- Я давно здесь не был, - зачем-то пояснил Эрик, не оборачиваясь. – Хочу завтра немного прогуляться по окрестностям. Поедешь? Если конечно, - он до крови прикусил губу, - ты в состоянии сесть в седло.

- Это приказ? – помолчав, уточнил Виллиам, и граф отрицательно покачал головой. – Тогда да, конечно.

- Выезжаем на рассвете, будь готов.

Эрик отвернулся от окна и затворил внутренние ставни. Сразу стало значительно темнее.

- Мне нужно отправить несколько писем, - произнес он. – Распорядись, чтобы обед мне подали сюда. И скажи Арчеру,  что я жду его.

Виллиам отвесил легкий поклон и, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета. А Эрик наконец смог разжать кулаки и оттереть платком влажные ладони, унимая разбушевавшееся сердцебиение. Однако он мог дать голову на отсечение, что на секунду на губах Виллиама, прежде чем тот отвернулся, появилась легкая полуулыбка, и почему-то это наполняло душу ликованием.

В первый день прогулка оказалась весьма короткой. Они почти все время молчали, изредка обмениваясь короткими, ничего не значащими фразами. Разговор не клеился, и вскоре Эрик, уловив первые признаки усталости и дискомфорта, испытываемых Виллиамом, под благовидным предлогом повернул к  дому. Через день предложение прогуляться поступило уже от Арчера, и они втроем покинули поместье, направляясь к лесу. В этот раз проблем с  затянувшимися паузами не возникало. Адъютант болтал без умолку, вспоминая истории из детства, последние дворцовые сплетни и бородатые анекдоты. Виллиам слушал его, едва заметно улыбаясь и иногда вставляя комментарии не громким спокойным голосом, внезапно приобретшим прежние бархатные нотки. Эрик большую часть времени просто молчал, испытывая непривычное  душевное равновесие, так не свойственное ему в присутствии Эшера.  Настроение портила лишь легкая зависть, испытываемая к Арчеру, который мог позволить себе непринужденное легкое общение, и которому герцог улыбался – искренне и свободно.

«Я тоже мог бы так», - мелькнула запоздалая мысль. – «Но я решил поставить себя выше. И что я доказал? Что я лучше? Успешнее? Я приобрел над ним власть, но смог ли внушить хоть чуть-чуть уважения? Я выбрал неверный путь, и теперь… слишком поздно что-то менять?»

Словно подслушав его мысли, Виллиам обернулся и, склонив голову на бок, поинтересовался:

- Это правда?

- Что? – переспросил граф, выныривая из глубин самобичевания. Арчер насмешливо фыркнул.

- Я рассказывал, как мы набрали полную корзину крыс и запустили их в спальню гувернантки, за то что она приказала выпороть меня, - пояснил он. – Я думал, у меня уши лопнут от визга.

- Это правда, - улыбнулся Эрик. – Отец страшно разозлился и неделю продержал меня в своей комнате. Но это того стоило! Да что там, за одно только выражение лица старой ведьмы, когда она выбежала из комнаты, не жаль было бы просидеть взаперти и месяц.

- Это была плохая шутка, - старательно давя смех, произнес Эшер. Арчер согласно кивнул, изо всех сил сохраняя серьезное выражение лица, и это смотрелось так комично, что все трое расхохотались.

До реки они добрались на следующий день, уже вдвоем. Арчер с вечера отбыл в столицу с каким-то поручением и должен был вернуться только к вечеру. Лошади медленно брели по берегу, поднимаясь вверх по течению, солнечные блики играли на воде, слепя глаза и  расцвечивая реку всеми красками.

- Красивое место.

 Эрик вздрогнул от неожиданности, услышав  голос Виллиама, который обычно предпочитал молчание. Он огляделся по сторонам и указал рукой вперед.

- Там дальше еще красивее, - пояснил граф. – Мы как-то сбежали из дома, и добрались сюда. Пешком, ночью. А утром набрели на потрясающее место. Я покажу тебе.

- Вы сбежали из дома? – с легкой ноткой недоверия поинтересовался Эшер, и Эрик внезапно ощутил поистине мальчишескую гордость за тот безумный поступок.

- Это была моя идея, - пояснил он, вполоборота косясь на герцога, ехавшего на полкорпуса позади. – Мама очень не любила Арчера и не упускала случая выставить его в дурном свете. В тот день его заперли в подвале на хлебе и воде. Ему было девять, а мне шесть лет. Я утащил ключи, освободил его и рассказал свой план.

- И он его одобрил? – засомневался Эшер, у которого образ адъютанта на отрез не связывался с подобным безумием.

- Конечно нет! – возмутился Эрик. – Но я был упрям, и ему ничего не оставалось, как следовать за мной. Так мы и оказались… вот здесь.

Место поистине оказалось сказочное. Река спускалась с высокого холма, образуя живописнейший водопад, внизу которого образовалось небольшое озеро, из которого вода устремлялась дальше, на равнины. Лес здесь чуть отступил, образуя на берегу поляну, усыпанную неизвестными Виллиаму ярко красными цветами. Эрик спешился и, закрепив повод так, чтобы он не мешал лошади, начал раздеваться.

- В это время года вода очень теплая, - не оборачиваясь, произнес он. – Спорим, я доплыву до водопада первым?

- Только если я останусь на берегу, - парировал герцог, последовав его примеру. Через минуту раздался всплеск, почти не различимый за шумом воды, и две гибкие фигуры устремились к водопаду.

Виллиам мог бы выиграть этот спонтанный заплыв, если бы инстинктивно не притормозил перед падавшей вниз стеной воды. Эрик же, ничуть не замедлившись, внезапно нырнул вниз, заставив герцога всерьез испугаться. Эшер растеряно огляделся по сторонам и, не дождавшись появления графа, последовал вслед за ним под воду.

За водопадом оказалась небольшая пещера с уютным песчаным пляжем, на котором с удобством и расположился крайне довольный собой Эрик. Виллиам только покачал головой и, выбравшись из воды, уселся рядом.

- Об этом месте знаем только я и Арчер, - голос Эрика отражался от стен, приобретая жутковатое звучание. – Это был наш секрет – один из многих.

- Кто он? – задал мучивший его вопрос герцог, не особо рассчитывая на ответ. Однако Эрик отозвался практически сразу.

- Арчер – бастард. Отец влюбился в одну из служанок, а она родила сына. Мама ненавидела его, всячески старалась услать подальше из поместья. Проблема была еще и в том, что сама она ни как не могла зачать ребенка. Отец приказал оставить Арчера в доме, но не признал его официально. А потом родился я.

- И твоя мать позволила, чтобы вы росли вместе? – удивился Виллиам. Эрик бросил на него раздраженный взгляд.

- У нее не было выбора, - ответил он. – Отец пригрозил в случае чего признать незаконнорожденного сына официально, а если учесть, что он старше…

- Вот значит как… - задумчиво протянул Виллиам, стараясь уложить в голове новую информацию. Эрик покосился на него с легкой насмешкой.

- Прежде чем осудить меня и пожалеть обделенного Арчи, - с ехидством произнес он, - дослушай историю до конца. Когда отец умер, в его завещании оказалось указано, что он признает старшего сына и делит наследство поровну между нами обоими. Мать была в бешенстве, но ничего поделать не могла. Но Арчер и сам пришел в ужас от перспективы стать графом Винкотом и получить в придачу все причитающиеся обязанности, поэтому внешне мы сохранили все как было раньше.

- И ты не боишься, что он может предъявить свои права?

- Нет, - усмехнулся Эрик. – Мы выросли вместе, и я доверяю ему больше, чем себе. Да и не нужна Арчеру такая ответственность.

 - Я потрясен, - заключил Виллиам и перевернулся на живот. – И даже не столько историей, сколько тем, что ты рассказал ее мне. Именно мне и именно сейчас. Почему, Эрик?

- Я скажу, если ты ответишь на мой вопрос, - после небольшой паузы произнес граф. – Почему ты помог мне тогда с пари и вепрем? Просто потому, что оказался рядом?

 - Мне очень не хотелось видеть тебя ни униженным, ни мертвым, - медленно, тщательно взвешивая слова, ответил Виллиам. – Ты всегда был ярким, особенным. Я любовался тобой.  Когда тебя ранил вепрь, я чуть с ума не сошел. Двое суток метался около твоей кровати, уговаривал тебя очнуться.