– Не знаю… Нет, не надо… Я же знаю, что ты – “волк”…

59

– А тебя, как называть, красавица?

– Агнешка…

Агнешка… Она, как искра костра, как луч солнца… Она так ярко светит, что и я в ее лучах –

свечусь и… горю. Неловко отбросил ее волосы с ее плеч, за ее спину… склонил голову к ее шеи.

Моя… Она моя… станет моей. Скоро… скоро станет моей. Тогда я снова смогу мыслить, смогу

ясно видеть и свободно дышать. А сейчас в голове муть, в глазах туман, а дыхание замирает.

Ее тонкие пальцы судорожно сжались на вороте моей куртки, и она молча заплакала.

– Не трогай меня, Вольф… Только не трогай…

Меня будто ледяной водой обдало. Улыбка сползла с моего лица, а следом и лицо… душа

исказилась, словно кислотой разъело.

– Что я тебе такого сделал, что ты со мной так?

– Я прошу, не надо… Оставь меня в покое…

– Не трону я тебя. Утри слезы и… Да тише ты.

– Только не надо…

– Ладно – не буду. Успокойся.

Глава 26

Хотел бы ей сказать, что после того, как она отключилась, мне пришлось ее в тесном

трубопроводе таскать, выбираясь из подземелий, пришлось ее в машине возить, отслеживая хвост.

Кстати, хвост был, и оторваться мне от него было не легче, чем ящерице. И еще, пока она тихо

спала… Я отогнал машину полякам на разборку, я… Я спящую красавицу на “железном коне” с

городских окраин вывозил – гнал, будто за мной черти гонятся… И, признаться честно, понятия не

имею, как она после этого может так со мной. Не знает, конечно. Хотел бы ей сказать, но – не могу.

Нутром чую – не выдержу. Не выдержал. Схватил ее за руку, помеченную кодом подопытного.

– Я под пули подставлялся – тебя защищал! Я тебя на руках таскал, когда хотел свалиться и

сдохнуть спокойно! А ты!.. Ты мне и прикоснуться к себе не позволяешь! Словно я прокаженный!

Только и твердишь!..

– Отпусти…

– Снова за свое! Куда ты без меня пойдешь? Что ты делать без меня будешь? Тебя схватят сразу и

прикончат! И вообще… Я, что заслужил такое обращение? Ты подумай! Заслужил я такое?!

– Ты…

Она безуспешно рванула руки – высвободиться я ей не дал.

– Обидно мне! Поняла?! Отвечай!

– Отпусти меня!

– Объясни мне! Отвечай!

Агнешка снова постаралась вырваться – отстранилась, как смогла, вскинула голову, сверкнула

глазами.

– Объяснить? Ты убийца. Ты убил людей.

– Только, защищая тебя. Слышишь?!

– Ты убил…

– Только, защищая тебя! Ты слышишь?! Смотри на меня! Я защищаю свою страну, защищаю

своих людей! И я убиваю тех, кто угрожает им! Только тех, кто – угрожает! Ясно?!

– Ясно… Только все равно ты – убил…

– Убил! Я бы и убил, и ограбил, защищая тебя, если бы не мог защитить тебя без грабежа и

убийства!

– Ты преступник…

– Я?! Преступник?! Я – правозащитник, Агнешка! Преступники те, кто удерживал тебя против

твоей воли!

– Ты такой же, как они…

– Я?! Да ты что вообще?! Ты меня еще и оскорбляешь?!

– Куда ты меня притащил? Что ты сделаешь со мной в этом подвале?

60

– Это не подвал. Это – склеп. Только ты не думай… Успокойся! Ты здесь не останешься! Ничего я

тебе не сделаю! Я не психопат и не насильник! Я не исполняю военный приказ или

правительственное поручение! Просто, стараюсь тебя освободить!

Она, гордо подняв голову, упорно смотрит мне в глаза – ясно дает понять, что не верит ни одному

моему слову.

– Я переправлю тебя в тихий город, как только поспокойней станет. А после – в Польшу, в

Варшаву. Или еще куда.

– А сейчас? Сейчас нельзя?

– Сейчас нас ищут.

– Ищут?

– Объект их под обычной больницей, где они людей незащищенных присматривают, находится –

под землей. По документам – лабораторией секретной проходит, лекарства они будто делают и

испытывают. А делают – оружие биологическое, на высшем уровне секретности. Ясно?

– Да… Только я не…

– Спрятан и прикрыт объект их серьезно. Они секретности стараются не нарушать – шума просто

так поднимать не станут. Тихо попытаются нас отловить – своими силами. При нужде – службу

госбезопасности подключат. А не получится нас поймать – подключат полицию. Объявят нас в

розыск, как обычных преступников, – вернее, как особо опасных преступников. Тогда перекроют

дороги – выставят посты, патрулей напустят, открыто город обыскивать будут. Тогда нам не уйти.

– Не уйти?

– Не повторяй ты мои слова! Нам нужно ждать, когда только решат полицию подключать – тогда

мы проскочим. Ясно? Три организации будут скрывать друг от друга большую часть достоверных

данных и операцию поиска проведут не слаженно – по крайней мере, начнут проводить, пока не

расставят друг друга по местам. Одни будут рассчитывать на других, другие – скрывать от третьих.

Одни искать начинают, другие – кончают, и нам руки развязывают. Мы пройдем.

– Я не…

– Запутал я их здорово! Не знают они, кто я, что я задумал. У них вариантов полно – все

разрабатывать будут. Им работа – нам время. Они концов не найдут – вернее, кучу ниток

спутанных разыщут с концами во все стороны. Не свяжут они их, не сплетут веревку крепкую. Не

выйдет у них нас на веревке вздернуть. Ясно?

– Нет, я не…

– Не понимаешь?! Сделаю я все, как надо! Спрячу я тебя! Только слушайся! Я не могу тебя так

просто через границу… Так что пока так… Ясно?!

Она мне не верит. Черт…

– Можешь молчать и не верить, сколько вздумаешь, только от этого – ничего не изменится.

Пошли.

Глава 27

Завел ее в темный склеп – она зажалась в угол, когда в моей руке вспыхнул яркий свет. Развернул

новое одеяло, кинул ей.

– Грейся давай. Я тебе одежду дам – думаю, подойдет. Мы здесь расположились по-походному,

так что… Не жалуйся, в общем, на неудобства. И еще… Придется мне тебя с Клаусом знакомить.

Она осмотрелась, я – тоже… Он где-то рядом – чую я его… по запаху. Прячется, похоже, в

тряпье. Эх, позорит он меня в глазах моей девушки. Отмыть бы его, как следует. Да поздно. Надо

было раньше думать – до того, как Агнешку в берлогу такую тащить. Надо было ее в другое

пристанище привести – в развалены райнской крепости, но не сошлось как-то все со старыми

замками…

– Клаус, выходи. Я знаю, что ты здесь. Я девушку привел… Ты давай – вежливость соблюдай. Ты

все же человек знакомый с правилами приличия.

Старик вырылся из ветоши и… Ткнул мне в лицо какими-то скрещенными палками. Скорее, по

привычке, перехватил палки, вырывая у него из рук. Явно встревоженный, он резко успокоился.

61

– Вольф… А я уж думал – вампиры.

– Параноик. Агнешку мне не пугай – ей и так пришлось…

Клаус, скрежеща суставами, вылез из завала своих вещей. Он каркнул, прокашлялся и снова

заскрежетал, словно заржавленный. С напряжением наблюдаю, как старик пауком подкрадывается

к моей Агнешке, протягивает ей трясущуюся птичью руку. Жуткий он вообще – если на него не

моими, и не к такому привыкшими, глазами смотреть.

– Пани… Жаль, что приходится знакомиться в таких прискорбных обстоятельствах. Прошу меня

извинить за этот… вид.

Старик как-то скверно хихикнул, как-то хитро сощурил глаза. Не нравится мне, как он на нее

смотрит, – неприлично как-то смотрит… особенно для его возраста. Оттащил его в сторону от

дрожащей девушки. Она и без его усилий боится. Закрылась одеялом чуть ни с головой – так, что

только готовые пустить слезу глаза блестят.

– Клаус, давай без выходок. И так все как-то вышло… Понял?

Отпустил часто кивающего в подтверждение старика.

– Да, еще, Клаус… Она – полячка и думает, что я – поляк. Не разубеждай ее – знаешь же, что

поляки к немцам не слишком хорошо…

Старик снова закивал и приглушенно задребезжал мне на ухо.

– Ты прав, Вольф… Не стоит пока правду открывать. Только не унывай. Радуйся, что ты не