таком и почти ничего не получить, грустно.

О, там уже оргия начин набирать обороты. Так и быть, буду последним гадом и обломаю им все удовольствие! Бросаю вниз дымовую шашку, и помещение начинает заполняться клубами едкого дыма. По идеи зеленоватого цвета, но не уверен — вижу-то в оттенках серого. Прыжок вниз, нависший налицо капюшон и иллюзию не дадут различить черты моего лица. Силы на это нужно мало, а польза значительна.

Дым быстро рассеивается, негромко откашливаюсь, и все взгляды скрещиваются на мне.

Шустрые они — на одной девушке корсет расшнурован и основательно приспущен, грудь полностью обнажена, юбка задрана, а два парня уже расстегнули штаны и целуются в засос. Фу, какая мерзость! Раздается пара забористых ругательств.