Миссионерам в XVI–XIX веках неоднократно удавалось наблюдать индейские мужские ритуалы живущих на Ваупес тукано и араваков, но они ничего в них не поняли. С точки зрения проповедников христианства, все обряды аборигенов Америки были делом дьявола, проявлением варварства, которое требовалось не изучать, а скорейшим образом искоренять. О том, как велась подобная борьба с «язычеством», дает представление эпизод, имевший место в 1860-х годах в районе Ваупес на территории аравакского племени тариана.
Незадолго перед этим сюда приехали два итальянских проповедника, ставшие известными в Колумбии как отцы Хосе и Маттеус. Свою деятельность они начали довольно успешно — по крайней мере им удалось убедить индейцев построить церковь и посещать проповеди. Однако святые отцы скоро поняли, что слушание их проповедей не мешает индейцам по-прежнему поклоняться «дьяволу». На основе разрозненных сведений миссионеры пришли к выводу, что суть языческой веры заключена в маске, которая на языке тупи, служившим на Ваупес средством межплеменного общения, называлась макакарауа.
Это был один из тех символических предметов, которые у большинства индейцев используются для регламентации половозрастного деления общины. Часть членов коллектива (взрослые мужчины) имеет право совершать обряды с подобным фетишем, остальным это запрещено. Поскольку то или иное отношение к священному предмету обусловлено религиозными представлениями (верой в заключенные в фетише магические силы, страхом перед духами, которые могут наслать болезни на нарушителей обрядовых норм), люди прочно усваивают свое место в обществе. Сама мысль о том, чтобы нарушить стереотип поведения, соответствующий его полу и возрасту (будь то ритуал или трудовая деятельность), начинает казаться человеку абсурдной.
Макакарауа выглядела как простой конический капюшон с прорезями для глаз. Маску изготовляли из шерсти обезьяны, вплетая в нее волосы девушек, остриженные у них после наступления зрелости. Во время мужских ритуалов макакарауа надевали люди, изображавшие самых могущественных и опасных духов. Женщинам видеть маску запрещалось под страхом смерти. Виновную в нарушении этого правила должен был отравить муж или отец. Трудно сказать, подвергались ли индеанки в действительности столь жестокому наказанию, поскольку достоверные случаи нарушения запрета неизвестны. Женщины сами старались, чтобы маска даже случайно не попала им на глаза, ибо верили, что увидевшая макакарауа не сможет родить ребенка.
Миссионеры решили, что если запрет показывать маску непосвященным нарушить публично и демонстративно, священный предмет утратит силу в глазах индейцев, после чего будет подорвана вся система языческих верований. Некоторый резон в этих рассуждениях был. Когда в 1952 году на Новой Гвинее мужчины одного из селений по требованию миссионеров показали женщинам священные флейты, папуасы действительно прекратили исполнение любых обрядов, кроме христианских. Однако в этом случае нарушение табу было для аборигенов символом сознательного отречения от прошлого. На Ваупес же индейцы не собирались отказываться от обычаев предков.
Хосе и Маттеус много лет не могли привести в исполнение свой план, так как раздобыть макакарауа было практически невозможно. Но наконец среди племени тариана нашелся человек, совершивший преступление. Миссионеры обещали ему повернуть дело в благоприятную сторону, если он принесет им священную маску. Так и случилось. И вот, собрав народ в церкви и начав проповедь, отец Маттеус неожиданно выхватил из-за спины макакарауа и поднял ее высоко в воздух.
Среди индейцев началась паника. Женщины с рыданиями бросились на пол, а немного опомнившись, ринулись к дверям. Но выход наружу был закрыт — об этом позаботился отец Хосе. Мужчины, придя в себя после первого потрясения, устремились к Маттеусу. Тот, однако, не собирался отдавать маску и удачно отбивался от наседавших индейцев тяжелым бронзовым распятием. Как точно закончилась эта история, мы не знаем — во всяком случае проповедникам сохранили жизнь. По-видимому, старейшины настояли на том, чтобы ограничиться изгнанием Хосе и Маттеуса с территории племени, так как понимали, что убийство европейцев повлечет за собой репрессии со стороны колумбийских властей.
Гораздо сложнее было индейцам решить, что делать с собственными женами. Убить их, как того требовал закон племени, было явно невозможно, поэтому шаманы ограничились тем, что несколько часов окуривали несчастных табачным дымом. Все же ни один шаман не в силах был отменить загробное возмездие, которое якобы ожидало невольных нарушительниц запрета видеть маску.
Хотя непосредственное воздействие на индейцев публичной демонстрации священной маски было обратным тому, которое ожидали Хосе и Маттеус (тариана стали более враждебно относиться к попыткам проповедовать среди них христианство), подобные случаи все же не могли не повлиять на религию аборигенов. К началу XX века на Ваупес перестали употреблять макакарауа, исчезли и некоторые обряды, с которыми особенно упорно боролись миссионеры. Но основные верования и церемонии сохранились. Еще и сейчас, в 1987 году, среди тукано и араваков распространены тайные мужские ритуалы.
Общинные праздники на Ваупес включают обряды двух разновидностей — одни с использованием священных духовых инструментов, другие — масок. Те и другие изучены к настоящему времени лучше, чему каких-либо народов Южной Америки.
Тукано и араваки называют священные горны и флейты именем главного мифологического героя того или иного племени, покровителя тайных церемоний. По-аравакски это имя чаще всего звучит как Уаки, Уальри и переводится как «муравьед». В мифологии индейцев этот странный на вид зверь, живущий в глубине леса, имеет зловещий характер. Живущие на Ваупес белые и метисы именуют индейское божество Юрупари, что на языке тупи значит «лесной демон». Это название нередко употребляют и этнографы для обозначения священных инструментов и церемоний, во время которых они звучат.
Материалом для изготовления горнов и флейт юрупари служит гигантская тропическая пальма пашиуба, выросшая, согласно мифу, из пепла сожженного демона. Горны делают из свернутой спиралью коры, флейты — из древесины. Особую ритуальную ценность придает инструментам символическая раскраска.
Индейцы на Ваупес не имеют особых мужских святилищ. Вся община (человек 20–30, в XIX в., видимо, больше) живет в огромном доме, или малоке. Подобно малоке уитото, о празднике освящения которой уже рассказывалось, общинное жилище тукано и араваков — своеобразная модель мира, каким его представляют индейцы. Каждый участок на полу, каждый столб или перекладина имеют свою символику, соответствуют частям мироздания. Пожалуй, на Ваупес эта символика еще сложнее, так как она развертывается не только по вертикали (пол — земля, крыша — небо), но и по горизонтали. Фасад малоки соответствует подземному миру, а по мере приближения к ее задней стене идущий как бы поднимается вверх. Большое продольное бревно, тянущееся через все здание, символически считается соответствующим вертикальному (!) мировому столпу. Возможно, что эта парадоксальная система представлений возникла в результате каких-то изменений в архитектуре общинного жилища, после которых некоторые балки, ставившиеся вначале стоймя, изменили свое положение. Конструкция малоки тукано с прямой передней и округлой задней стеной уникальна и свидетельствует о сложной истории его становления.
Подземный мир индейцы Ваупес мыслят источником жизни, местом обитания духов. Поэтому фасад малоки разрисовывался символическими узорами и фигурами человекоподобных существ. К сожалению, сейчас сохранились лишь немногочисленные фотографии этих великолепных живописных панно.