Нагарнуки со всех сторон готовили к этому дню различные игры, пляски и песни в честь виновника празднества. Кроме того, туземцы решили приурочить к этому дню великое торжество — избрание нового преемника своему Великому Жрецу, хранителю Священного Огня. Главный Великий Жрец был уже очень стар, и ему нужен был заместитель, или, вернее, сослужитель, так как, пока старик был жив, сместить его было нельзя, хотя он и не мог исполнять всех своих обязанностей вследствие своего преклонного возраста. Преемником его должен был быть непременно один из его сыновей, так как должность жреца переходила по наследству. О новом преемнике для дряхлеющего жреца всегда было принято заботиться заблаговременно, так как священный алтарь Мото-Уаи не мог ни одной минуты оставаться без жреца, а церемония посвящения была довольно сложная, и к ней приходилось заранее готовиться.

Происходило это великое торжество всего раза два, много три в продолжение века, и теперь лишь очень немногие старцы были в раннем детстве свидетелями подобного торжества, так как настоящий Великий Жрец имел уже 90 лет от роду, а принял от отца должность, когда ему едва исполнилось 15 лет.

Озеро Эйрео, как мы уже говорили, изобиловало рыбой; особенно ценной и изысканной являлся особый род пятнистого лосося, водившийся исключительно на большой глубине и на лов которого приходилось выезжать чуть ли не на самую середину озера. Чтобы раздобыть эту рыбу к предстоящему банкету, Оливье приказал Ле Гюэну выехать на «Феодоровне» для лова на ночь, так как рыба эта чрезвычайно осторожная, днем не ловилась. Биган, хотя и не получал предписания участвовать в этой экспедиции, все-таки ради компании отправился вместе с Ле Гюэном.

«Феодоровна» вышла на закате и возвратилась лишь с рассветом. Всю ночь дул сильный ветер, и Оливье, беспокоясь столь долгим отсутствием судна, вышел с Диком на пристань встречать «Феодоровну», чтобы узнать от Ле Гюэна причину столь продолжительного пребывания на ловле.

Оба моряка и состоящий при Ле Гюэне дежурный механик Дансан были бледны и расстроены настолько, что это сразу бросалось в глаза.

— Что случилось? У вас погиб человек? — с тревогой спросил Оливье.

— Нет, граф, благодарение Богу, экипаж не пострадал, но то, что с нами случилось, так странно, так невероятно, что у нас сейчас еще выступает холодный пот на лбу при одном воспоминании. Я рад, что со мной были Биган и Дансан, которые могут со своей стороны засвидетельствовать, что то, что я вам скажу, не пригрезилось мне!

— Мы слушаем! — сказал Оливье, несколько взволнованный этим вступлением.

— Мы шли со скоростью 12 узлов в час и, прибыв к 8 часам вечера на удобное место, закинули сети, и я приказал убрать паруса. До 10 часов мы 4 раза выбирали сети, и так как улов у нас был хороший, то я решил идти обратно. Мы с Биганом стояли на носу и разговаривали, когда Дансан пришел сказать, что все готово. Вдруг мы увидели всего в 200 или 300 метрах от нас огонь наподобие фонаря на грот-мачте торгового судна, который как бы нырял по волнам, словно буек. Полагая, что это какая-нибудь затерявшаяся пирога, я приказал держать на нее; расстояние между огнем и нами быстро уменьшалось, как вдруг огонь нырнул и скрылся под водой, но почти тотчас же снова появился, хотя уже с другой стороны. Мы погнались за ним, но огонь вдруг исчезал и затем снова появлялся в другом месте, и так пять раз!

— Странно, — сказал Оливье, не будучи в состоянии додуматься, что бы это могло означать. — А вы вполне уверены, что не спали?

— О, нам было не до сна! Но это еще не все. В последний раз огонь исчез под водой, не угаснув; мы видели, как он медленно опускался все глубже и глубже и, наконец, остался неподвижным, продолжая гореть на большой глубине. Это видели все мы, а также и все наши люди. Биган уверяет, что видел нечто подобное в Северном море, что это «Летучий Голландец». Но всем известно, что «Летучий Голландец» появляется только в океане… Это, очевидно, какая-нибудь чертовщина, и мне думается, что это проклятое озеро заколдовано… Но и это еще не все: то, что было дальше, еще того хуже и удивительнее. Когда мы направились к берегу, то увидели, как что-то черное, выпуклое и блестящее, как спина кашалота, плыло за нами.

— Полноте, Ле Гюэн! В озере не только нет китов и кашалотов, но даже тюленей и особенно крупных рыб!

— Я сам это знаю, тем не менее это существо скользило за нами, не отставая, хотя мы все усиливали ход; скользило бесшумно. Так оно держалось у нас в кильватере в продолжение целого часа. Время близилось к рассвету, мы были уже недалеко от берега, когда это страшное существо с бешеной быстротой устремилось на нас, как будто собираясь пустить нас ко дну. Впрочем, благодарение Богу, этого не случилось, но оно, как бы поддразнивая нас, трижды оплыло вокруг «Феодоровны», затем, как камень, пошло ко дну и скрылось. Как только я не поседел за эту ночь!..

— Но вы сами сознаетесь, что все это невероятно, Ле Гюэн!

— Да, патрон, тем не менее это на самом деле было так, как я вам говорю!

— Мне думается, — вмешался Биган, — что на этом озере было совершено какое-нибудь страшное преступление, и этот огонь — душа умершего, которая просит молитвы.

— Ну, а этот выпуклый черный предмет, похожий на спину кашалота? — спросил Оливье.

— Это, я думаю, опрокинутая вверх килем шлюпка утонувшего, этого самого призрака, о котором я говорю.

— Ну, а какой приблизительно длины был этот странный предмет?

— Ничуть не больше и не меньше корпуса «Феодоровны», и, если бы мы были в океане, я бы поклялся, что это кит длиною от 20 до 25 метров!

— Это, конечно, было бы самое правдоподобное предположение, но в этом озере, безусловно, не водятся киты. А вы, Дансан, что об этом думаете? — обратился Оливье к механику.

— Я, патрон, думаю, что все это наваждение, и, будь я на месте капитана, я бы недолго думая приказал зарядить одно из орудий и пустил бы в этого кита или кто бы это ни был дюжину добрых стальных орехов! Тогда бы мы посмотрели…

— И быть может, вы были бы правы, поступив так! — задумчиво прошептал Оливье, затем, обращаясь к Бигану и Ле Гюэну, добавил: — Господа командиры, сегодня вечером мы выйдем в открытое озеро с обоими судами и основательно исследуем этот случай, будьте готовы!

— Слушаем! — откликнулись моряки.

Затем Оливье и Дик направились рука об руку домой.

— Я уверен, мой друг, что вы не верите в эту басню о привидениях! — заметил Оливье.

Дик только покачал головой, но ничего не ответил.

— Что касается меня, то, абсолютно не веря ни в призраки, ни в привидения, я чрезвычайно заинтересован и, скажу, даже встревожен тем, что говорил Ле Гюэн и подтвердили все остальные. Сколько я ни напрягаю свой ум, я ни в коем случае не могу подыскать никакого правдоподобного разъяснения этого странного случая!

— Согласны вы принять на время за абсолютную истину все, что вам рассказал Ле Гюэн? — спросил канадец. — Это могло бы послужить основанием для наших исследований.

— Пусть так! Но это едва ли разъяснит что-нибудь! Но скажите прежде всего, вы сторонник этой экспедиции?

— Безусловный, мой милый Оливье! Все это слишком важно, чтобы не проверить этого лично. А завтра мы увидим, какие результаты нам даст экспедиция! Пока же посмотрим, к каким заключениям можно прийти, основываясь на том, что мы знаем. Прежде всего скажите, знаете вы какой-нибудь практичный способ заставить скользить огонь по воде в определенном направлении и с рассчитанной скоростью, затем заставить его опуститься под воду, не задувая его?

— Да, это можно сделать с помощью электричества. Но для того, чтобы держать на воде управляемую электрическую лампочку или фонарь, надо, чтобы где-нибудь по близости находился электрический аппарат, которого, кажется, никто здесь в Австралии не может устроить. Такой аппарат или машина может находиться на судне, которое в ночное время можно было бы не заметить, так как оно могло бы держаться на очень далеком расстоянии от лампочки!