— Ну что ж, — сказала Риган, стаскивая наконец чемодан с кровати, — эта комната возвращает мне оптимизм моих девичьих лет, я снова ощущаю себя шестнадцатилетней и…

— Риган! — опять позвала Нора.

Этот крик вернул Риган в настоящее, где ей было уже тридцать один год от роду.

— Спускаюсь! Ма, неужели ты так меня никогда и не научишь, как надо правильно складывать чемоданы? — риторически вопросила Риган, подкатывая свой баул по коридору прямо к ступенькам ведущей вниз лестницы.

— Да, конечно, это мое большое упущение. Всегда только я и бываю виновата! — воскликнула Нора с показным возмущением.

— Нет, естественно, ты тут ни при чем, — сказала Риган, осматривая пузатый чемодан матери. — Просто-напросто никто этому не научил и тебя в свое время.

Нора рассмеялась.

— Ненни, твоя бабушка, та вообще предпочитала путешествовать налегке. Все, что ей требовалось, она упаковывала в две хозяйственные сумки.

Из спальни показался Люк.

— Надеюсь, наш самолет сможет взлететь с таким вот неподъемным багажом.

— Папа, кстати, говоря о неподъемном весе, не кажется ли тебе, что есть что-то грустное в путешествии утром после Рождество в похоронном автомобиле. Отовсюду выглядывают люди из окон, видят нас, и у всех на лицах сразу появляются такие печальные выражения!

— Видишь ли, наши чемоданы поместятся только в такой вот автомобиль, — сухо заметил Люк. Шести футов и пяти дюймов ростом, он башней возвышался над обеими женщинами. У него были седые волосы и он напоминал, как любила подчеркивать Нора, актера Джимми Стюарта. Себя Нора описывала как женщину всего лишь пяти футов и трех дюймов, со светлыми волосами и липом жены патриция. «Что ж, что касается меня, — думала Риган, — тогда я, значит, располагаюсь где-то между ними». В ней было пять футов и шесть дюймов, волосы по-ирландски черные, глаза голубые, а кожа такая белая, что загорала на солнце даже в шесть часов утра.

— Да уж, в чем нашу семейку никто и никогда не сможет обвинить, так это в том, что мы — нормальные люди, — заметила Риган.

— Нормальность — это нечто скучноватое. Ты так не считаешь, дорогая? — спросила Нора. — Кроме того, вряд ли кто-то на свете вообще нормален. Чтобы это понять, достаточно просто немного поскрести оболочку, заглянуть в человека поглубже.

— Что касается нас, то проблема в том, что здесь и скрести не надо. Достаточно одного взгляда. Вот и сейчас мы собираемся подъехать к частному самолету в сверхдлинном похоронном катафалке с занавешенными окнами.

— Кендра ничего не будет иметь против. Она решит, что все это страшно забавно, — высказала мнение Нора, закрывая за ними троими входную дверь. — Неужели вам не кажется прекрасным это рождественское утро?

Люк и Нора уселись впереди вместе с водителем. Риган кое-как протиснулась в заднюю часть машины, думая почему-то о дне, когда ей придется ехать вот здесь же, но уже в горизонтальном положении с плотно и навсегда закрытыми глазами.

Через сорок пять минут, прослушав все специальное рождественское шоу «Имус по утрам», они подъехали к трапу частного самолета Кендры и Сэма. Находившиеся на поле люди оборачивались на прибывший похоронный лимузин, пытаясь хоть что-то рассмотреть сквозь его затемненные окна. Их страшно удивляло, даже потрясало, когда они вдруг понимали, что пассажиры лимузина разговаривают, смеются, да так сильно, что водитель катафалка, не в силах сдержаться, радостно колотит ладонью по рулю.

«А все это благодаря старине Имусу, — думала Риган, — который на этот раз позволил нам выглядеть в глазах окружающих еще причудливее, чем это случалось обычно».

— Веселого вам Рождества! — радостно приветствовала их Кендра. Ее ярко-рыжие волосы и глаза цвета морской волны по-прежнему производили неизгладимое впечатление. Рядом стоял Сэм. Волосы его были совсем седыми, глаза светло-голубыми, улыбка — потрясающей. В паре они выглядели как персонажи ролика, рекламирующего богатую счастливую жизнь.

— Добро пожаловать! — громко сказал Сэм. — Риган, как мы рады вновь тебя видеть!

— Спасибо за то, что согласились подкинуть и меня до места назначения — до Аспена, — улыбнулась в ответ Риган. — Иначе я бы туда уж никак не добралась. Туда ведь можно только самолетом долететь, точно?

— Точно, точно. Предъявите, пожалуйста, ваш посадочный талон.

— Какой талон? — удивленно переспросила Риган.

Сэм весело хлопнул ее по спине.

— Это я так шучу. Как бы то ни было, к сожалению, за этот перелет наша компания не насчитает тебе никаких поощрительных очков — очков регулярного воздушного пассажира. Уж извини!

Риган рассмеялась.

— Ничего страшного, я уж как-нибудь и без них обойдусь.

На борту самолета сыновья Вудов — четырнадцатилетний Грег и пятнадцатилетний Патрик — играли в видеоигры. «Как они молодо выглядят», — подумала Риган. К тому же оба мальчика были на редкость симпатичными. Интересно, сколько уже девчонок их возраста в настоящий момент глазеют на стены своих спален и страдают от неразделенной любви вот к этим двум юным созданиям? Единственным утешением этим многочисленным страдалицам, вероятно, являются известные им одним любимые пассажи из книжек о романтических любовных приключениях.

Мальчики подняли головы и улыбнулись Риган. Их немного смущенные улыбки совершенно не сочетались с обилием серег в ушах. «Бог мой! Я чувствую себя совсем старой, глядя на них», — подумала Риган.

Кендра тем временем подала шампанское.

— Риган, будешь?

— Спасибо, Кендра. — Риган отпила из своего бокала, чувствуя, как пузырьки защекотали нос. — Луис страшно хочет, чтобы ты пришла к нему на церемонию открытия ресторана. Он очень волнуется по этому поводу, страшно переживает.

— У нас есть пригласительные билеты, — сказал Сэм. — Вообще, это как раз то, что требуется Аспену — еще одно ночное заведение. Надеюсь только, что Луис не провалит свою затею, не ударит, так сказать, лицом в грязь.

— Если это произойдет, то он попросту свихнется, — заметила Риган, — потому что от такого потрясения он уже не оправится.

— Открыть ресторан — это достаточно рискованное дело, — высказал сомнение Сэм.

— Да, столь же рискованное, как быть продюсером пьесы на Бродвее, — рассмеялась Кендра.

— Что касается моего бизнеса, то он далеко не такой волнующий, как ваши, — вступил в разговор Люк, — но готов с удовольствием подчеркнуть, что в нашем деле — самый малый процент банкротств по сравнению со всеми остальными видами бизнеса в этой огромной стране.

— Мы все очень рады за тебя, дорогой, — сказала ему Нора.

— Если говорить серьезно, то Луису страшно повезло, что он дает церемонию открытия в пользу именно Ассоциации Спасения Прошлого Аспена, — заметила Кендра. — Дело в том, что на эту честь было очень много других серьезных претендентов, готовых на все. И только он сумел правильным образом преподать себя Комитету Ассоциации.

— Он сказал мне, что действительно хочет сделать из своего заведения один из элементов некоего идеального образа Аспена, идеального имиджа города, — сообщила Риган.

— Это как же понимать? — спросил Люк. — Напоминает какую-то новомодную идейку в стиле «мумбо-юмбо», «Новая Эра» и тому подобное.

— Ну, пап! — Риган закатила глаза вверх. — Я же серьезно тебе говорю. Дело в том, что Аспен не желает чрезмерно разрастаться. Он стал в последнее время слишком популярным, но многие тут действительно настроены бороться за то, чтобы сохранить городу его прежний шарм — шарм маленького городка. Луис собирается выставлять в своем ресторане произведения местных ремесленников, кроме того, он также обещал выступить спонсором еженедельных литературных чтений, которые проходили бы в его ресторане, в задних помещениях.

Грег посмотрел на Риган, не удержался и зевнул.

«Вот так и проявляется отвратительный лик пропасти во взглядах людей двух разных поколений», — подумала Риган.

— А чем они там будут заниматься, на этих литературных встречах? — спросил Сэм.