Она удивленно посмотрела на него.

– Нынче это не модно. Никогда больше так не делай. И просто Мэл, – добавила она с улыбкой.

К черту все.

Он смягчил свою улыбку.

– Отлично, Мэл, – он кивнул на ее фотоаппарат. – Сделала необходимые снимки?

Она быстро кивнула.

– Кучу. Это потрясающе. Не могу дождаться, когда взойдет солнце.

Он оглянулся на секунду, оценивая, где оно. Когда взойдет солнце, здесь больше нечего будет делать. У него не было бы той магии, которую она искала, но можно придумать что-то еще.

– Думаю, ты разочаруешься, когда это произойдет, – заметил он, быстро соображая. – Но у меня есть идея.

– Уверен, что хочу это знать? – она опустила камеру.

Он ухмыльнулся.

– Как на счет взглянуть на рассвет с берега? Сможешь сделать снимки, где гребцы причаливают и отплывают, сегодня утром там спокойно.

Она взглянула туда, куда он показал, затем крутанулась назад, с волнением схватив его за куртку.

– Конечно!

Он усмехнулся и махнул назад в сторону пикапа.

– Давай! Стоит поспешить.

Несколько мгновений спустя они снова мчались по извилистым дорогам, на этот раз с гораздо меньшей осторожностью. Мэл схватилась за ручку, чтобы сохранить жизнь, а другая рука крепко цеплялась за приборную панель.

– Ничего не выйдет, – пробормотала она, широко раскрыв глаза. – Ничего не выйдет.

– Мы успеем, – настаивал он, ухмыляясь, когда шины взвизгнули. – Я доставлю тебя на место, пока солнце не выйдет из-за гор.

– Я не это имела в виду, – прошипела она сквозь стиснутые зубы. – Я умру в твоем долбанном Додж Раме, прежде чем мы доберемся. В каком-нибудь овраге.

Он засмеялся.

– Неа. Привезу тебя туда целой и невредимой, и не в овраг. Доверься мне.

– Довериться? Я знаю тебя всего три секунды. Как это должно сработать? – ее голос становился все выше, и он хотел взглянуть на нее, чтобы увидеть игру эмоций на ее лице.

Он рискнул посмотреть.

– Хочешь, я подержу тебя за руку?

– Нет! – вскрикнула она, смеясь. – Обе руки на руль, придурок! Заткнись и веди машину!

Он громко рассмеялся и сделал еще несколько поворотов в тишине. Девушка все равно была беспокойной, поэтому он решил ее отвлечь.

– Так ты любишь барбекю?

Она дернулась и с ужасом посмотрела на него.

– Что?

– Прошлый вечер. Это было интересно. Вы, ребята, часто так делаете? – перевел на нее взгляд, а затем вернулся к дороге.

– Ты слышал, – прошептала она, наконец, откинувшись на спинку сиденья.

– Не совсем, – он пожал плечами. – По крайней мере, решил, что мне показалось. Потом увидел твою тарелку и сложил дважды два.

– Не думала, что кто-то заметил, – прошептала она, отводя взгляд. – Я только хотела заткнуть девочек, а не устраивать демонстрацию для всей вечеринки.

– Ну-у, думаю, что все обратили внимание, – заверил ее Хантер со смехом. – Это было не очень скромно.

Мэл закатила глаза и поерзала на месте.

– О, супер. Обожаю быть в центре внимания.

– Это было лучшее, что я когда-либо видел.

Она с сомнением посмотрела на него.

– Я серьезно, Мэл, – он кивнул головой. – Это было прекрасно, – затем хитро улыбнулся. – Факт, что ты вычистила свою тарелку, сделал мой день.

Мэл улыбнулась в ответ, к его превеликому удовольствию.

– У меня не было вариантов, когда речь зашла о Хэле Барни. Как ты узнал, что я все съела? Подглядывал?

Он возвратился к дороге.

– Я поставил на тебя.

Она разразилась смехом.

– Сколько?

– Сотню баксов.

Она что-то промямлила и уселась поудобнее.

– Надо было ставить больше. После этого я стащила два куска шарлотки с кухни.

Он не знал что ответить, кроме как снова засмеяться, а затем они оказались на берегу, и она опять погрузилась в работу. Выбежала из пикапа, осмотрела небо, горы и поднимающееся солнце и стала фотографировать. Она подпрыгнула.

– Иди сюда! – позвала его, махнув рукой. Девушка сняла туфли и носки, стащила наушники и залезла в воду, даже не потрудившись закатать леггинсы.

– Что? – засмеялся Хантер, направляясь к ней.

Мэл хихикнула и пискнула от холодной воды, а затем сняла вторую камеру с шеи.

– Делай снимки! – велела она, бросая в него фотоаппаратом.

Он с легкостью его поймал.

– Что именно?

– Что угодно! – ответила она еще одним смешком, возвращаясь к задаче.

– В воду не зайду, – буркнул он, начиная снимать. – Слишком холодно.

Он услышал ее смех, а потом солнце выглянуло из-за гор. Казалось, что лучи освещали именно ее. Мэл улыбалась и фотографировала воду, небо, горы, все и вся. Весь мир, казалось, восхищал ее. Она наклонилась так близко к воде, что он подумал, будто она собирается погрузиться в нее, но затем девушка повернулась и наклонила камеру к причалу, на одно конкретное дерево, которое поймало солнечный свет...

Замерев, Хантер щелкнул ее пару раз, потому что не мог остаться незамеченным. Затем он фотографировал случайные кадры, не заботясь о том, что он потратил всю карту памяти на размытое ничего. Он даже не был против внезапно мокрых ног, или что он занятия спортом этим утром ему не светит, или, возможно, любое другое утро на этой неделе.

По его мнению, чудесней утра и быть не могло.

Мэл подустала к тому времени, как закончила съемку. Она знала, что вела себя, как ребенок, и немного безумно из-за восхода солнца, и Хантер, вероятно, думал, что она сумасшедшая, но вел себя мило.

Она могла признать, что ее первоначальное впечатление о нем было неверным. Да, он все тот же невероятно великолепный мужчина. Но вот так, в толстовке и в поту, он казался своим парнем. Не был тихоней, как она думала, что было приятным сюрпризом, а еще остроумным, чего она никак не ожидала от привлекательных людей. Мэл знала, что это неправильно, но она не часто делала поспешные выводы.

Теперь она была рада, что села в его пикап и поехала с ним, несмотря на сомнения. Утро стало более продуктивным, чем она ожидала. Он не умничал и не комментировал то, что она сейчас идет босиком по песку с обувью в руке и двумя фотиками на шее. Рассказывал ей о гребных командах, которые приезжали на курорт во время тренировочных поездок, и о том, как это сделала его команда на чемпионате, в котором Том тоже участвовал. Она не очень-то внимательно слушала, но у него был такой голос, который было приятно слышать, что бы он ни говорил.

– Итак, что происходит в коттедже? – спросил он, резко меняя тему.

Она посмотрела на него.

– Где, в курятнике?

Он усмехнулся, а она снова возгордилась собой за это отличное название, которое придумала.

– Там... Интересно, – сказала она.

– Очень корректный ответ, – заметил он с кивком. – Не хочешь пояснить?

Она задумалась, как бы ему объяснить.

– Я не такая, как эти девушки, – призналась Мэллори. – Я не парюсь о калориях в обеде, насколько совершен мой макияж или презентабельно ли выглядит моя одежда, даже если это не нужно. Мне плевать, что сегодня День дизайнера. Вообще-то, я надеюсь избежать этого. Дженна и Кэролайн хорошие, они ближе ко мне, но не намного. У меня нет ничего общего с этими людьми.

– Этими людьми? – поддразнил он. – Твоей семьей и их друзьями?

Мэл тихонько фыркнул.

– Друзьями. Покажи мне настоящих друзей в той компании, и я покажу тебе мастерскую Санты.

– Звучит горько.

– Когда тебя называют «посредственным», «слишком пухлым с твоим мелким ростом» и «пригодным только для универмага» человеком люди, которые никогда раньше с тобой не заговаривали, то, как правило, почувствуешь немного горечи, – она нахмурилась от воспоминаний прошлой ночи, качая головой.

Хантер практически остановился.

– Что они сказали?

Мэл улыбнулась так мягко, как только могла.

– Не волнуйся. Скажем так, я привыкла к такому обращению со стороны высшего общества.

Похоже, ему это не понравилось, но это все, что он получит от нее. Она никак не могла рассказать ему о том, что в последний раз при встрече с кузинами ей сказали подружки Дженны. Те слова почти отправили ее на терапию, потребовалось много вдохновляющих бесед и пинт мороженого, чтобы спокойно находиться здесь.