Вот вкратце то, что произошло в Ахульго, а подробности же происходивших там событий наполнят большую книгу, от чтения которой будут сгорать сердца и от просмотра ее глаза наполнятся слезами.

Передают со слов Джавад-хана ад-Дарги, который раньше служил у русских, о том, что он читал в крепости Кизляр ведомости, сообщавшие о гибели, в связи только с одним Ахульго, 33 тысяч русских. [116]

Да и как не погибнуть, когда говорили, что только в один из дней в Ахульго было убито 5 тысяч русских. Рассказывают также, что проклятый Пулло вернулся оттуда только с двумя солдатами из своего войска. Но Аллах всевышний более сведущ. Конец.

Пало смертью праведников там свыше 300 человек и первый, кто там пал, это Муртади Али ал-Чиркати. А из руководителей и ученых пали: ученый мухаджир Али-бек ал-Хунзахи; ученый Барти-хан, дядя по отцу Шамиля; ученый мухаджир Сурхай ал-Кулуви; непоколебимый Хази ал-Чиркати; храбрец Баляль Мухаммед ар-Ригуни, про него рассказывают, что он в один из дней убил около сотни врагов и обессиленный остался в их руках, они принялись бранить его, но он не склонился к ним, хотя бы даже на словах; храбрец Мухаммед-султан ар-Ригуни; два брата из Ирганая — Хусейн бен Хирак и Мухаммед бен Хан; молодой ученый Мухаммед, сын сестры первого обновителя ислама, погибшего праведника Гази Мухаммеда, да будет свята душа его; храбрец Осман ал-Балагини; Ибрахим ал-Хусейн ал-Гимри; Усави ал-Харадарихи; Али-хан ал-Хараки; Алигуль Хусейн ал-Урути; Саад ал-Урути; Муртади Ласуль Мухаммед ал-Ургачи; отец юноши проницательного храбреца Муртади, товарища Шамиля и главы его регулярного войска — искренний [советник] Муртади Али ал-Хидали ал-Мачади, который когда-то уединился от народа, находясь в своем крае, наполненном гордецами и непокорными, когда те придерживались обычая [т. е. адата, а не шариата], и не согласился признать их порядки; Мухаммед Амин ал-Худути; чистый и искренний [советник] Омар ал-Касыр ас-Сугури, совершивший пешком паломничество в дом Аллаха всевышнего [т. е. в Мекку]; мужественный храбрец Бусайлав ат-Тынди, убивший когда-то много русских начальников, которые разъезжали по окрестностям, выравнивая земли и обмеряя открытые места, [117] и ряд других, да будет Аллах всевышний доволен ими, а они довольны им.

Русские взяли в плен в Ахульго около 600 человек, а говорят даже что 700, мужчин, женщин, детей и ученых. Среди них: кадий Ахульго Силикуль Мухаммед ат-Тануси, он умер в плену; непоколебимый Ибрахим Хаджияв ал-Мехельти, неизвестно о нем никаких следов; Ахмед старший ал-Биги, неизвестно о нем никаких следов; Ахмед младший ал-Биги, убит в заключении [казнен]; Джабраил ал-Биги, неизвестно о нем никаких следов; Хузкиль ал-Харачи, убит при бегстве от русских; Мухаммед Али из Белого селения, неизвестно о нем никаких следов; Hyp Мухаммед ал-Ургачи, он до сих пор в руках русских; Мухаммед ал-Хиригури, неизвестно о нем никаких следов; Тальха ал-Буцнави, уже выкуплен; хаджи Булат ал-Янгави, также выкуплен, и ряд других. Да вознаградит Аллах всевышний добром их деяния и внушит им и нам слова благочестия и веры.

Дополнение, рассказывающее о милости Аллаха всевышнего. С того дня, в который Шамиль спасся от бедствий этой вершины, т. е. Ахульго, мир не переставал увеличивать его возвышение и прославление и в изобилии возливать на него благодеяния и милости вплоть до этих наших дней. И все это от щедрот Аллаха всевышнего Шамилю и людям, однако большинство их не знают [этого]. И мы надеемся [что воля] славного и мудрого Аллаха [будет такова], что мир продолжит эти благодеяния и милости до тех пор, пока не соединятся [дни] управления и газавата Шамиля через появление Мухаммеда Мессии с последними днями мира. Ведь сказал Аллах всевышний: «А что касается того, что полезно людям — оно остается на земле».[80] Да и как нам не надеяться, если уже распространилась милость [118] его газавата вплоть до Мекки и Медины, Балха и Бухары. Там уже начали шейхи молить Аллаха о даровании Шамилю победы, завоевания и долголетия. Рассказывал хаджи Диани Али ал-Чари о том, что когда он спасся из Сибири, из рук неверных, он направился в Бухару. Он видел, как султан бухарский ежедневно после заката солнца совершал паломничество [к могиле] шейха Мухаммеда ан-Накшбенди и молился там за шейха Шамиля, а народ [вслед за султаном] говорил «аминь», даже те, кто находился на базарах. Рассказывают, что то же самое видел Карах-хан ал-Гулуки ал-Курдистани, спасшийся из Сибири после Диани Али ал-Чари и также проходивший через Бухару. Кроме того, он добавил к этому о том, что он спросил о причинах этих молений. Ему ответили, что когда-то к этому, его присутствию султану, пришли два посланца от его присутствия шейха, Шамиля. Султан спросил их о цели их прибытия — деньги, люди, припасы или вооружения? Они ответили ему: «Единственно, что хочет от вас шейх Шамиль, это вашей молитвы за него». И говорят, что в связи с этим стал султан молиться описанным выше образом. Конец.

Затем Шамиль и бывшие с ним пошли далее. Наконец, они остановились на одном из пастбищ баранты. Здесь они нашли одного юношу, которого они знали, — его отец, бывший среди них в Ахульго, пал смертью праведника. Этот юноша, следуя завещаниям отца, принял их как гостей, зарезал барана и почтил их. Здесь они увидели новолуние месяца раджаба 1255 [IX.1839] г., а время было двухстороннее: и лето и осень. Они двинулись дальше. Затем они услышали шорох направляющихся к ним людей. Они взаимно спросили друг друга: «Кто вы?» — «А вы кто?» Затем узнали друг друга: оказалось, что это были мюриды из селения Артлух, вышедшие для встречи Шамиля. Они обрадовались ему и даже поместили его в своей местности тайком от греховодников [119] своего селения. Затем они явились — один с хлебом, другой с лепешками, третий с сыром, четвертый с мясом и принялись угощать его и оказывать всякие почести.

В это время вдруг Иманкулав ал-Чиркати, будучи на виду у угощающихся и слышим, закричал жителям селения Артлух: «Истинно Шамиль и его товарищи уже прогнаны и разбежались от страха по разным направлениям, подобно племени Саба. Так что уже больше не соберутся. Если у кого-нибудь находится их имущество, то пусть не возвращает обратно». Впоследствии этот крикун за лицемерие был убит по приказу наиба, павшего [впоследствии] за веру Хитына ад-Данухи. И поделом ему это. Конец.

Затем ночью вышли оттуда и шли до тех пор, пока к утру не достигли селения Алмахаль. Муаззин призывал к молитве. Они вышли тайком из селения, не давая никому знать, дабы не было причинено им вреда со стороны преступных соседей больших близлежащих селений за то, что они остановились у них [у жителей Алмахаля]. Они спустились к воде для омовения. Сюда к ним торопливо прибежали кадий Алмахаля, их знать и простой народ. Догнав их, они начали просить вернуться и остановиться в гостях в их селении. Шамиль разъяснил им причину того, что он не остановился в их селении. Тогда они поклялись, что не отпустят их без угощения, так как в противном случае они сгорят от стыда. Тогда Шамиль сказал: «Ну, если уж дело обстоит так, то мы остановимся здесь».

Один пришел с пищей, другой — с другим и так до тех пор, пока не угостили их почетнейшим образом, не накормили их наиболее сладкой и наилучшей пищей, снабдив и про запас с собой, и не заставили их выспаться до полудня. Затем они двинулись дальше. [120]

Рассказ. Однажды во время этого пути Шамиль и его товарищ Юнус ушли вперед от товарищей. Они проходили мимо одного старика из чеченского селения Зандаки. Старик спал на сене. Они сели около него. Старик проснулся. Шамиль спросил у своего товарища: «Нет ли у тебя чего-нибудь дать ему поесть?» Юнус вытащил переднюю часть жареного барана. Старик осведомился у них о Шамиле. Тогда Шамиль сказал ему, что Шамиль якобы убит, поражен и ограблен. Старик застонал, заплакал и упал как в обмороке. Они ушли от него. Спустя немного времени мимо старика проходили отставшие товарищи — он спросил их о Шамиле. Они откровенно рассказали ему, что Шамиль был одним из двух прошедших мимо него. Старик побежал вслед за ними. Шамиль и Юнус расположились отдохнуть и вот видят какого-то старика, бегущего старческой походкой с непокрытой головой. Это оказался тот старик. Он упал на грудь Шамиля и плакал, плакал и долго горевал, до такой степени опечалило его их сообщение. Конец.