Время до конца рабочего дня тянулось медленно, как может тянуться только в детстве. И вот наконец восемнадцать. Восемнадцать ноль две, восемнадцать ноль три… что-то не звонит. Может, передумал? Может, как-то неправильно себя повела? Уже восемнадцать ноль семь! Ну вот, блин, зря только завела себя! Может, он и не собирался, а это было — так, минутное желание! Раздался звонок местного телефона. Сердце у Розы бешено забилось, во рту пересохло. Фу-ты, что еще за мексиканские страсти! Роза взяла трубку:

— Алло!

— Роза? — Спокойный тенорок Митина подействовал на Розу успокаивающе.

— Да. — Она окончательно пришла в себя.

— Уже конец дня! Вы не передумали?

— Вы, наверное, сильно удивитесь, Александр Анатольевич, но нет, не передумала, — попробовала пошутить Роза.

— Ну и отлично. — Девушка представила, как Александр улыбается на том конце провода. — Возле КПП, где бюро пропусков, стоит синяя «Ауди», через пять минут я буду там вас ждать.

— Хорошо. — Роза неточно помнила, как выглядит «Ауди», но переспрашивать не стала, решив, что и так найдет…

В итальянском ресторанчике было немноголюдно. Александр выбрал столик с плетеными креслами в углу зала. Официантка зажгла свечи. Розин кавалер выглядел настолько утомленным, что Роза даже слегка его пожалела: «Вкалывает, бедняжка, а мы тут обложили их, как медведей, разведданные добываем». Александр, листая меню и объясняя Розе, что пообедать сегодня не удалось, не мудрствуя лукаво, сказал, что себе закажет антрекот, картофель-фри и овощной салат.

— А вы уже выбрали?

— А я бы взяла десерт и мороженое — я сладкоежка, — улыбнулась Роза.

— По вашему внешнему виду этого не скажешь, — улыбкой на улыбку ответил Александр.

— А потому что я не сторонница излишеств. Сладкое люблю, но ем редко.

— Сторонница аскетического образа жизни? Кстати, насчет аскетизма, что будем брать из напитков? Я лично выпил бы бокальчик «Шардоне», хотя под мясо положено красные вина пить. Не привил я еще себе аристократических привычек. — Александр засмеялся. — Говорят, вино входит в рацион монахов-аскетов.

Роза удивилась, как улыбка меняет человека. Только что перед ней был уставший труженик, и тут же — жизнерадостный милашка.

— Ну да, я сторонница скорее религиозного образа жизни, — Роза сначала решила ответить серьезно, потом все-таки перевела в шутку: — Правда, еще не знаю, какую религию выбрать! Поэтому «Шардоне» подойдет.

— Только не ислам! — продолжил тему Александр. — А то паранджу придется носить, обидно будет такое симпатичное личико прятать!

— Спасибо за комплимент, — вежливо поблагодарила Роза. Вообще-то она привыкла к комплиментам и поэтому относилась к ним спокойно, а иногда, когда уж слишком часто и назойливо это происходило, они ей надоедали. А Роза и так знала, что она неотразима, так зачем же воздух сотрясать, лучше веди себя соответствующе, показывай свою симпатию поведением! В себе ей все нравилось и устраивало, кроме имени. Дурацкое какое-то. Родители, конечно, д ля нее сделали все, она их любит и уважает, но здесь они, кажется, маху дали… Впрочем, если комплимент исходит от человека, который тебе нравится, как сейчас, например, он очень кстати!

— Это почти не комплимент, здесь я как чукча — что вижу, о том и пою, — сказал Александр с легкой улыбкой. — У меня к вам вопрос, не сочтите его наивным. Вы на кого похожи, на отца?

— Как догадались? Не ожидала от вас еще и дара ясновидения, — в свою очередь засмеялась Роза.

— Нет, просто мне кажется, такая девушка, как вы, должна быть счастливой, а, как известно, счастливые девушки похожи на отцов, — слегка смутившись, ответил Александр. Он явно был настроен лирически. — А я, между прочим, на мать похож. То есть тоже — есть надежда на счастливое будущее.

Подошла официантка. Александр сделал заказ.

Официантка, аккуратненькая, совсем еще девочка, видимо, вчерашняя школьница, записала заказ в блокнотик, еще раз вопросительно взглянула на клиентов и удалилась.

— Как вам у нас работается, Роза? — сменил тему после паузы Александр.

— Не успела еще понять, Александр Анатольевич. Надеюсь, руководство молодых сотрудников не обижает? — Настроение у Розы было не такое, чтобы говорить серьезно.

— Как видите, не только не обижает, но и наоборот, даже в рестораны приглашает, — опять заулыбался Александр, поддерживая шутливый тон разговора. И добавил уже немного серьезнее, накрыв ладонью ее руку на столе: — Роза, давайте договоримся, что, когда рядом никого из наших сотрудников нет, вы будете называть меня по имени, идет? А то я себя чувствую, как будто я не в ресторане, а в кабинете!

«Ого, еще даже вина не пригубили, а уже начинается сексуальное домогательство», — не убирая руки, иронично подумала Роза. Но нельзя сказать, что ей это не понравилось. Напротив, от таких мыслей легкая теплая волна возбуждения ударила в лицо.

— Конечно, Саша, договорились… если бы я была сторонницей исключительно официальных отношений, наверное, не пошла бы с вами в ресторан.

Для Розы это был смелый ответ, чего она сама от себя не ожидала; получалось, что она вроде совсем не против неофициальных отношений… Но в данном случае Роза не считала нужным сдерживать свои эмоции, Александр действительно ей очень нравился. Возможно, в другом качестве он бы и не привлек ее особого внимания, например, если бы был ее товарищем-студентом, но, видимо, в молодых симпатичных начальниках есть что-то сексуальное, такое, против чего простой девушке трудно устоять.

Это почти откровенное признание взбудоражило Александра, как изрядная порция эспрессо, к тому же наполовину разбавленная армянским пятизвездочным коньяком. Чтобы раньше срока не искушать себя, Александр убрал руку с руки Розы и откинулся в кресле.

— Отлично! Есть повод выпить на брудершафт!

Очень кстати рядом оказалась официантка с уже открытой бутылкой вина. Вопросительно взглянув на Александра, разлила по бокалам вино, поставила тарелки и разложила столовые приборы…

Брудершафт был как нельзя кстати, так как в бутылке оказалась «Монастырская изба» вместо «Шардоне», Митин сразу определил, что было для него дополнительным стимулом, чтобы поцеловать Розу в губы.

Вечер вполне удался, как это бывает с молодыми людьми, которым ничто не мешает влюбиться друг в друга, несмотря на то что у обоих за душой были проблемы, о которых они предпочитали умалчивать. Засиделись допоздна, потанцевав всего раза два. И хотя Александр» хотел быть сегодня с ней, он все же довез Розу до теткиного дома, а сам поехал домой. Жил он с родителями и сейчас впервые всерьез подумал, что не мешало бы завести свое жилье. Да и вообще, пора бы, наверное, и о женитьбе задуматься! Такие мысли пришли Александру в голову, кажется, впервые.

После разговора с Дмитрием Ивановичем Александр понял, что у него жизнь теперь другая, и испытывал разочарование. Он понимал, что события затянули его по самые уши, даже появлялось какое-то желание покончить со всем этим, куда-нибудь смыться, но Александр уже не представлял как и не хотел отказываться от уровня жизни, к которому начал привыкать. Он не хотел и думать о том, как отразятся на нем разборки Дмитрия Ивановича с криминалом. Чувствовалось, что в таком деле могло быть все, что угодно, и теперь Митин был готов ко всему.

До встречи с Розой он не относился к девушкам серьезно и рассматривал их всего лишь как еще одно удовольствие в жизни. Во всяком случае, пока молод.

В школе он встречался с одной девушкой, потому что все встречались, а она ему нравилась. Потом были отношения еще с двумя в институте, причем одновременно. Одна из них ему очень даже нравилась, он с ней даже целовался. О том, чтобы затащить кого-то из них в постель, планов не возникало, хотя фантазии покоя не давали. Но Саша был парнем серьезным, домашним, не любил проблем и потому каждый раз это событие откладывал. А после окончания института Дмитрий Иванович так взял его в оборот, что Александру первое время было не до любви, еле до постели доползал. Расслабляться он начал чуть позже, когда втянулся в работу, но это были дамы «облегченного поведения», которых он находил в ресторанах и клубах, и до сих пор они его вполне устраивали.