Вместо этого просто написал.

И ее румянец и улыбка того стоили.

Рассвет стал любимым временем Хантера. Не имело значения, куда они ходили, сколько говорили или молчали. Присутствия Мэл хватало. А также возможности прикоснуться или украсть несколько поцелуев. Или просто наблюдать за ее работой.

Она была гениальной, дальновидной и артистичной. Самые обычные вещи захватывали ее. Она могла сделать что-то прекрасное из того, на что Хантер даже не обратил бы внимания. Ее попытки научить его, показать ее видение сквозь объектив были безуспешны. Она пыталась заставить его понять, что она делает или как можно сделать, но его мозг работал другим образом.

Это не означало, что он не мог оценить ее способности и восхищаться ее работами. Он сказал ей, что скоро она возненавидит его за это. Это было известно наверняка, потому что она заявляла ему об этом не раз.

– Если ты не прекратишь, – начала она с устрашающим взглядом, – я действительно возненавижу тебя, и больше никаких поцелуев.

Он ухмыльнулся, прислонившись к скале возле старых развалин.

– Прекратить что? – спросил он со скрещенными руками. – Я просто смотрю.

Мэл закатила глаза.

– Твой взгляд на тысячу мегаватт интенсивнее, чем у обычного человека. Прекрати таращиться на меня, как на кусок гамбургера, – она еще раз кинула на него взгляд и вернулась к съемке.

Хантер дал ей секунду, осматривая ее. Она была в джинсах и походных ботинках, в белом пиджаке с первой съемки и в одной из его шапочек. Она была великолепна и естественна и вмещала в себя все то, что он когда-либо хотел.

– Ты не гамбургер, – выдал он.

– Спасибо.

– Ты идеально нарезанный, приправленный нежный кусок стейка на косточке.

Мэл споткнулась, повернувшись, щеки ее пылали.

– Прекрати!

Он пожал плечами и изогнул рот в улыбке.

– Что? Что такого я сказал?

– Говоришь такие вещи, заставляя трепетать и нервничать. И перестань пялиться на меня такими напряженными глазами! – она махнула рукой в воздухе и отвернулась от него лицом к озеру.

Хантер оттолкнулся от скалы и направился к ней. Он не проронил ни слова, а она не шевельнулась, когда он подошел. Просто обнял ее за талию, прижал к себе и стал ждать. Вскоре девушка расслабилась в его объятиях и раздраженно вздохнула.

– Я когда-нибудь начну злиться на тебя? – спросила она с намеком на улыбку в голосе.

Он усмехнулся и поцеловал ее в висок.

– Наверное, нет, – прошептал мужчина. – Я тебе слишком нравлюсь.

– Возможно, – она откинула голову ему на плечо. – Как долго это будет продолжаться, Хантер?

Это заставило его задуматься.

– О чем ты?

– Это, – сказала она, коротко дергая его за руки, но, не убирая их. – Как долго это будет продолжаться? Потому что все происходит довольно быстро, но мы находимся в нашем собственном маленьком мирке. Как скоро ты поймешь, что я обычная девушка среднего класса с невероятными амбициями, которая пытается проникнуть в общество, где ей не место?

Хантер опустил руки, повернул ее к себе лицом, и его эмоции внезапно вышли из-под контроля.

– О чем ты, Мэл?

Она не смотрела на него, а он не хотел ее заставлять, поэтому сжал руки.

– О чем? – спросил он еще раз.

Она сглотнула.

– Ты слишком хорош для меня, – пробормотала она. – Слишком. Поверь, мне это говорили уже не раз. А я не хочу, чтобы со мной играли.

Как будто какой-то космический вакуум высосал весь воздух из его легких. Он не мог дышать, не мог думать, и его эмоциональное равновесие внезапно полностью сосредоточилось на ней. Она думала, что у них интрижка? Что он - богатый парень, которому больше нечем заняться?

– Ты действительно думаешь, что я просто играю? – начал он, стараясь вернуть самообладание. – Что ты - мимолетное увлечение?

Она пожала плечами, все еще не глядя на него.

Он выдохнул.

– По всей видимости, я убого ухаживаю за тобой.

Наконец она подняла на него покрасневшие глаза.

– Что?

Он взял ее за руку и прижал ладонь к своему лицу.

– Мэл, я не валяю дурака. Я не играю и не бросаю, и мне, уж точно, безразлично твое благосостояние. Сколько раз я должен еще повторить, что ты мне нравишься, что ты красивая, что я действительно хочу быть с тобой, чтобы ты мне поверила?

– Я просто... Не думала, что такое может произойти, – прошептала она. – Такого не бывает. Не с такими девушками, как я.

Он нежно погладил ее по щеке.

– Ну, это происходит, детка. С тобой. И чтобы ты там себе не навоображала, таких, как ты, больше нет. Есть только ты. Тебе стоит перестать воздвигать стены между нами.

Она протянула руку, чтобы наклонить его голову вниз и прислоняться лбами.

– Прости, – прошептала она.

Ему пришлось немного переместиться, чтобы поцеловать ее в лоб и снова прижаться, соприкасаясь носами.

– Не извиняйся, – попросил он. – Просто посмотри на себя моими глазами. Я устал бороться с тобой за тебя.

Она наклонила голову, поцеловала его, затем уткнулась лицом ему в плечо, надолго оставаясь в таком положении. Восход солнца прошел незаметно для них обоих.

В конце концов, она зашевелилась и улыбнулась ему.

– Я когда-нибудь говорила тебе, как до абсурда хорошо ты пахнешь?

Он усмехнулся.

– На самом деле? Чем?

Ее улыбка стала озорной.

– Мужчиной.

– Отлично. Не хотелось бы пахнуть чем-то другим, – он посмотрел на небо. – Тебе нужно вернуться и подготовиться. Мы проведем весь день вместе.

– Да? – удивилась она, взяв его за руку и позволив вести ее обратно к пикапу.

– День на озере, – напомнил он ей. – Мы арендовали экскурсионный катер и зарезервировали его только для гостей со свадьбы. Тусовка на воде под солнцем с полным баром, – Хантер остановился и повернулся, чтобы посмотреть на нее с поднятыми бровями. – Какой у тебя купальник, Мэллори?

Она засмеялась и толкнула его в грудь.

– Я буду полностью одета, чувак. В лучшем случае, надену шорты, и, может быть, ты увидишь мое плечо.

Хантер резко вздохнул и прижал руку груди.

– Не знаю, выдержу ли такое...

Мэл закатила глаза и залезла в пикап, прежде чем он открыл для нее дверь. Он усмехнулся и сел за руль. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но Мэл повернулась к нему лицом.

– Ты там назвал меня «деткой»? – раздраженно уточнила она.

Он зажал губы, чтобы не рассмеяться, и снова встретился с ней взглядом.

– Ты предпочитаешь «булочку»? Или, может, «тыковку»? «Скунсика»? Как насчет «кумквата»?

Мэл вздрогнула и почесала место на лбу под шапочкой.

– Хорошо, хорошо, называй меня, как хочешь, но не глупо и не слащаво. И ни в коем случае не перед остальными, ты понял?

– Да, мэм, – оттарабанил он, заводя автомобиль.

– И держи свои великолепные мегаваттные глаза при себе,– добавила Мэл. – На публике мне нужна способность думать.

Хантер ухмыльнулся и тронулся.

– Как скажешь, дорогуша.

Хантер вел себя прекрасно на судне. Проблемы были у Мэл. Она не могла перестать смотреть на него. Не важно, его это вина или нет. Он знал, какое влияние оказывал. Его почти постоянная ухмылка давала это понять.

На нем было больше одежды, чем на других мужчинах, но все же выглядел более легкомысленно, чем обычно. Синие джинсы, ботинки Сперри и белая классическая рубашка нараспашку с закатанными рукавами и белой майкой под ней. Волосы растрепались от ветра, на лице заманчивая щетина, и он все время носил свои Рей-Баны, но, честно говоря, интенсивность его взгляда они не уменьшали.

Она чувствовала, когда он на нее смотрел. Все ее тело вспыхивало, как только голубые глаза устремлялись на нее. И ей стало настолько жарко, что пришлось снять свободную кофту и остаться в футболке.

Хантер широко ухмыльнулся, но, к счастью, остался на своей стороне лодки. Она держалась от него так далеко, как только могла, зависая рядом с Тарин и Дэном. Но, безусловно, им приходилось периодически расходиться, чтобы сделать кадры под разными углами, но потом они собирались обратно как аутсайдеры группы.