– Не я, – ответил он, качая головой. – Я ничего не говорил и не имею к этому никакого отношения. Я просто хочу, чтобы все оставалось так – спокойно, красиво и естественно. Курорт должен оставаться пристанищем, убежищем, местом, куда можно убежать от всего. Думаешь, я должен трепаться об этом?

Она закатила глаза и снова подняла камеру.

– Я думаю, тебе стоило быть честным со мной.

– Я никогда не был нечестным.

Игра слов? Он собирался играть таким образом? Она сделала две фотографии и немного отошла, щелкнув еще несколько раз. Конечно, он последовал за ней.

– Ты мог бы мне сказать, – пробормотала Мэл.

– А это важно? – с искренним интересом спросил он.

Да, и имело огромное значение. Она сглотнула и пожала плечами.

– Возможно.

– Так зачем рассказывать? – она слышала, что он улыбался, и это только больше раздражало ее.

Она вздохнула, сделала три снимка, опустила камеру и повернулась к нему.

– Я заслуживаю знать, с кем имею дело.

Ветер ворвался в его волосы и растрепал их настолько, что он стал казаться более человечным.

– С тем же парнем, что и раньше, – настаивал он с кривой улыбкой.

– Я даже не знаю, кто он, – огрызнулась Мэл. – Там я решила, что ты обычный. Ты даже предложил мне дозу нормальности! Да у тебя больше денег, чем на Шри-Ланке, и ты думаешь, что можешь притворяться обычным парнем? Ты чертовски богат, Хантер. Ты один из них.

Он нахмурился и поднял палец.

– Ты говоришь, как сноб среднего класса, Мэл. У меня есть деньги, и я не должен извиняться за это. И не буду. Был ли я рожден богатым? Да, но еще я усердно работал. Я проложил свой путь туда, где нахожусь. Это место единственное, что я унаследовал. Все остальное я заработал сам, и люди уважают меня за это. Я не какой-то мажорный мальчик, который бежит к папочке, когда хочет что-то прикупить. Никто не платил мне стипендии за мою голубую кровь, я приобрел свою первую машину на заработанные своим трудом деньги, а не на подачки. Хочешь чего-то в жизни – трудись ради этого не покладая рук, или довольствуйся тем, что есть. Знаешь, кто меня этому научил? Мои чертовски богатые родители.

Она долго смотрела на него. В считанные мгновения он взорвал ее мнение о себе в пух и прах. Ее лицо горело, она почувствовала себя маленькой.

Ладно, ее смущение не знало границ.

Она прочистила горло и позвала Дэна. Он подбежал к ней на удивление профессионально, несмотря на его кепку, как обычно козырьком назад, и черную футболку с глубоким вырезом. Она передала ему камеру и сумку и велела занять ее место. Дэн отреагировал незамедлительно, а Мэл тем временем пошла в противоположном направлении.

– Куда ты? – удивленно спросил Хантер.

– Мне нужно найти лестницу, – просто бросила она.

– Зачем?

Она скомкала подол на полосатой футболке и фыркнула.

– Я, кажется, попала в огромную глубокую яму, и хочу попробовать из нее выбраться.

Хантер рассмеялся и схватил ее за руку.

– Эй, эй, прости.

Мэл повернулась к нему, пораженная его извинениями.

– Ты просишь прощения? Я обозвала тебя лжецом и затаила обиду, что у тебя больше денег, чем у целой страны, а ты извиняешься? Прекрати углублять яму. Я здесь идиотка, а не ты.

Он улыбнулся, сверкая глазами.

– Я вроде не говорил, что идиот, но спасибо.

Мэл сложила руки и вздохнула.

– Послушай, почему бы тебе просто не вернуться к друзьям, а я буду семейным фотографом, и мы просто притворимся, что ничего никогда не происходило.

– А если я рад, что это произошло? – возмутился он, его улыбка исчезла, но его глаза все еще хранили тепло.

Мэл запнулась и затеребила ухо.

– Извини?

Это казалось невозможным, но его глаза стали синее и доброжелательнее.

– Что, если бы мне понравилось? – спросил он тихим голосом. – Что, если я уже начал планировать завтрашнюю съемку рассвета и предпочел бы наслаждаться часами твоей болтовней, чем тратить хотя бы минуту, слушая, как одна из подружек невесты пытается завести светскую беседу. Ты мне нравишься, Мэллори. И за это я тоже не собираюсь извиняться.

Мэл подсчитала четыре удара сердца, прежде чем ее легкие снова заработали.

– Блин, ты настойчивый, – в конце концов, выдала она. – Дай девушке несколько секунд на передышку.

Одна сторона его рта изогнулась в улыбке.

– Один Миссисипи, два Миссисипи...

– Заткнись.

Он ухмыльнулся, и на это стоило посмотреть.

– Итак, куда?

Мэл покачала головой.

– Понятия не имею. Я только что отдала фотоаппарат, и, зная Дэна, могу сказать, что пройдет несколько часов, прежде чем он его вернет.

– Вернешься в курятник? – поддразнил он.

Она фыркнула и мотнула головой.

– Я тебя умоляю. Я думала, что умру сегодня.

– Все так плохо? – поморщился он.

Мэл бросила на него взгляд.

– Тебе приходилось обсуждать дизайнерскую одежду со светскими снобами?

Он засмеялся и сделал гримасу.

– Звучит ужасно.

– Это хуже, чем ты думаешь, – заверила его Мэл. – И абсолютно нечего было есть. Пришлось жевать салат на обед – без мяса и без заправки. Это было похоже на поедание листьев прямо с дерева.

Хантер взял ее за руку и повел к главному зданию.

– Могу тебе с этим помочь.

– Сейчас три часа! – возмутилась она, шагая в ногу с ним. – Ужин уже скоро.

– Думаю, – мурлыкнул, забавляясь, он, – к тому времени ты умрешь от голода.

– Да ладно тебе, Хантер. Все не так уж и плохо. Я пошутила, – Мэл засмеялась. – После вчерашнего у меня все равно пищевая кома, я едва смогла проглотить что-нибудь на завтрак. Чувствую себя китом.

Он остановился и очень тщательно осмотрел ее, сжав губы в тугую линию.

– Неа, не вижу ничего общего с китом. Хватит спорить. Пошли.

Она усмехнулась, желая расхохотаться.

– Это самое прекрасное оправдание, какое я когда-либо слышала, чтобы попялиться на меня. Браво.

Он пожал плечами.

– Мне не нужны оправдания, но зачем упускать прекрасную возможность? Ладно, расскажи, что за еда в вашем домике? Мы заполнили его до того, как заселились гости, основываясь на запросах, но если ты голодаешь, я могу сделать дозаказ.

– Тарин уже обещала подарить мне шоколадную пасту и пшеничные колечки, – заверила его Мэл, когда они вошли в домик. – Все в порядке, честное слово.

Хантер пристально на нее посмотрел.

– Человек не может прожить на «Нутелле» и «Фрут Лупсе».

– Ты недооцениваешь мои способности, – подшутила девушка, усаживаясь на кресло, которое он придвинул.

Хантер сел напротив нее и наклонился над столом, обеими руками прижав кулаки к белой скатерти.

– Нет. Насколько ты голодна?

Она проглотила желание выпалить «как волк» и просто сказала:

– Могу перекусить.

Его идеальные губы превратились в идеальную улыбку.

– Ага, понял. Почему у меня такое чувство, что ты всегда можешь есть? – он оттолкнулся от стола. – Хорошо, Мэллори Хадсон, сейчас соображу что-нибудь для тебя.

– Ой, да ладно, – возразила она, начиная вставать. – Я могу справиться самостоятельно.

– Сядь! – приказал Хантер, указывая пальцем на стул. – Я не позволю гостям устраивать беспорядок на кухне. Кроме того, я просто схожу за мороженым.

Она оживилась и захихикала.

– Мороженое? И я смогу им наесться?

– Имеешь что-то против?

Она откинулась на спинку стула и улыбнулась.

– Ни капельки. Тащи сюда.

Он улыбнулся в ответ, кивнул, а затем исчез за дверьми кухни.

Мэл сидела за столом, ухмыляясь, и задавалась вопросом, почему Вселенная столкнула ее с этим мужчиной. Богатый, впечатляющий, великолепный парень собирался сидеть здесь с ней и есть мороженое просто потому, что... она ему понравилась? Она не собиралась жаловаться, но какова цель?

– О, Мэл, успокойся, – пробормотала она себе, все еще улыбаясь. – Это мороженое, а не предложение. Заткнись и поешь с этим красавчиком.

Что она и она сделала.