Мэл улыбнулась. Несмотря на то, что люди говорили о Дженне Хадсон, в основном обвиняя в том, что она была фальшивкой, Мэл знала, что совершенство Дженны было подлинным. Она была редкостью. По крайней мере, раньше. Теперь она может быть кем угодно.

– Дженна? – сказала Мэл, когда вошла в комнату.

Дженна повернулась к ней лицом, ее улыбка продемонстрировала ослепительно белые зубы.

– Мэл! – она завизжала, вставая на ноги. – Боже мой, ты прекрасно выглядишь! – ее акцент непривычно прозвучал для ушей Мэл, напоминая еще раз, сколько времени прошло с тех пор, как она была в Теннесси в последний раз.

Стало ясно, что Дженна собирается обняться, но Мэл еще не была готова к этому.

– И ты тоже, – ответила Мэл с улыбкой, намеренно не приближаясь. – Приятно знать, что тебя не фотошопят.

Улыбка Дженны исчезла, и Мэл захотела надрать себе задницу. Дженна не виновата, что она стала знаменитостью. Все, что она сделала – это повстречалась с парнем в старшей школе, который стал звездой кантри. Она просто держала его за руку на различных мероприятиях, и ему не понравилось, что она стала популярнее, чем он. Даже после их разрыва, СМИ жаждали Дженну, а не его. Вероятно, это было одной из причин, почему он оказался в реабилитационном центре.

Мэл жестом указала на стулья, и они с Дженной сели.

– Приятно видеть тебя, – сказала Дженна, неуверенно улыбаясь. – Неужели прошло десять лет?

– Грубо говоря, – ответила Мэл. Она посетила их после окончания средней школы, поскольку дядя Дрейк, отец Дженны, был намерен оплачивать ее дальнейшее обучение. Пребывание у крестного отца казалось нормальным в то время, даже если она не знала его особо хорошо.

Дженна долго смотрела на нее. Она сдвинулась, скрестила ноги, раздвинула их и вздохнула.

– Ладно, уверена, что ты хочешь знать, почему я здесь.

Мэл ухмыльнулась. Несмотря на светлые волосы, Дженна не была идиоткой.

– Это точно.

– Думаю, что ты слышала о моей свадьбе в мае, – начала Дженна, убирая прядь волос, ее превосходное бриллиантовое кольцо блеснуло.

– Конечно, – ответила Мэл, смещаясь на свое место. – Но подробности пока в тайне.

Скромная улыбка появилась на лице Дженны.

– Это сделано специально. Нас будет меньше, чем думают люди. У нас с Томом много друзей, но большинство из них те еще «друзья», – заявила она, закатывая глаза и изображая кавычки пальцами. – И мы устали притворяться. Полностью избежать этого не удастся, но мы можем сократить шумиху. Поэтому место проведения совершенно секретно, а приглашены строго семья, близкие друзья и дорогие нам люди.

– И пресса согласилась? – поинтересовалась Мэл. Слишком большое количество журналов и таблоидов размещает фотографии Дженны на обложках, что Мэл было трудно поверить, что они пойдут на это. Дженна неплохо увеличивала тираж, когда они заполучали ее фото или интервью. Ни один здравомыслящий человек в мире журналистики не упустит шанса мельком увидеть ее свадьбу.

Дженна пожала плечами.

– Им же лучше. Никто из них не приглашен.

– Никакой прессы? – у Мэл отвисла челюсть.

– Ни одного репортера, – Дженна покачала головой. – Никаких журналистов, телевизионщиков и знаменитостей, – она закатила глаза. – Кроме нас.

Впечатленная Мэл откинулась на спинку стула. Если только план сработает.

– Как тебе это удастся?

– Теперь я знаю нужных людей, – сказала Дженна с усмешкой. – Но мы пообещали прессе кое-что, о чем они смогут попозже раструбить.

Что-то в голосе ее кузины послало предупреждающий сигнал в мозг Мэл.

– Что? – спросила она с подозрением.

Дженна слегка постучала по столу между ними.

– Посещение недельной феерии после свадьбы со свидетелями и ближайшими родственниками. Эксклюзивные официальные фотографии, которые будут одобрены мной. Если они согласятся с отсутствием папарацци, то получат фотографии и интервью с гостями после свадьбы. Если они этого не сделают, то получат лишь пересказы и размытые селфи, которые тетя Джони опубликует в своем блоге.

Мэл громко рассмеялась и прикрыла рот, закрыв глаза. Она представила эту картину, и та пришлась ей по душе. Тетя Джони больше всего на свете обожала славу племянницы и своих кошек, и считала, что каждое семейное событие было на самом деле данью ей. Ее можно было терпеть на больших семейных собраниях, но она была подобна смерти, если загнала вас в угол. Каждый, кого она удостоит взглядом в своем блоге, будет неплохо выглядеть, но не будет особо полезно для СМИ.

Дженна пожала плечами.

– Посмотрим, согласятся ли они на это. У нас есть контрактные соглашения с крупными сетями, так что пока все идет неплохо. Мы хотим, чтобы наша свадьба была как у всех, понимаешь?

Мэл бросила на нее взгляд, который ясно дал понять кузине ход ее мыслей. Томас Грегори Ярдли III и Дженна Шарлотта Хадсон были не простые люди, и у них не было ни единого шанса провести свадьбу «как у всех».

– Знаю-знаю, – сказала Дженна, отвечая на взгляд. – Но попробовать стоит.

Мэл понимала. Если кто-то и сможет провернуть подобное, то только эти двое. У Тома были богатство и власть, а Дженна могла очаровать кого угодно. Да и дядя Дрейк не испытывает нужды в деньгах.

– Кто делает эксклюзивные фотографии? – спросила Мэл, прокручивая в голове десяток людей, которые могли получить в свои руки этот проект. – Ты ведь уже все решила, верно?

– О, я решила, – протянула Дженна, – и Том думает, что это отличная идея. Но согласие пока не получено.

Мэл кивнула, не понимая, зачем это делает, но это казалось естественным.

– Лучше позаботься об этом. Сколько у тебя времени, два месяца? С этим немного туго. Обычно высококлассные фотографы бронируют даты на год вперед, – она пожала плечами. – Но это вы, поэтому, думаю, у тебя не возникнет проблем с фотографом, которого ты выбрала.

Дженна улыбнулась.

– Замечательно. Потому что я хочу, чтобы им была ты.

Мэл моргнула раз, потом еще один.

– Была кем?

– Я хочу, чтобы ты делала фотографии. В течение недели подготовки к свадьбе, на церемонии и приеме, – объяснила Дженна, наклоняясь вперед. – Но более того, я хочу, чтобы ты была там, Мэл. Я хочу, чтобы ты был частью торжества.

– Я не работаю со знаменитостями, – отрезала Мэл, игнорируя семейные обязательства. – Я не из таких фотографов.

– Я знаю, какой ты фотограф, – Дженна снова села, скрестив ноги. – Самый лучший на свете. И я говорю это не только потому, что ты моя кузина. Я была в галерее в Колорадо-Спрингс и Де-Мойне. Я видела твой дипломный проект. Деревенская Америка. Это было самое удивительное, что мне попадалось на глаза.

Мэл была сбита с толку. Даже через миллион лет она бы не подумала, что Дженна интересовалась ее работами. А уж ходить по галереям? Просто невероятно.

– Это было так трогательно, что ты устроила выставку в Айове, чтобы твои тетя и дядя могли на нее посмотреть, – сказала Дженна с улыбкой. – Держу пари, им понравилось. И их соседям тоже. Кто этот старик с щетиной и травинкой во рту? Твой дедушка?

Мэл неуверенно кивнула.

Дженна положила руку на сердце.

– Мне очень понравилось, Мэл. Я в восторге. Так трогательно и волнующе. Ты ведь жила на его ферме, да?

Опять же, Мэл могла только кивнуть. Дженна видела фотографии. Там был любимый дедушка Мэл – Нэд. Он не хотел фотографироваться, считал это глупостью, но она настояла. Месяц спустя его не стало, и фото стало для нее чем-то большим.

– А твоя тетя Нэнси с коровой, – продолжала Дженна, качая головой. – Она так похожа на твою маму, Благослови Господь ее душу. Это заставило меня заскучать по тете Тесс, как никогда.

– Ты их видела, – удивленно пробормотала Мэл.

Дженна кивнула, все еще улыбаясь.

– Я же говорила. И я хочу, чтобы ты провела съемку, Мэл. Я знаю, что это не твое, но мне не нужны обычные фотографии. Это моя свадьба, мы будем в прекрасном месте. Рае на земле. Я хочу, чтобы фотографии были такими, как их видишь ты.