ждать поездки не в Британию, где инфекции изобретают и в лабораториях испытывают, а в Уганду,

где их впервые выпускают на свободу и на людей натравливают. Просто, вне лабораторий вирусы

себя часто не так, как требуется, ведут. В период, пока их проверяют, исследователям нередко

приходится на полигон наведываться. Специалистам проще на месте в случившемся

сориентироваться и ситуацию исправить – свои недочеты ликвидировать и новые вакцины

создать… ведь, когда встает такая задача, ее следует в кратчайшие сроки решать. За этим я в

Уганду лететь и должен – за новым вариантом вакцины от нового неуправляемого вируса.

– Знаю, товарищ генерал. Да все не беда… Я все сделаю.

– Отлично. Сейчас бригаду строителей на объект вышлю – за ночь со всем справятся. Утром

посмотришь и начнешь сразу… второй маршрут – водопровод. А вечером я на базе буду – сообщу

детали, и вопросы по делу обсудим.

– Ясно.

– Да еще, Слава… Тебе ближнего боя не избежать. Огнестрельное оружие не обсуждается… и об

ядовитых веществах речи не идет. В общем, думай, как драться будешь.

– А вы сколько противников насчитали, Игорь Иванович?

– В моих планах четверо – не более будет. Остальных обойдешь, думаю. Все, больше ничего – все

завтра…

Глава 2

День другой, а мысли те же, что и бессонной ночью. Вынул из-за ворота застегнутые ножны и

раскрыл вороненую застежку. Всмотрелся в остро заточенное под скос на конце лезвие своего

заказного клинка из голубой стали с антибликовым покрытием. Перекинул нож в руке, еще более

вдумчиво вгляделся в обтянутую нарезанной кожей рукоять и… скрутил набалдашник. Этот штырь

с винтовой нарезкой предназначен не столько тупой железке, сколько… такой же рукояти, тонкой

гарде и узкому лезвию – второй боевой поверхности моего клинка. Это лезвие коротко, но

удлинено за счет кривизны – сильного скоса в заточке. Этот клинок вышел из рук невзрачного

немца с кельнских окраин – оружейника старой закалки, пропадающего в музейной пыли, но

знающего себе цену. Немцу я заплатил столько, сколько он запросил, сознавая, что его оружию в

моих руках цены нет. Этот клинок ценен, как моя жизнь, как смерть моего противника… Как знал,

что мне скоро в серьезную рукопашную вступить придется! Как знал, что скоро четверых человек

прикончить предстоит, не применяя ядовитые вещества и подобные облегчающие мне жизнь

средства! Эх, Игорь Иванович, не просто мне с британскими бойцами в броне и респираторах

справиться будет!

Потянулся к очкам, пытаясь протереть разъеденные потом и засвеченные плазмой глаза рукавом

куртки, а не пыльной перчаткой, но куртка такая же пропыленная. Черт… Я вам все эти недочеты

припомню, Игорь Иванович! И то, что вы меня на этот объект заслали, и то, что вы меня из

Берлина отозвали – припомню! Не вовремя ведь отозвали, товарищ генерал! У меня ведь в Берлине

в свете последних событий в такую высокую гору на таких высоких оборотах дела пошли! Бросать

жалко было! Новое правительство ведь только начало в стране после переворота порядок наводить!

Я в этом хаосе в считанные часы на такую высоту головокружительную взлетел, так продвинулся,

как за все два года не выходило! Я Эриха Шлегеля купил – их сильнейшего контрразведчика, Игорь

Иванович! А вы… А главное, я… Я к цели нашей подошел! Объект их вычислил и вирус нашел!

Главного их вирусолога на нашу сторону перетянул, ведущего специалиста на нас шпионить

принудил! А вы… Я и охранника нашего подослал, и поломойку переманил! Подумайте, скольких

6

честных людей я за это время прикончил-похоронил! Подумайте, скольких страшилищ я в постель

перетаскал за весь этот срок! Я же переспал не только с той тупой толстой коровой, но и с той

старой тощей шваброй! Я в отчете не написал, что мне, красавцу, с этими коварными и

требовательными особами выделывать пришлось! Эх, трудно мне это далось, Игорь Иванович! До

сих пор при одной мысли о сексе тошнит! Но я все во имя Отечества сделать готов – все, товарищ

генерал! А вы… вы… Обидно мне, что вы со мной так, товарищ генерал! Не цените вы меня, не

считаетесь вы со мной совсем! Да все не беда! Обрадовало меня, что в восстающее из мертвых

Отечество вернусь! Только вы мне и осмотреться времени не дали!

Свет отрубили, и я застыл на месте. Следом за мной и весь объект замер в молчаливом мраке.

Несколько шагов в сторону – и, считай, я надежно скрыт. Не нарушая темной тишины, направился

к второй двери. Здесь запру озноб за стиснутыми зубами и задержусь.

Сполз по стене на пол – посижу в засаде, подожду, пока меня ненастье минует. Да и вообще…

Пора перевести дух, а то в голове все путаться стало… все – от стоящих в центре мыслей о

гниении в тюрьме на сыром британском островке до мечущихся на краю мечтаний о гульбе на

бескрайней свободе нашего севера. Знаете же, Игорь Иванович, как меня в мой Архангельск тянет

– в город, где над серебренным водным простором простирается серое небо, где круглый год дуют

холодные колючие ветры… где солнце бледно и короткие дни блеклы, а длинные ночи горят

загадочными зыбкими огнями… где за заснеженной и засвеченной белой далью возвышаются

стеной черные чащобы и виднеются в дымке верхушки одиноко стоящих елей! Знаете, как я по

местам лихой молодости и молчаливым людям тоскую! Уверен, вы не забыли, что обещали мне

заслуженный отдых дать в местах моих добрых воспоминаний! Я же вам объяснял, как безудержно

туда вернуться стремлюсь – в свой город или в места своей старой службы!

Я ведь только о елках и овчарках и думаю, товарищ генерал, когда на моей дороге зверюги вроде

Геттлиха встают или волки вроде Шлегеля встречаются! Я, Игорь Иванович, только такими

мыслями о глуши и границе себя в руках и держу – ведь эти контрразведчики всегда на такой

тонкой грани такого обрыва глубокого меня держат! Был бы Геттлих сообразительнее, а Шлегель

бескорыстнее – мне бы все… конец! И мне, и вашим коварным замыслам, и моим рисковым

задачам! Ничего, с Геттлихом я еще справлюсь! А Эрих Шлегель… Это настоящее чудовище – это

мой ночной кошмар! Он отстает от меня всегда только на один шаг – и только по причине

тормозящей его корысти! А задача его покупки не так проста! Шлегель на месте не стоит – все

выведывает, все сведения собирает! И цена его вопроса возрастает вслед за ценой его принципа!

Он совсем не совершенен, но как-никак – человек с крепким стержнем! С покореженным, но – все

же! Его продажности предел предписан – и с этим строго! Страшный он человек – страшно

сложный! Просто, в корнях и истоках искалеченной личности этого скрытого садиста стоят

прочные принципы! Шлегель – не всегда готовый спустить целое состояние на шлюх в цепях и

пытки в подвалах извращенец! Он – не всегда согласный на содействие с нашей разведкой за

окупающий этот разврат гонорар предатель! Этот контрразведчик в основе своей серьезнее этих

потех и выше этих вещей! Его корневые понятия о правоте и преданности своей стране нашей

разведке никак не по средствам! Стоит Шлегелю прознать про остальные, решенные мной, задачи,

стоит признать во мне – в Дитрихе Вайнере, в скромном гражданине Дойчланда датских кровей,

сотрудничающим с такой же скромной разведкой датчан, – того, кого они называют Стяжателем, –

мне его не купить! Немцам не известно, какой стране служит Стяжатель, но они знают, что он –

опасный чужак! И они подозревают, что за его спиной стоит – Россия! И стоит Шлегелю настолько

серьезного противника во мне заподозрить – мне из моего “Фатерланда” в мое Отечество не

вернуться! И снова – в мыслях встает военная тюрьма!

Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Дания – везде меня готовы заточить в тесные