Эпизод с «Кабаре» вызывает в памяти случившееся с другой музыкальной кинокартиной американского производства. Эта музыкальная комедия, которой аплодировали всюду в мире и которая побила все рекорды популярности, называется «Пианист на черепичной крыше».

Чилийская печать охарактеризовала его как «фильм, который очень ждала вся публика». Копия его прибыла в страну 23 мая 1974 года, а 11 июня цензура разрешила его демонстрацию для взрослых и детей. Но затем военными властями фильм был запрещен. Послушная хунте печать оценила его как «работу еврейского режиссера Нирмана Джевисона, в основу которой была положена книга еврейского же автора Шолома Алейхема».

Причины запрещения? Американская музыкальная комедия исходила от «коварной руки экстремизма с его идеями разделения и ненависти». Воспользовавшись тем, что никто и понятия не имел о содержании фильма, житейско-романтическая история которого относится к 1900 году, одна из газет хунты безапелляционно заявила, что речь идет о работе «явно марксистского толка».

Вдобавок к этому приведем еще пару зарисовок из личных наблюдений.

После того как Альенде пришел к власти, в одном из разговоров со мной генерал Орландо Урбина сказал:

«Вам не кажется, что пора бы уже перестать быть марксистом? К тому же какая необходимость сейчас быть ленинцем? И мы не должны забывать, что Маркс был немцем, а Ленин — русским. Что общего с Чили имеют русский и немец? Вы разве не видите, что речь идет о чуждых идеях?»

Я заметил ему, что не все «чужое» обязательно должно быть плохим. А он продолжал настаивать: «Возможно, и нет, но если это чужое, то оно чуждо и нашей самобытности, а поэтому оно нам ни к чему».

Я хотел бы добавить, что Урбина, считавшийся блестящим офицером, был одним из самых колеблющихся в отношении необходимости переворота. Хунта отправила его в запас, и даже говорили, что он несколько дней находился под арестом. Когда мы вели этот философский разговор, Орландо Урбина был командиром 2-й дивизии, расквартированной в Сантьяго, и преподавателем по разведке в военной академии. Ранее он служил при военном атташе в Парагвае и командовал полком «Ранкагуа» в Арике, то есть одной из самых мощных военных частей в стране.

Помню и другие философские высказывания, на этот раз генерала Пабло Шаффхаузена Акунья, нынешнего посла хунты в Эквадоре. Тогда же он был начальником учебной части армии. Он говорил мне: «В нашей стране проблема не в бедных, не в коммунистах, а в евреях. Да, мой уважаемый друг, разве вы не видите, что евреи не имеют родины? Как это может быть, что человек не имеет родины?»

Шаффхаузен, военный инженер, ушел в отставку с поста начальника штаба армии.

В июне 1974 года полковник Гастон Крус Кинтана, алькальд[38] Чильяна, приказал уничтожить стенную роспись, сделанную известным художником Хулио Эскамесом, в муниципалитете этого южного города. Роспись, воспроизведенную во многих книгах по искусству, считали заметным явлением в чилийском искусстве. Но военный алькальд разошелся со всеми в оценке ее содержания или эстетической формы, об этом мы не знаем, и приказал уничтожить роспись. Не замазать стену, что, возможно, позволило бы когда-нибудь вернуть роспись после этой варварской ночи, а именно изрубить всю стену, уничтожив при этом всю расписанную поверхность.

Один из офицеров, менее грубый, чем другие, направил письмо издателю местной газеты «Ла дискусьон» в защиту работы Эскамеса. Он был уволен в запас, а его дом подвергся обыску.

Через некоторое время после совершения переворота в среде военных стала распространяться книга под названием: «Сентябрь 1973 года: сто боев одного сражения». Изданная в типографии издательства «Габриэла Мистраль», она не имеет ни автора, ни составителя, ни даты издания. Но на титульном листе указано, что она «издана при покровительстве армии Чили, национального военно-морского флота, военно-воздушных сил Чили и корпуса карабинеров».

Книга (100 страниц большого формата) представляет собой иллюстрированный сборник рассказов и стихов, посвященных военному перевороту. Вполне очевидно, что весь этот материал подобран и отредактирован самими военными, а также гражданскими служащими министерства обороны. Кроме того, сам стиль и содержание книги позволяют довольно четко различить, кто из авторов является офицером, унтер-офицером или простым солдатом. В книге не упоминается ни один автор, нет даже имени фоторепортера, чьи четыре цветные фотографии 4 членов хунты помещены в сборнике.

В стране, где запрещаются стихи Неруды, где из учебных программ изъяты «Мой Сид» и «Дон Кихот» (до «нового распоряжения» или до того момента, когда кто-нибудь из военных цензоров сможет определить, что нет ничего подозрительного, подрывного или чуждого в этих величайших произведениях мировой литературы), уместной оказалась публикация следующего стихотворения, заслужившего премию и честь быть опубликованным в юбилейном сборнике хунты:

На той же странице помещены строки, посвященные солдату срочной службы по фамилии Прадо Ортис, погибшему в одном из столкновений во время переворота:

Другой из авторов, находившийся 11 сентября на казарменном положении на седьмом этаже здания министерства обороны, описывает «допрос», устроенный задержанным иностранцам в центральном холле: «Множество людей было распростерто на полу лицом вниз и с руками на затылке и под строгой охраной морских пехотинцев. Каждые 5 минут подъезжали микроавтобусы или машины вооруженных сил с задержанными. Один раз я видел, как морской пехотинец тащил почти по воздуху одного типа, очень темного, жалкого, маленького роста и длинноволосого. Во время допроса он кричал, что он иностранец, студент. Вдоль всех стен шли допросы, было много иностранцев, одни из них говорили, что они студенты, другие называли себя иностранными торговцами, работающими в Чили.

Многие из этих импортированных партизан и иностранных псевдостудентов были захвачены врасплох на месте преступления. Многие из них были явно из так называемых революционеров, новых людей страны, они стали жертвами больного сознания, которое на протяжении этих 3 лет им вдалбливали путем промывки мозгов и насаждения ненависти. Взамен им обещали бесплатно блага небесные. Жители самых нищих поселков ждали, что марксистское правительство даст им дома, предоставит им все блага, а они и пальцем не пошевелят, чтобы работать. Не говоря уж об иностранных революционерах: это были не больше, чем наемники, завербованные международным коммунизмом в целях посеять ненависть, недоверие среди чилийцев, а в конечном счете убить тех, кто думал или действовал не так, как они…»

Во введении к этой книге неизвестные ее составители указывают, что речь идет «только о некоторых из сотен работ, присланных» для книги. Но по всей видимости, эти-то были отобраны для того, чтобы продемонстрировать всю гамму литературных талантов из среды военных. Приведем в сокращении рассказ одной из служащих министерства обороны, озаглавленный «Солдат и домохозяйка»: «Когда утром 11 сентября я еще завтракала, по радио передали, что прервана связь с Вальпараисо, а в центре города появилась полиция. Я поспешила, поскольку не хотела упустить ни одной детали в развертывающихся событиях.