Неожиданно «мессеры» прекратили огонь. С левой стороны почти вплотную к «Чайке» пристроился истребитель Ме-110. Он оказался так близко, что я сумел даже рассмотреть самодовольные улыбки летчика и воздушного стрелка, который готов был расстрелять меня в упор. «Нет уж, дудки!» - вырвалось у меня, и я бросил свою подбитую машину на «мессера», ударил его винтом по правой плоскости. В последнее мгновение заметил, как исказились физиономии фашистов. Вражеский истребитель вспыхнул и пошел к земле. Но и мой самолет стал почти неуправляем. Гитлеровцы продолжали по мне стрельбу, ранили в ногу и живот. А земля была совсем уже близко. Из последних сил я подвел самолет к пшеничному полю, почувствовал легкий удар машины и потерял сознание…
Этот бой проходил неподалеку от аэродрома. Однополчане [93] видели, как после моего тарана падали оба самолета, и решили, что я погиб. Уточнить это в той обстановке не удалось: где-то поблизости от аэродрома высадился вражеский десант. Полк в срочном порядке перелетел на запасную «точку». Весть о моей гибели дошла до штаба и политуправления ВВС - о ней сообщили в боевом донесении за первый день войны. Позднее, находясь в госпитале, я сам читал в газете Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1941 года о награждении меня орденом Ленина посмертно. Но остался, как видите, жив-здоров. Спасла меня фельдшер понтонного батальона Нина Горюнова. Она вытащила меня из кабины изуродованной снарядами «Чайки» и с помощью жителей деревни Черлены укрыла в лесу. Затем меня доставили в медсанбат третьей армии, оттуда эвакуировали в тыловой госпиталь.
Вскоре я вернулся в свой полк. Сражался на Волховском фронте, защищал Ленинград, снова был ранен. После госпиталя по просьбе майора Анатолия Емельяновича Голубова - командира 18-го гвардейского полка - меня назначили его заместителем. Теперь вот назначен к вам, - закончил Данилов свой рассказ.
Слушая эти воспоминания нового командира полка, мы невольно возвращались мысленно к грозным дням начального периода войны и переживали все как бы заново. Потом посыпались вопросы. Данилов отвечал на них обстоятельно. Беседа стала задушевной.
К сожалению, командовать нашим полком Андрею Степановичу пришлось недолго. У него открылись раны, и он снова попал в госпиталь. Когда выписался, его направили в другой полк. За время войны А. С. Данилов совершил 134 боевых вылета, сбил 9 самолетов…
Произошли перемены и в моей службе. Начальник штаба дивизии подполковник Ф. И. Сажнев объявил приказ о назначении меня начальником штаба 18-го гвардейского авиаполка. Это было для меня неожиданностью. После того давнего разговора с А. Е. Голубовым на армейских сборах никто об этом не сказал мне ни слова. Не хотелось расставаться со своим полком, но приказ есть приказ, и я отправился к новому месту службы.
Командир полка майор Анатолий Емельянович Голубов и его заместитель по политчасти майор Константин Феофилактович Федоров встретили меня радушно, познакомили с людьми, ввели в курс дела. Позднее они рассказали о традициях полка, дали характеристику на весь руководящий [94] состав. Началась моя служба в новом боевом коллективе. За какие же заслуги ему присвоено звание гвардейского? Кто были те, кто завоевал это звание?
Я интересовался этим не из праздного любопытства. Ответы на такие вопросы мне необходимы были для того, чтобы определить, как организовать и вести работу так, чтобы полк не только не утратил своей боевой славы, но и, напротив, приумножил ее.
Изучал формуляр полка, журнал боевых действий, отчеты о летной работе, другие документы. Подолгу беседовал с ветеранами полка. Узнал немало интересного.
6- й истребительный авиаполк был сформирован в июне 1938 года в Хабаровске и находился там до июля 1941 года. Он по праву считался одним из лучших в истребительной авиации ВВС. Перед войной на всеармейских соревнованиях по воздушной стрельбе полк занял первое место в ВВС, и нарком обороны вручил ему переходящий приз «За отличную огневую подготовку».
Через месяц после начала войны полк, вооруженный самолетами И-16, прибыл на Северо-Западный фронт и 24 июля вступил в бой с вражеской авиацией в районах Новгорода и Старой Руссы. Сражался на дальних подступах к Ленинграду, потом на левом фланге Калининского фронта, в битве под Москвой. Летчики полка вели на редкость напряженные бои с вражескими истребителями, проявляя при этом высокое мастерство и мужество. Особенно отличились в тех поединках в небе Г. А, Цветков, В. С. Карпов, И. И. Молчанов, Н. И. Гурин, В. И. Запаскин, А. П. Груздев, А. В. Николаев. Все они сразили по 5-6 фашистских самолетов. За 7 месяцев полк совершил 4420 боевых самолето-вылетов. Летчики провели 217 боев, сбили 61 вражеский самолет в воздухе и 6 уничтожили на земле.
В тяжелых схватках с фашистами погибли командир полка Б. Р. Аристов, летники Алексей Баранов, Константин Селезнев, Александр Груздев, Николай Новиков, Никита Гурин, Алексей Рябов и Евгений Куров. Враг дорого заплатил за их жизни. На одну боевую потерю в полку пришлось в среднем по 8 уничтоженных самолетов врага.
7 марта 1942 года приказом народного комиссара обороны за мужество, отвагу и героизм, проявленные в боях с фашистскими захватчиками, 6-й истребительный авиаполк был преобразован в 18-й гвардейский. 27 авиаторов награждены орденами и медалями.
Огромная заслуга в завоевании гвардейского звания [95] принадлежала техсоставу полка, который под руководством старшего инженера Андрея Захаровича Нестерова самоотверженно трудился на всех прифронтовых аэродромах, обеспечивая бесперебойную боевую работу летчиков-истребителей. Техники и механики эвакуировали с поля боя и восстановили 87 самолетов, значительная часть которых требовала заводского ремонта. Доброго слова заслуживают техники и механики полка Алексей Соловьев, Николай Шмырин, Алексей Веселов, Николай Пинчук, Андрей Панченко, Иван Недоступ, Петр Мамыкин, Василий Зварыгин, Григорий Папулов, Александр Давыденков, Николай Глаголев, Иван Павлов, Еремей Шаглаев, Петр Белоглазов, Владимир Батароев и многие другие.
С марта по июнь 1942 года в боевых действиях полк не участвовал. Летчики, все авиаторы находились в тылу, осваивали новый для них истребитель Як-1.
Затем полк вернулся на фронт, вошел в состав 234-й истребительной авиадивизии, участвовал в боях сначала под Козельском, потом под Ржевом.
За два месяца полк выполнил 1735 самолето-вылетов, провел 251 воздушный бой. Летчики уничтожили 63 и подбили 14 вражеских самолетов. Особенно отличились при этом воздушные бойцы Борис Ляпунов, Дмитрий Лобашев, Иван Заморин, Владимир Запаскин, Иван Соболев, Николай Мазуров, Павел Лобачев и Александр Николаев. За подвиги в небе войны и на аэродромах награждены 52 авиатора.
В ходе боевых действий в тот период полк потерял 17 летчиков, многие получили ранения и выбыли из строя. Снова пришлось убыть в тыл на доукомплектование.
В октябре 1942 года в полк прибыл новый командир майор А. Е. Голубов. Командирами эскадрилий были назначены Семен Алексеевич Сибирин, Николай Семенович Мазуров и Николай Васильевич Семенов. У каждого из них были на счету сбитые самолеты врага. Полк пополнился летчиками, большинство из которых уже побывали на фронте. Однако основным костяком его оставались ветераны-гвардейцы В. И. Запаскин, И. А. Заморин, старший инженер полка А. З. Нестеров и другие.
Владимир Запаскин был на земле тихим и скромным человеком. В воздухе же, в бою он преображался. Техникой пилотирования и приемами ведения воздушного боя владел превосходно. По прибытии на фронт Запаскин первым открыл боевой счет сбитых самолетов врага. В 1941 году, сражаясь на И-16 один против шестерки Ме-109, Владимир [96] получил тяжелое ранение в ногу. Кое-как дотянул до своего аэродрома и произвел посадку. В госпитале задержался надолго. Затем вернулся в полк, стал заместителем командира эскадрильи.
Иван Заморин не отличался богатырским ростом. Был он невысок, сухощав, зато энергией обладал неиссякаемой. И еще отличался он каким-то необычным даром подмечать недостатки и говорить о них прямо, в острой сатирической форме. Техникой пилотирования владел виртуозно, стрелял снайперски. В одном бою ему удалось сбить два фашистских самолета. Однако гитлеровцы подожгли и его истребитель. На летчике загорелась облитая бензином одежда. Пока он выбирался из кабины, сильно обгорел. Особенно обожгло кисти рук.