Понятно, почему для организации Центра была выбрана площадь Дохан – она не только находится в центре столицы. Она еще и большая! Большая, круглая. С высоченным, метров сорок, памятником какому-то крылатому дядьке (тому самому Дохану?) ближе к помпезному трехэтажному светло-салатовому зданию с фигурками, колоннами и этими… толстыми такими перилами… О! Балюстрады!

Центр состоял всего из пяти модульных домиков. Но это, черт возьми, были ОГРОМНЫЕ домики! Большущие сорока-пятидесятиметровые монстры-кубы из непонятного материала, похожего на блестящую жесть. Двух- и трехэтажные!

Прилегающие к площади улицы оказались забиты военной техникой, которая постоянно менялась – одни приезжали или прилетали, другие, соответственно, уезжали или улетали… Или уходили – были там какие-то четырехлапые шагоходы. На самой площади стояли два приземистых летательных аппарата размером со среднее здание – явно какие-то шаттлы для сообщения с орбитой.

Благодаря зеркальной поверхности впервые осмотрел себя… почти в зеркало. Даже остановился в недолгом ступоре – со стороны себя еще не видел… а если и видел, то не помню. Высокий пятнадцати-шестнадцатилетний подросток, черноволосый черноглазый стройный. Смазливый, простите Звезды! Благородно-бледное скуластое овальное лицо, без «детских щечек». Красавчик, блин! Еще этот мундир пижонский. Тьфу!

«Внатуре!» – немедленно согласился «второй». – «Всегда такие бесили!»

Залитый ярким светом зал. Большой зал. И народу немало. По обе стороны от линии столов, делящей помещение на две неравные части – в одной части все одеты единообразно в белые и светло-серые комбезы, в другой – кто во что горазд… ну, в чем люди из дома выскочили, в том в Центр и пришли.

– Джошуа Глазьев, младший дежурный администратор Центра распределения на планете Секура. – Усталость у персонала, занятого в Центре, измерялась теми же величинами и была той же размерности, что и у военнослужащих «Пирита». – Пожалуйста, пройдите к столу номер десять или столу номер одиннадцать на идентификацию личности…

Парень в светло-сером комбинезоне, к которому подвела нас уорент-офицер, тоже хотел спать. Давно и безнадежно хотел – мешки под глазами, расширенные зрачки и лихорадочный блеск перебравшего кофе (или чем они тут взбадриваются?) человека.

– Тимониан и Сабрина Антрасайт. – Опередила нас уорент-офицер. – Я уже провела идентификацию. Подтверждаю их личности.

– А-а-а… – вяло протянул парень, но на глазах стал оживать. – Это здорово, что провели – у нас гражданские сканеры. Видимо, их зацепило нашим же РЭБом – срабатывают через раз на пятый. Приходится перепроверять результат. Трижды! Клёпанный регламент! Скиньте мне кэш-суммы, офицер. Ладно?

Чушь! Для того, чтобы их зацепило «нашим РЭБом», они в момент включения РЭБ должны были находиться на поверхности. То есть во время проведения войсковой операции, что никак невозможно. Кажется, парень просто не хочет возиться с проведением и документированием необходимых процедур.

Но уорент-офицер спокойно кивнула. И работа… не то, чтобы закипела, но сдвинулась с мертвой точки.

– Ваши личности подтверждены, Ваши Высочества! – порадовал нас парень через пару минут молчаливого размахивания конечностями в воздухе. – Вы зарегистрированы в нашей базе перемещаемых лиц. Компания «Пирит» готова доставить вас на одну из следующих планет…

– Стоп! – Неожиданно припечатала Сабрина. – Не надо «на одну из следующих»… Вы доставите нас на Назгул. К дедушке!

– А кто у нас дедушка? – Без особого волнения, но с изрядной долей любопытства осведомился Джошуа.

Грубость Сабрины его не тронула – видимо, успел уже насмотреться на всяких просителей. И упоминание о «высочествах» его не тронуло. Как и уорент-офицера до этого. Ну, никакого уважения к августейшим особам!

– Кречет Антрасайт! – Знакомо вздернула носик Сабрина. – Председатель совета директоров! – И добавила яда в голос… баночек эдак полторы. – Если вы нас идентифицировали, то эта информация должна быть вам доступна! И очень хорошо, что вы внесли нас в свои базы данных!

– Хм… – Вот последнее парня смутило. Слегка. – Но вы же понимаете, Ваше Высочество – такие вопросы я решать не могу. Я следую инструкции, в которой черным по белому написано, – Он скосил глаза вниз и вправо, его глаза заскользили, будто по строчкам. – «… предлагать на выбор конечные пункты доставки из трех планет – Грамон, Тиберит и Сильва»…

– А что в вашей замечательной инструкции написано о решении вопросов, находящихся вне вашей компетенции? – Перебил я возмущенную Сабрину, уже набравшую в грудь воздуха… не хватало еще, чтобы она устроила здесь скандал. После которого будет неизбежна месть со стороны местного бюрократического аппарата. И плевать им будет, чьи мы там внуки. Им и сейчас плевать. Знаю я эту чернильную братию! Ведь знаю же, а? Хм… откуда-то знаю.

Разумеется, позвали начальника (такую же невыспавшуюся девицу). Содержание ее инструкции нам мало помогло, и был вызван уже ее начальник (тоже девица… точнее, молодая леди – свежая, серьезная, с весьма симпатичными… глазами). Вот с этим начальником нам улыбнулась удача – у ЭТОЙ были полномочия записать нас на аудиенцию к САМОМУ ГЛАВНОМУ – к исполнительному директору Ольге Ка… Золотарь! Которая обязательно решит наш вопрос.

Так что руководитель Центра отправилась выбивать аудиенцию, а я…

А я, наряду с праздными (наверно, поэтому, лишь чуть-чуть отдающими головной болью) размышлениями о засилии женщин на руководящих постах «Пирита», выбил нам горячее питание. Строго в рамках инструкции того же дежурного администратора Джошуа. Питание было тут же, в зале, организовано и предоставлено. И даже закипающая Сабрина после короткой внутренней борьбы перебралась за небольшой легкий столик у стены, оперативно отделенный от остального зала непрозрачной перегородкой.

Вот. А вы говорите, никакого уважения к монаршим особам. Да по сравнению с тем, как обходятся с прочими желающими покинуть планету, нас с Сабриной просто облизывают и на задних лапках перед нами прыгают!

Даже салфетки на столик положили! Рядом с разогретыми лотками из пищевого принтера они смотрелись феерично!

Для начала нас вытурили с планеты на орбиту. Дескать, так и так улетаете. А уж куда вас начальство направит – не наше чиновничье дело. Лишь бы тут не маячили и колеблющийся местный контингент своим присутствием не смущали.

Вот и началось космическое путешествие наших высочеств с того самого шаттла, прохлаждающегося на площади. Мы с Сабриной… и еще около сотни человек.

Отношение к отпрыскам аж председателя совета директоров «Антрацита» здесь, среди «своих», было ожидаемым. К нам шли знакомиться, представляли своих детей (иногда, здоровенных лбов, визуально – лет под тридцать-сорок…), заводили разговоры.

Сабрина оживилась, поддерживала беседу. Глазки сияют, на щечках румянец, жесты плавные, лаконичные, но красноречивые. Я старался не отсвечивать, но в дискуссиях был вынужден участвовать, когда ко мне обращались прямо. Пользовался только помощью своего внутреннего «советника». Именно он, кстати, и посоветовал именно такую линию поведения. Получалось неплохо – в темах не плавал, отвечал и спрашивал, по моим ощущениям, квалифицированно. Не мямлил и не заикался.

Снова обратил внимание, что подходили в основном женщины. И вели они себя… странно. Причем, «советник» ничего эдакого в их поведении не находил, а вот «второй» – недоумевал. А объяснить причины этого самого недоумения не мог, болезный. Как обычно. Ну, я уже отмечал, что у него проблемы с внятным объяснением чего-либо – до крайности неудобный и бесполезный «довесок». Даже вредный!

Из разговоров стало понятно, что пассажирами шаттла были люди, не захотевшие расторгать контракт с «Антрацитом».

Я бы на их месте тоже не захотел – контракт с «Пиритом» был откровенно невыгодным и столь же откровенно драконовским… для управляющих, менеджеров, директоров и прочих руководителей. Если судить по словам этих самых… которые, что логично, и были нашими спутниками. А вот для специалистов предлагаемый «Пиритом» контракт – очень даже интересный. И в чем-то даже «вкусный». На что, видимо, расчет и делался.