Гапон “потусовался” среди европейских террористов и осознал некую правду - что на самом деле надо этим “природным” революционерам, то есть - террористам, - какую цель они преследуют по отношению к России. Гапон был вначале - то ли дурак, то ли алчный, то ли предатель, то ли всё вместе, но, “открыв истину”, Гапон по воспоминаниям издателя журнала “Жизнь” В. А. Поссе (которого очень хвалил Ленин и у которого он печатался), разоткровенничался:

“Разочаровался я, товарищи, в партийных революционерах, во всех этих эсдеках и эсерах. Нет у них заботы о трудовом народе, а есть у них дележка революционерного пирога. Из-за него они дерутся, и все жиды: во всех заграничных комитетах всем делом ворочают жиды, и у эсдеков, и у эсеров. Даже во главе боевой организации эсеров стоит жид, и ещё какой жирный. Жиды…”.

И тут Гапон среди внимательных слушателей увидел одного друга Поссе - еврея и начал вывёртываться в другую сторону:

“Жиды, товарищи, это не евреи. Евреев я уважаю и люблю…”.

“Но было поздно, вырвавшееся юдофобское высказывание обрекало его на смерть, тем более, что Гапон собирался организовать покушение на Витте вопреки мнению эсеровского руководства”, - прокомментировал Д. Жуков.

Да, - Витте был “свой” среди чужих, помогал Рубинштейну скупать сопротивляющиеся в России патриотические газеты и вообще - ослаблять и разваливать Россию.

Решение ликвидировать Гапона принял “Жирный Жид” - Азэф, а исполнителем был назначен породивший- завербовавший Гапона Рутенберг Пинхус Моисеевич по “кличке” - “Мартын”. Правда, ленинцы были против убийства этого “революционирующего массы” священника, - это выявилось в 1922 году во время разборок уже в СССР. Гапон, вероятно, почувствовал опасность и успел уехать в Россию, сдался властям и рассказал в полиции всю правду. Гапон - кающийся перед властью, но остающийся авторитетом в рабочей среде, да ещё с ореолом “мученика” - террористам тем более был не нужен, и даже вреден. Поэтому он был убит (повешен) на окраине Петербурга. Исполнителем был вербовщик-“друг” Пинхус Рутенберг.

Совершив своё “героическое” террористическое дело, Рутенберг благополучно покинул Россию - поехал отдохнуть в Европу. Но когда “пошел последний и решающий бой” его соплеменников за Россию, то П. Рутенберг пришел на помощь и отличился очередными “подвигами”: в середине 1917 г. был заслан в штаб к Корнилову для перехвата управления штабом, а в ноябре 1917 года большевики доверили ему захваченный Зимний дворец, был его комендантом; после этого по заданию международного сионистского центра в Швейцарии развивал сионистское движение в России, а после неудавшегося покушения своей соратницы на жадного к власти Ленина - в Одессе помогал французским интервентам против большевиков, а когда большевики пришли в Одессу - скромно работал на них инженером. В 1922 году этот миссионер-сионист-террорист выехал в Палестину, где занялся электрификацией своей будущей страны, и умер в 1942 году заслуженным сионистом-миллионером.

Тогда, в 1905 году, Рутенберг покинул Россию, но миллионы его соотечественников продолжали его дело в России. Более того, в 1905 году наметилась интересная тенденция - некоторые “активные” еврейские деятели, бежавшие ранее из России, стали в неё возвращаться, когда волнения в России приобрели массовый характер.

“В 1905 году, когда он (Витте), заключил в Портсмуте мир с Японией, встретился с президентом США Теодором Рузвельтом, тот передал ему письмо для Николая Второго, в котором указывал на неверное толкование российской стороной одного из пунктов торгового соглашения 1832 года. Соглашение предусматривало доступ в каждую из стран бизнесменов из другой страны. Ограничение могли касаться лишь лиц, о которых имеются данные, что их приезд может нанести стране материальный или иной ущерб. Но российская сторона исключение превратила в правило, чтобы не впускать в Россию американских евреев!..

Вернувшись в Россию, Витте передал письмо американского президента царю, а тот - министру внутренних дел Булыгину. Но с мёртвой точки дело не сдвинулось… Позднее, уже при Столыпине, комиссия пришла к положительному решению, но этому решению “не было дано никакого хода”: американских евреев продолжали дискриминировать. То же продолжалось и после убийства Столыпина, когда правительство возглавил министр финансов В. Н. Коковцов…”, - из этой просветительской информации еврейского идеолога Шимона Резника видно, что российское правительство умудрилось “дискриминировать” не только своих - российских евреев, но и американских евреев…

А на самом деле российское правительство, обнаружив новую тенденцию, пыталось как-то её приостановить, что и объясняет в своём исследовании А. Солженицын:

“Этот протест (Рузвельта) - с одной стороны, конечно, принципиальный - на практике касался, в основном, уже заметного числа российских евреев, от эмиграции получивших американское гражданство. Они снова возвращались в Россию, - часто и для революционной работы, но уже как купцы, которые не должны испытывать теперь ограничений в деятельности и местности. Этой мине предстояло взорваться несколькими годами позже… Например, Исаак Гурвич, эмигрировавший в 1889, и затем в США - активный левый марксист, один из создателей американской социал-демократической партии, - в 1905 вернулся в Россию и был избран выборщиком Государственной Думы”.

К этому моменту вернулись в Россию на помощь своим Гельфант-Парвус и Бронштейн-Троцкий, чтобы сыграть по-крупному. Итак, на помощь террористам в Россию поспешили их друзья из других стран. Что из этого всего получилось - мы рассмотрим в следующей главе.

“Пошёл петиционный и резолюционный штурм наряду с революционным”, - в этой знаменитой фразе еврейского идеолога С. М. Дубнова следует обратить внимание на последнее качество штурма - “революционный”. Это ни что иное, как огромное усиление уличного террора, проявившегося в серии убийств современными сикириями высокопоставленных представителей российской власти.

После ареста Гершуни его террористическую организацию возглавил не менее знаменитый кровавый еврейский террорист - Азэф, который мастерски играл в “кошки - мышки” с полицией, что было больше похоже на демонстрацию силы и ума в игре с российской властью, которая эту игру бесспорно проиграла. Учитывая, что в этой борьбе принимали участие в основном выходцы из богатых и обеспеченных еврейских семей, то это была романтическая, полная адреналина, иногда даже жертвенная игра во благо мирового торжества еврейства и славы в своём народе.

Н. Сванидзе в своих телепередачах показывает милого и умного Азэфа, как графа Монте Кристо, легко расправившегося с тупыми российскими полицейскими и затем умершего своей смертью в 1918 году то ли на пляжах Турции, то ли Италии, то ли в Берлине. А еврейский режиссер М. Левитин сегодня, в 21-ом веке, вызывающе поставил в Москве спектакль в честь этого национального героя - кровавого террориста. Стоит отметить, что в этой террористической войне талантливых еврейских убийц как Гершуни и Азэф было много. В своём исследовании Солженицын обращает внимание на “талантливых” личностей, которые в то время не просто убивали, а подходили к этому “творчески”, “красиво”:

“Ещё один из вожаков анархистов, И. Гроссман (он же под маской Рощин), с глубоким уважением вспоминает белостокского Арона Елина: “знаменитый террорист”, но не просто “красных дел мастер”, “никогда не впадает в “механический боевизм”. Действовали и другие “красные мастера” - Яков Новомирский, Александр Ге, Лев Чёрный, В. Гордин, организовавшая убийство Великого Князя Сергея Александровича - Роза Бриллиант, главарь Московского вооруженного восстания - Мовша Струнский, организатор бунта на “Потемкине Таврическом” - Фельдман, руководитель террористической группы - еврейская террористка Фейга Элькина (она же - Эмма Шульц). Были и попутчики в этом кровавом деле, например, А.П. Липранди в своей книге в 1911 году пишет: “Отставной лейтенант Шмидт, главарь севастопольского бунта заявил матросам и захваченным офицерам на “Очакове”: “обо мне говорят, что я продался жидам, - уже 20 лет, как я им продался, они мои друзья ””.