— Беспокойся лучше о себе. — Конечно, Олджи прав, Мадж это понимала. Ради любимого дела она оставила свою квартиру в Лондоне и вернулась к родителям. Но без этого документа у нее остановилась работа, нет никакой надежды его получить. А его предложение могло бы все изменить. — Не такое уж это тяжелое испытание — жить с родителями, — произнесла она вслух.

Олджи продолжал смотреть на нее изучающим взглядом.

Но ее брат, подумала Мадж. Дома был сплошной кошмар, когда он врубал на полную громкость свой проигрыватель. Ларри был первокурсником в медицинском институте, и родители все еще относились к нему, как к подростку.

Они считали, что мальчик должен перебеситься, потому что у него впереди годы напряженной работы, прежде чем он станет врачом. Поэтому все, что он ни делал, воспринималось ими как должное.

— Я не против того, чтобы помогать в магазине. Это небольшая цена за квартиру и стол, — продолжала Мадж, стремясь скорее убедить себя, чем хранящего молчание Олджи. — Моим родителям пришлось работать долгие годы, чтобы сделать магазин выгодным делом, и я рада помочь им.

— Но это не поможет тебе закончить свою работу, — трезво опроверг ее доводы Олджи.

— Это поможет им. Мои родители превратили маленький магазинчик на углу в процветающее дело.

— Если их магазин такой доходный, почему им не нанять кого-нибудь в помощь?

Мадж вздохнула и провела пальцами по волосам.

— Твое и их представления о доходе — совершенно разные вещи, Олджи, — раздраженно пояснила она. — Ты занят в большом бизнесе, в то время как они — в малом. Если бы они наняли кого-нибудь, у них не было бы той дополнительной суммы денег, которую они считают хорошей прибылью. И потом, они вряд ли доверили бы чужому свой магазин. У них в основном постоянные покупатели, и мои родители знают их вкусы. Я их тоже знаю, поэтому родители спокойно оставляют магазин на меня.

— Но ты же не единственная, кому они доверяют? По телефону со мной разговаривал твой брат.

— А… Ларри — студент медицинского института. Он должен учиться.

Олджи пожал плечами. А Мадж, подыскивая нужные слова, стала рассказывать ему, какие у нее скромные, любящие и заботливые родители. Он внимательно ее слушал, изредка задавая короткие вопросы. Мадж уже стала знакомой привычка Олджи поглаживать большим пальцем нижнюю губу, когда он слушал. Подогретая его вниманием, она даже слегка пожаловалась ему на родителей, которые из-за своей практичности не всегда понимают, чего она хочет от жизни.

— Все хорошо, — сказал Олджи, когда она выговорилась. — Но ведь это не поможет тебе закончить свою книгу? И твоя финансовая зависимость от них вряд ли поможет им понять, чего ты хочешь от жизни, так?

Мадж с грустью признала, что это именно так. Ее родители ею гордились, когда она так быстро утвердилась после колледжа, и крайне расстроились, узнав, что она решила все бросить ради призрачной мечты.

— Разве они не обрадовались бы, увидев тебя хозяйкой Петен Энд? — поддразнил Олджи.

— На шесть месяцев? За которые ты разрушишь эту старинную усадьбу и на ее месте создашь какое-нибудь современное уродство. А что потом?

— В конце концов будет развод.

— Ты надеешься, что я буду вести домашнее хозяйство? — спросила Мадж, стараясь не думать об ответе Олджи.

Его лицо приняло выражение покорности.

— Хотелось бы. Но, с другой стороны, дом супружеской пары — их общий дом, и каждый из них должен делать то, что может…

Мадж старательно отвела взгляд от его смуглого лица с правильными чертами, от иссиня-черных блестящих локонов и глубоких завораживающих глаз. Сидя за одним столом с ней, он искушал ее гораздо больше чем, если бы соблазнял преднамеренно. Она негодовала на себя за то, что его лицо так притягивало ее взгляд. Она никогда не судила о людях «по одежке», а уж Олджернон Вэнс более всех заслуживал, чтоб о нем судили по его поступкам. Почему же вся ее натура так преступно не хотела соглашаться с разумом?

— Если ты откажешься что-либо делать в доме, это меня тоже устроит. В таком большом доме вполне можно жить независимо друг от друга.

— Ты имеешь в виду, что каждый из нас будет жить в своей половине? — спросила она неуверенно.

— В общем да.

— Значит, я смогу помешать тебе модернизировать дом, так? — загорелась она.

— А зачем тебе это, Мадж? — спросил Олджи с интересом.

— Ты забываешь, что я бывала в Петен Энд и раньше. Я помню, каким сказочным он был. Я уже видела твою современную кухню. И если это то, что ты собираешься сделать со всем домом, то чем скорее кто-либо остановит это разрушение, тем лучше. Она была такой красивой — эта кухня. Там был настоящий вертел для жарки мяса.

— Ну конечно, — сказал он с кривой усмешкой. — Очень нужная вещь, чтобы разогреть жестянку бобов.

— Не в этом дело! — выкрикнула Мадж. — Это реликвия. Там даже была ручка, чтобы вращать вертел.

— Мне важнее твое решение, Мадж, — нетерпеливо сказал Олджи.

Она не удостоила его даже взглядом. Тем временем он широко зевнул, как будто и не ждал ее ответа, открыв свои крепкие белые зубы. Неужели этот человек совсем бесчувственный? Она сжала губы и сердито взглянула на него.

— Я не собираюсь принуждать тебя силой. Согласна? — спросил мягко Олджи.

— Нет, не согласна, — вскричала она, ударив себя ладонями по коленям.

— Не стыдно позволять мне разрушать исторический дом? Тогда, Мадж, может, ты объяснишь, какие же принципы управляют твоей жизнью?

Она прижала ладони к щекам и свирепо посмотрела на него.

— Как ты умудряешься каждый раз повернуть меня не в ту сторону? Ты предлагаешь выйти за тебя замуж только ради твоего бизнеса и моих удобств. Отказаться от этого — очень благоразумно с моей стороны. Женитьба должна быть чем-то большим, чем деловое соглашение. Я не какая-нибудь хитрая и вульгарная особа. И я верю в любовь!

Олджи откинулся на спинку кресла, улыбаясь и рассматривая девушку своими бездонными глазами.

— О'кей. Поступай, как знаешь. Подойдет любая другая, если только она будет одинока и согласна. А таких вокруг полно.

Мадж сердито уставилась на него.

— Ты так думаешь о женщинах?

— Боюсь, Мадж, они существуют, каким бы благородным и романтичным ни был твой взгляд на жизнь. Не думаю, что будет трудно найти другую. Но я должен признать, ты меня разочаровала. Я думал, тебе будет приятно так просто решить все свои проблемы.

— Решить все мои проблемы? Разве я не должна буду помогать тебе? — воскликнула она.

— Только иногда и только по выходным. А также на торжествах в городе время от времени, — пояснил Олджи и успокаивающе добавил: — Не волнуйся, спать со мной ты не будешь. Надеюсь, ты не подумала, что это должно входить в твои обязанности?

— Не-ет…

Олджи оглушительно расхохотался.

— Теперь согласна, Мадж?

— Нет. Конечно нет. Почему меня может соблазнить перспектива не спать с тобой?

— Почему? А ты бы хотела?

— Нет, — растерялась она.

— Тогда какие проблемы?

Проблема была в том, подумала Мадж, что ей пришлось бы шесть месяцев бороться с искушением, сделать то, о чем она даже думать боялась.

— Никаких. Ни одной, — произнесла она вслух.

— О!

Последние события и разговоры совсем отбили у нее аппетит. Она едва дотронулась до еды. Олджи, наоборот, с удовольствием поглощал все, что ни приносили. Когда он произнес этот единственный звук и положил в рот устрицу, кровь отлила от лица Мадж. Еще ни один мужчина не привлекал ее так, как Олджернон Вэнс. Ее возбуждал даже вид того, как он ест!

— Замужество поможет тебе на деле проверить твою прекрасную сказку. Ну как, не искушает эта идея? У тебя появится шанс доказать, что я ошибался, Мадж. И что эта история могла произойти на самом деле. Неужели ты не понимаешь? — вкрадчиво сказал он.

— Нет, не понимаю… — Правда была в том, что Мадж все понимала, и даже очень хорошо.

— Позволь мне провести параллели. — Олджи положил вилку. — Прекрасная, но бедная героиня. Богатый герой. Брак заключен по расчету, это только выгодная сделка и не навсегда, а всего на шесть месяцев.