Жарким оказался для нас день 17 июля. Едва мы перелетели на аэродром Тростянец, где уже располагались штурмовики Ил-2, как поступил приказ обеспечить сопровождение «ильюшиных». И наши летчики ушли на задание. Эскадрилья «илов» штурмовала врага у переправы через Днестр и на прилегавших к ней дорогах. В одном строю с ними атаковали наземного противника и наши «ишачки». Общими усилиями штурмовиков и истребителей переправа была разбита, продвижение гитлеровцев приостановлено. Те же войска, что успели перебраться на левый берег, были частично отброшены нашими стрелковыми полками обратно за Днестр, а остальные уничтожены.

Многие наши летчики выполнили в тот день по семь-восемь боевых вылетов. Особенно отличились ведущие групп К. А. Пильщиков, Г. И. Титарев, И. Д. Лукъяненко и А. Бочков, летчики П. Я. Головачев, Е. Г. Серебряков, И. М. Астахов, С. Г. Стружкин, В. Г. Серегин, И. С. Ерхов, П. А. Бабочкин и Н. В. Селезнев. Прибывший к нам на исходе дня командующий ВВС Южного фронта генерал П. С. Шелухин всем им объявил благодарность.

19 июля мы получили приказ в срочном порядке нанести удар по фашистским войскам, занявшим железнодорожную станцию Красная. Для этого задания удалось [28] подготовить всего шесть самолетов. Командиром группы снова назначили Г. И. Титарева. Стараясь подойти к цели скрытно, он вел истребителей на малой высоте, умело использовал складки местности.

При подходе к станции Титарев увидел, что единственная улица на ней тянулась параллельно железной дороге. Она была буквально забита машинами и артиллерией на конной тяге. «Нужно закупорить выход гитлеровцам с обеих сторон улицы, потом расправиться с ними будет проще!» - решил ведущий и первым открыл огонь по машинам в голове колонны, на выходе с улицы. Ведомые сделали то же самое. Затем они развернулись на 180 градусов и нанесли удар по хвосту колонны. Машины загорелись. Лошади начали метаться, опрокидывая орудия. Выходы с обеих сторон улицы оказались закрытыми.

Истребители быстро перестроились в боевой порядок «круг» и начали уничтожать застрявших на узкой улице фашистских вояк, машины и орудия в конной упряжке. Обезумевшие от пушечных очередей, разрывов снарядов и воя моторов, гитлеровцы оставляли технику и лошадей, бросались куда попало. Однако пулеметно-пушечные очереди настигали их повсюду. Летчики штурмовали врага до последнего патрона и снаряда. На свою «точку» истребители вернулись без единой пробоины. Не до ответной стрельбы было охваченным паникой фашистам.

На рассвете 21 июля по приказанию штаба дивизии мы перелетели на аэродром, расположенный неподалеку от города Гайворон. На новом месте устроились быстро: это дело стало для нас уже привычным.

Наступило утро. Сразу же после завтрака на разведку вражеских войск вылетели капитан Г. Плясунов и младший лейтенант В. Проценко. Вернулись они довольно скоро, доложили обстановку. Немецко-фашистские войска остановлены севернее Христиновки и Умани. Там шли бои. Большие колонны вражеских танков и машин двигались по дороге от Жашкова в направлении к Звенигородке.

- На аэродроме у Христиновки, - продолжал Плясунов доклад, - остались восемь наших «Чаек». По-моему, неисправности у них пустяковые. Можно было бы и отремонтировать.

- Откуда вам известно? - строго спросил Ярославцев.

Капитан Плясунов замялся, как-то виновато посмотрел по сторонам и признался, что совершил посадку на [29] этом аэродроме. Совсем ненадолго. Подрулил к истребителям И-153 и осмотрел их, не выходя из кабины. Особых внешних повреждений на «Чайках» не обнаружил. Возможно, в моторах неполадки.

Командир полка сделал Плясунову серьезное внушение. В душе, однако, он остался доволен смелостью и находчивостью летчика, хотя посадка на оставленном нашими войсками аэродроме и была делом рискованным. Все объяснялось просто. Самолетов в полку оставалось уже совсем мало. И, если бы «Чайки» действительно были с незначительными повреждениями, если бы их удалось отремонтировать и перегнать на свой аэродром, полк стал бы сильнее.

Не откладывая, Ярославцев связался по телефону (связь в это время действовала уже сносно) с командиром дивизии и попросил разрешения слетать вместе с инженером полка в Христиновку. Комдив не возражал.

- На том аэродроме находился полк ВВС Юго-Западного фронта, - разъяснял он. - Позавчера фашисты выбросили неподалеку от него десант парашютистов. В связи с угрозой захвата аэродрома полк перелетел на восточный берег Днепра. Я свяжусь сейчас с командованием наземных войск в районе Христиновки, выясню обстановку. Ждите моего звонка.

Комдив позвонил примерно через час. Он сообщил, что выброшенный десант врага уничтожен. И, поскольку на аэродроме там никого из авиаторов не осталось, разрешил вылет.

Мы очень обрадовались этому решению. Надеялись вернуть в строй хотя бы две-три «Чайки». Как бы они пригодились!

В Христиновку вылетели на двух УТИ-4 и двух У-2. Несколькими рейсами перебросили туда техников и механиков - самых опытных, и те принялись за свое привычное дело. Через пять часов исключительно напряженного, без единой передышки труда семь «Чаек» из восьми были исправлены. Восьмой И-153 разобрали на запчасти. В дополнение к семи истребителям механики обнаружили у рощицы замаскированный У-2. Повреждения на нем оказались незначительными, и времени на устранение их ушло немного.

К вечеру семь «Чаек» и один У-2 были уже на нашей «точке». Так наш полк пополнился истребителями И-153. И все это благодаря поистине золотым рукам наших авиационных техников и механиков. Как же не назвать их [30] имена! Особенно отличились тогда своей смекалкой и мастерством техники Григорий Богданов, Юрий Козволин, Алексей Ширкалин, Петр Обыденко, Виктор Визгунов и Андрей Чичикал. Большую работу по эвакуации истребителей с мест вынужденных посадок и возвращению их в строй выполняли также старшие техники эскадрилий Павел Семенов и Виталий Эльсон, инженер по вооружению Владимир Гончаров и инженер по спецоборудованию Дмитрий Барышев. Многое, очень многое делали они для того, чтобы полк летал и громил врага на земле и в небе. И наши летчики всегда относились к ним с душевной теплотой и сердечностью. На протяжении всей войны они оставались верными, неутомимыми тружениками аэродрома…

Обстановка на нашем участке фронта ухудшалась с каждым днем. Южнее Умани фашисты предприняли попытку окружить наши армии.

Ранним утром 23 июля из штаба дивизии мы получили приказание направить в район, что в 10-15 километрах южнее Умани, истребитель для установления связи с теми нашими соединениями, которые сражались уже в окружении. Необходимо было сбросить им вымпелы с документами, в которых указывались маршруты и направления выхода войск из кольца. Оно еще не было плотным.

Командир полка посоветовался с заместителем по политчасти и со мной и направил на выполнение этого ответственного задания младшего лейтенанта Евгения Серебрякова. Он вылетел на одной из тех «Чаек», которые так неожиданно пополнили наш полк. Для прикрытия ее подняли пару «ишачков», которые пилотировали Павел Головачев и Иван Ерхов.

В район поиска истребители вышли без отклонений, но обнаружить наши войска оказалось делом далеко не простым. Днем они укрывались где-то в зарослях или двигались по лесным дорогам и балкам. Слишком уж назойливо искали их экипажи вражеских бомбардировщиков. По этой причине не собирались они открыться и нашим летчикам. Не знали бойцы и командиры, что их ищут.

Серебряков снизился до бреющего полета. Сбросил вымпел у лесной опушки, где находились, как ему показалось, наши пехотинцы. Однако он не был уверен, что вымпел заметили, подобрали. Не среагировали бойцы и на другой, третий вымпелы. И летчик решил приземлиться. Выбрал площадку у дороги, выпустил шасси, сел благополучно. Не выключая мотора, он пристально вглядывался в [31] лесные заросли. Из-за кустарника выбежали бойцы и командиры. Все они были из того самого соединения, которое требовалось найти.

Младший Лейтенант вручил им последний оставшийся у него вымпел и, пожелав удачи, взлетел. В полк он вернулся вместе с прикрывавшими его товарищами. За проявленные в этом полете смелость и находчивость командующий 18-й армией объявил отважному летчику благодарность.