съемную квартиру, я и от его имени отправил несколько писем.

Через левую линию вышел на связь с Игорем Ивановичем. Прочел его послание и покривился.

Что ж… Видно, мне в ближайшее время выспаться не судьба – снова в дорогу. Я откинулся в

кресле, снял очки с прозрачными стеклами, посмотрел в потолок, как в пустой патронник… встал и

пошел.

Обменял солидную машину на видавшего виды “железного коня”, с изношенной курткой

застегнул под горло шкуру Вольфганга и понесся навстречу ветру. Вольфганг – парень не из

везучих. Он старается выбраться из трущоб, но всегда – возвращается. И сейчас, пусть и после

достаточно длительного отсутствия, он – вернется в индустриальный город с ветшающими

зданиями и знающими зло людьми.

Глава 12

Проверяю подходы к объекту, размещенному под больничным корпусом в качестве секретного

исследовательского центра, испытывающего на людях новую аппаратуру и препараты. На деле и на

другом, на высшем, уровне секретности сотрудники лаборатории заняты изучением не только

лекарственных средств и заразу они здесь разводят не только в поисках лечения. Поэтому путь и

привел Вольфа в эти подземелья.

Вольф, травильщик крыс, как нельзя лучше подходит для дела и вписывается в окружающую

среду. Он то, что надо, для поиска подземных подходов и получения необходимых сведений от

31

низших слоев общества. К этому всему его здесь еще и знают. Его образ – мой задел с прежних

времен. Так что никаких новых лиц и никаких подозрений.

Часть II

Эх, подвела подкорка

Глава 1

Не зря Степан Петрович меня худеть заставил – теперь мне, и правда, раз плюнуть протиснуться

хоть в сливную трубу. А в сточном канале – мне теперь вообще раздолье. Есть, где разгуляться.

Передо мной открываются новые возможности, и я их задействую.

От достаточно долгого голода энергия, выделенная на добычу пропитания, так и прет. Все

реакции обострены – их не притупляют даже последствия бессонной ночи. Во мне проснулось

хищное чутье, и, пока я не начну слабеть от голода, оно будет верно вести меня вперед.

Остановился в тоннеле, возле еще не встречавшейся мне дыры в стене. Слушаю усиленную

темнотой тишину – она отворяет передо мной тесное помещение и… Похоже, чье-то хриплое

дыхание. Проверить надо. Не стоит так сразу доверять подсказкам нового и непривычного для

меня нюха. Думаю, “волчий взгляд”, видящий в темноте, не подведет. Посмотрим…

Прокрался через завал крошеного бетона и шагнул во мрак подвала. Встал во весь рост,

всматриваясь в окружающую меня мглу. Кажется, кто-то шевелится в углу. В моей руке вспыхнул

холодный луч фонаря. Выхватил светом, копошащегося в тряпье, вяло вылезающего из ветоши,

человека. Черт… Угораздило же на бродягу нарваться.

Человек закашлялся и закрыл лицо от света скрюченной рукой. Он молчит, а я думаю, что с ним

делать. Убрать его как-то надо с дороги. Не должен я был здесь со всяким сбродом встречаться.

– Детерминатор?

Он перевел дух, отнял от привыкших к свету глаз руку, поднялся, что-то прохрипел. Я подошел к

нему.

– Вольф, ты?

Я всмотрелся в перепачканное лицо внимательнее. Черт… Старик Клаус Крюгер…

– Я!

– Охотник на крыс…

– Клаус, это ты!

– А кто же еще? Не сразу узнал тебя, Вольф. Выглядишь ты что-то неважно.

– Да в последнее время как-то так дела идут.

– Я уж вижу. Вечер поздний, а ты все крыс травишь.

– Развелись заразы – вот и извожу. Клаус, а ты что здесь, на окраине, делаешь?

– Скрываюсь. Глухое место, да не такое гиблое, как прежнее.

– Скрываешься? Это от кого?

Старик, мрачно ухмыляясь беззубым ртом, стукнул трясущейся рукой по сваленному в кучу

тряпью.

– Садись, Вольф, я тебе расскажу. Только это страшная тайна.

Усмехнулся ему в ответ, стягивая перчатку и прикуривая сигарету.

– Такая уж страшная?

– Ужасная, Вольф.

Водрузился на груду барахла, устраиваясь удобнее.

– Давай. Выкладывай.

– У тебя есть что-нибудь поесть?

– Нет. Я ж здесь крыс травлю жуткими химикатами. Не положено мне с этой отравой снедь

таскать. Я тебе сигареты отдам, старик.

– Годится. Когда есть и курить нечего – совсем тоскливо становится.

32

– Это точно.

– Смотри, Вольф…

Грязная тряпица, протянутая мне старческой рукой, задрожала в зыбком свете. Взял обрывок

тряпки, осматривая.

– Это что еще такое?

– Моя тайна, Вольф… Ты с другой стороны посмотри. Поднеси к свету.

Я перевернул обрывок, посветил на него и… Едва удержался, чтобы не задохнуться дымом,

чтобы не закашляться и не выдать себя с головой. Знакомый код на грязном клочке кожи –

человеческой кожи.

– И что это?

– Штрихи видишь?

– Вижу. Затертые.

– Одни – затертые, а другие – четкие. Это коды, Вольф. Они ставят такие на всех своих

подопытных. Это их шифры.

Верно все выживший из ума старик говорит. Так они и делают. И про то, что один код затерт, а

другой – четок, верно. Обезврежен был объект. Заражен и – обеззаражен.

– Ты что несешь, старик? Совсем с ума сошел?

– Петерсен пропал… А через неделю…

– Ты постой, я не понимаю.

– Ты слушай, Вольф. Так через неделю он появился. Вернее, на него одноглазый наткнулся. Его

Штрассер одноглазый в люке едва живого нашел. Хотел вытащить, только не получилось –

спуститься у него не получилось. Плохо ему стало, душно – воздуха ему внизу не хватило. Тогда

Петерсен, умирая, ему это отдал – кусок своей кожи отдал… вырезал сначала, а после – Штрассеру

отдал. Штрассер мне показал, совета спросил. А ночью и он пропал. Понимаешь? Пропал… Не

знаю теперь, что мне и делать. Решил – скрыться, пока не поздно. Пока решил скрыться здесь,

только не знаю, насколько здесь…

– Ты что, серьезно, Клаус?

– Серьезно, Вольф. Я скрываюсь от них… А они меня – ищут… Они приходили… Я видел их…

Я скрылся от них – они не нашли меня…

– Параноик ты, Клаус.

– Не веришь?

– Не знаю еще. А труп в люке остался?

– Пропал труп… Забрали его…

– А ты люк проверял?

– Ходил туда со Штрассером еще… Пока Штрассер еще не пропал… Не было Петерсена – тела

его не было… Пустой был люк…

Я еще раз осмотрел клочок кожи. Именно этот код. Именно за этой заразой мы так охотимся.

Именно эту заразу они так таят и стерегут. Вирус-целитель, уничтожающий все другие. Он –

совершенен, но – опасен. Он – наше спасение, но – ненадежное… как все наше оружие, как вся

наша защита. А Клаус… Думаю, его истории следует верить – у него, старого шизофреника,

галлюцинации слуховые, а не визуальные…

– Клаус, проводи меня к этому месту. Посмотрю, что тут у нас происходит.

– Нет, Вольф. Нет, я не пойду… И ты не ходи… Они неподалеку теперь рыщут – они ищут

меня… И тебя искать будут…

– Хоть скажи, где это.

– Не ходи туда, Вольф…

– Да ладно тебе, говори.

– Не надо туда…

– Хорошо, не пойду. Только скажи, куда не ходить.

– Знаю, что пойдешь, Вольф. Зачем тебе это?

– Да так – надо знать, что у нас здесь творится. Я же здесь, под землей, с крысами времени

провожу пропасть сколько.

33

– Убьют они тебя так же, как ты своих крыс убиваешь. Или того хуже – с собой заберут. Как на

крысе, на тебе эксперименты ставить будут.

– Крыс не так просто убить, а изловить – и того сложнее. Умные они зверьки, Клаус.

– Эти люди – не люди, Вольф…

Я взлохматил волосы, ставя их торчком – так у моего Вольфа заведено… привычка такая.

– Лихо ты загнул, старик.

– Они ужасны, Вольф, – они не люди… Люди так жестоко не поступают…

– Люди еще не так поступают. Кому, как не тебе об этом знать.

Старого одинокого химика не только из его лаборатории выперли – его как бы из жизни