Отодвинув плечом в сторону охранника, который не успевал отбить удар, парировал его своим мечом, провел ложную атаку и поймал взгляд низкорослого воина — последовал мысленный приказ и тот повалился к ногам вампира. Взмахнув еще пару раз мечом, очистил себе путь и, бросив трофейное оружие, схватил свою добычу за шкирку и отнес его подальше от всех. Уложив спящего гнома на траву, он обернулся оценить ситуацию. Купцам и оставшемуся охраннику все еще требовалась помощь, поэтому в спины разбойников полетели ножи и пара черных сгустков пламени, решив, что его помощь тут больше не нужна, пошел назад к середине каравана. А

там происходило нечто интересное. Всех разбойников прикончили воспрянувшие духом охранники, остался один. Рыжий, высокий, с двумя мечами, он крутился волчком и не подпускал к себе никого. Мара стояла в стороне, держала коня под узды и вмешиваться не собиралась. Как там выразился Гриесс — пусть отрабатывают зарплату?

В живых охранников осталось восемь, считая их начальника. К рыжему разбойнику подходить никто не торопился. Кто-то кинул кинжал — не попал. Кто-то выстрелил из арбалета — рыжий отбил болт, оскалился, у него не хватало одного переднего зуба.

— Кишка у вас тонка на меня! — заносчиво выкрикнул он.

Стоя в окружении восьми вооруженных людей, это было самонадеянно. Один из охранников рванулся к разбойнику, мелькнули мечи и охранник повалился на землю, зажимая рану в боку. К нему подбежала Мара, зная, что как целитель она слаба, хотела помочь остановить кровь, пока много не потерял.

Круг сдвинулся, оставляя Мару и раненного в стороне. Больше желающих рисковать не нашлось, они так и кружили вокруг, не решаясь напасть. И тут подошел вампир — не спеша, почти вразвалочку. Меч свой он давно спрятал в ножны, перевязь с ножами пуста, на вид — он не представлял никакой угрозы. Потеснив в сторону одного из охранников, вошел в круг, изучающе посмотрел на разбойника, вздохнул и сказал:

— Очень жаль, ты обычный человек, а я уж понадеялся……

Рыжий его не понял, но насторожился и приготовился к защите. Но Гриесс не стал доставать оружие, в правой руке мелькнула плеть тьмы(его самое любимое и часто используемое заклинание, представляющее из себя длинную, черную плеть, при прикосновении к телу оставляющую глубокую рану не только на теле, но и на душе. И под телом подразумевается тело эльфа или орка. Для простого смертного или животного ее прикосновение смертельно). Ее кончик обвился вокруг шеи разбойника, рывок и голова покатилась в сторону.

— Я не пойму, чего вы так долго возились? Вроде и так сделал за вас всю работу, — пожал он плечами, и вышел из круга изумленных воинов.

На дороге наступила тишина. Гриесс собирал свои ножи, вытирал их и отправлял на место. К нему подошел Танкред, мужчина со шрамом, с благодарностями, в ответ получил отрицательный жест и пояснения.

— Иди извиняйся перед госпожой, а уже потом благодари. Она горела желанием вас спасти, несмотря на то, как вы к ней отнеслись. Я бы помогать не стал!

Танкред покорно кивнул и, подозвав к себе обоих уцелевших купцов, отправился с извинениями и благодарностями к Маре

Она сумела остановить кровь, и сделала это быстро, и сейчас накладывала повязку на бок раненого охранника. Благодарности и извинения она приняла, но теперь воспрянувшие духом купцы просили и об услуге. Оба повалились ей в ноги и предлагая любые разумные деньги, просили довести караван до ближайшего города, где они смогут нанять новых людей для охраны. Мара задумалась, поискала глазами Гриесса, надо бы посоветоваться. А он, что делал он? Вампир обходил всех лежащих на траве и на дороге разбойников, и тех, что живы, стаскивал в одно место. Обнаружив более-менее целого, покопался в его голове, разузнал место их лагеря, сколько человек в банде и сколько осталось в лагере, и как туда проехать. Он знал, что надо искать и где.

Оставив раненных разбойников, подошел к Маре и купцам с Танкредом.

— Что будем делать с раненными бандитами? — спросил Гриесс, обращаясь к Танкреду.

— Не знаю, а что делать? Пусть лежат, с собой брать их точно не будем. Раньше никогда не случалось, чтобы удалось перебить всю банду, — ответил тот.

— Прикончить их надо, вот что, и если вы такие чистоплюи, то это сделаю я, чем меньше свидетелей — тем лучше. И вы все, — он теперь обращался ко всем оставшимся в живых, — поменьше трепитесь языками, а то наложу на всех заклятие забвения, вообще все забудете, мне слава ни к чему, — потом повернулся к Маре, — там лагерь у разбойников, их тоже надо ликвидировать, такое надо с корнем выкорчевывать. Уж поверь мне, — и печально усмехнулся.

— Гриесс, — Мара решила спросить совета, — тут купцы просят довести караван до Лютфрена, а это трое суток пути. Как думаешь — можем себе позволить?

— Позволить можем, но потом придется догонять время. Возьми у них заводного коня, так сможем ехать быстрее.

Услышав его ответ, купцы согласно закивали головами, мол, дадим любого коня.

— Ну хорошо, — решила она, — грузите своих раненных на телеги, распределяйте людей и в путь. Так и быть, будем вас сопровождать, хотя вы этого и не заслужили. Но может теперь поумнеете и не станете оскорблять магов, желающих вам помочь. А мы, — она посмотрела на Гриесса, — сколько времени надо нам на лагерь разбойников?

— Часа за 2 управимся, — прикинув, ответил он.

Танкред с уважительным восхищением посмотрел на него.

— Значит у вас на все 2 часа, вернемся — должны быть готовы, — подвела итог Мара и направилась к своему коню.

Гриесс же, вытащив из-за пояса кинжал, прошел вдоль лежащих раненных разбойников, и хладнокровно, не меняя выражения лица, перерезал каждому горло, делая это аккуратно, чтобы не капнуть на себя. Мару аж передернуло от этой картины: как можно так спокойно лишать жизни людей? И, конечно, он увидел и заметил ее реакцию. Спрятал кинжал, на котором почему-то не оставалось крови, позвал Алода и, подойдя к Маре, тихонько спросил.

— Перерезая горло курице — ты сильно переживаешь? Очнись, Мара, я вампир, а они люди, моя еда.

Мара тряхнула головой — действительно, что-то ее занесло не туда с жалостью.

— Да, прости, я постоянно это пытаюсь забыть, а ты постоянно мне напоминаешь. Готов? Поехали?

Он кивнул и позвал Танкреда. Тот прибежал на зов быстро и без задержек.

— Там гном спит на траве, — вампир показал рукой, — погрузи его в телегу, отдельно от раненых. Мне он очень нужен.

Ответом послужило согласное кивание головой.

Как Гриесс оказывался в седле, никто заметить не успевал. Человеческий глаз не в состоянии такое заметить, вот стоял на земле — и вот уже сидит в седле, это все что видели окружающие.

Коней погнали вверх по склону, в лагерь разбойников можно добраться только по их следам. Когда дорога с караваном скрылась за деревьями и они придержали коней, Гриесс проворчал себе под нос.

— Надо-таки наложить на них заклятие, а то растреплят обо мне на каждом углу, а это ни к чему.

Мара посмотрела на него.

— Все-таки хочешь стереть им память?

— Нет, это долго, поставлю каждому блок, их не так много, не смогут обо мне ничего никому рассказать!

— Ух ты, — я о таком и не слышала!

— Ты о многом ничего не слышала, и тебя ждет много нового, — улыбнулся он.

— Видимо да. А вот гном тебе зачем? — последовал следующий вопрос.

Он довольно хмыкнул.

— Ты любишь пробовать что-то новенькое? Вот и я люблю, а гномов не доводилось, живут они далеко от нас и не забредают в наши земли. Так что это экзотика!

— Так его ждет незавидная участь, — разочарованно протянула она.

— Причем весьма! Мы его честно поделим с Алодом, но после Лютфрена, как доведем караван. Хотя зачем тебе это надо, мне не понять, — ответил Гриесс.

— Мне тоже непонятны многие твои поступки, что ж теперь, — Мара пожала плечами, — Но оружием ты владеешь мастерски! Я в восторге!

— Это комплимент? Спасибо, я тебе сразу сказал, что у меня к нему дар с рождения. Но у нас имеется проблема, — сменил он тему.